Вторым важным, неотступным вопросом был Лик Зевса. Действительно ли это самое могущественное во Вселенной оружие мирно лежало где-то и только ждало своего носителя? Креон тоже склонен так считать… может, снова врет?

Если этот Лик находится в Лабиринте, встает закономерный вопрос: кто спрятал его там и когда? Естественно, не сам Зевс. Даже самому великому богу не под силу извлечь собственный Лик из головы и где-нибудь спрятать. Если только с ним не получилось, как с предыдущей аватарой Диониса – умирая, он удрал и забился в какую-то нору.

А может, Лик попал в руки кого-то из богов. В таком случае нашедший не смог уже надеть его и был вынужден положить в тайник. Или подыскать подходящего человека для роли носителя. Но какой бог доверит кому-то силу, которая намного превышает его собственную?

В Лабиринте имелись такие закоулки, которые не смогли бы обнаружить никакие поисковые группы. Я, Астерион, забрался в одно из таких мест, чтобы передохнуть, хотя и здесь я не мог чувствовать себя в полной безопасности. Когда Шива захочет найти меня, то отправится на розыски по воздуху, да на такой высоте, откуда весь Лабиринт – как на ладони. А может, он пошлет каких-нибудь подчиненных ему младших духов. Из снов я знал наверняка – если Шива задумает найти меня, его ничего не удержит.

А мне нужно было выспаться. Это принесло бы мне физический отдых, хотя мне приходится во снах трудиться больше, чем наяву. Сейчас передо мной стояла сложная и неприятная задача, но я знал, что взяться за нее необходимо. Мне предстояло пошпионить за самим Аидом.

Странно, но почему-то я решил, что вкрасться в мысли Аида будет проще, если я вживусь в роль Минотавра. Этому чудищу хватит наглости вломиться в сны даже такого могущественного бога, как Аид.

Прежде чем ввязываться в эту авантюру, я решил попытать счастья и поискать сны самого Зевса. Ну, на такой подвиг Минотавр никогда не пошел бы в здравом уме и твердой памяти.

С самого детства я знал, что моим настоящим отцом был Зевс. Эта уверенность выросла из пересудов взрослых, намеков и недомолвок.

Мой приемный отец, Минос, судя по всему, был человеком долга, как и положено правителю. Что же касается моего истинного отца, самого могущественного создания во Вселенной, то о его любовных похождениях слагались легенды, а из отпрысков Громовержца можно было формировать целый легион.

По некоторым причинам легко можно предположить, что мы с Ариадной – единокровные брат и сестра, у нас общие родители.

Хотя мы с ней совершенно не похожи, и это заметно сразу.

Любовная связь между Зевсом и царицей Корика продолжалась до самой ее кончины. Она умерла во время родов.

Когда я чуть подрос, меня начал мучить вопрос – мог ли Громовержец печалиться? Была ли эта потеря горем для него? В то время я мечтал встретиться с ним лицом к лицу – мордой к Лику – и потребовать ответа на этот вопрос. Но потом я стал сомневаться в его существовании. Возможно, Лик и существует, но вряд ли кто носит его.

Но недавние сны (в которых я указывал Сарпедону путь, как меня отыскать) убеждали, что сбрасывать со счетов Зевса нельзя. Правда, я не собирался бросать все и отправляться на его поиски. Мои запросы были более скромными. Мне требовался гонец, который помог бы мне передавать сведения в реальной жизни.

Наконец мне удалось проникнуть в сновидения, отмеченные личностью Темного владыки, Аида.

Но очень скоро мое психическое состояние так ухудшилось, что мне пришлось уносить ноги. Я не смог выдержать этого давления и несколько минут. Сон, в который я попал, не поддавался контролю с моей стороны. Там царили жар и серная вонь, страх и неизвестность. А единственными звуками были стоны и вопли терзаемых людей.

Проснувшись, я обнаружил неподалеку какого-то человека. И на мгновение перепугался, решив, что мой ночной кошмар еще не окончился.

Но когда я сел и голова прояснилась, я с облегчением понял, что все гораздо проще. Это явился мой будущий помощник. Передо мной стоял безоружный, измученный и грязный юноша.

Голос его был усталым и скорее покорным, чем испуганным.

– Лорд Астерион? Меня зовут Сарпедон.

Я медленно поднялся.

– Да, я узнал тебя.

– Рад слышать… – Юноша перевел дух и расправил плечи. – Вчера я ушел из барака. Эту ночь я провел в Лабиринте. Мне снились странные сны. И этой ночью, и раньше…

– Я приходил к тебе в этих снах, – кивнул я. – Иначе бы ты не отыскал ко мне дорогу.

Наконец мой гость позволил себе расслабиться. Он рассказал мне о себе.

Я был очень благодарен ему за общество и, когда мы немного поболтали, постарался избавиться от собственного последнего кошмара, проговорив его вслух:

– Мне снилось, что я стою на черной пустоте. И самое невыносимое, что эта тьма и пустота имеют свою собственную волю.

Сны Аида, если этот ужас можно назвать снами, оказались непроницаемыми для стороннего наблюдателя, и я опасался, что более настойчивая попытка может окончиться плачевно.

– Но хватит о кошмарах, – прервался я. – У меня есть для тебя хорошие новости.

Когда я недавно решил наведаться в сны Диониса, то был приятно удивлен. Я вошел в сознание молодого человека, которого знал как Алекса. И его сознание безмерно меня удивило.

Я с радостью узнал, что Алекс, который никогда не был созником Шивы, надел Лик Диониса. Относительно бессмертный бог находился в смертельной опасности, но по крайней мере Алекс об этом знал.

И я получил сигнал, что где-то в центре Лабиринта скрыто некое сокровище. Как раз в этом месте несколько месяцев копался Дедал, пытаясь отыскать хоть что-то, доступное его разумению.

– Я могу попытаться обговорить это известие с Алексом-Дионисом на расстоянии, в снах. Но мы не можем ждать, когда эти попытки увенчаются успехом. Мне срочно нужен гонец.

На закате волшебная колесница Диониса, влекомая по поднебесью двумя леопардами, опустилась на землю Корика. В колеснице были сам Дионис, Нестор и Ариадна, которая большую часть полета прижималась к своему любимому. Наемник же всю дорогу не открывал глаз, вцепившись в поручни так, что побелели костяшки пальцев. А на Ариадну воздушное путешествие не произвело особого впечатления. Пока рука Алекса обвивала ее талию, а глаза не отрывались от ее глаз, девушка не замечала ни высоты, ни скорости полета.

Алекс поспешил вылететь с Диа сразу же, чтобы перелет проходил днем. Память Диониса подсказывала, что так будет безопасней. Влияние Аида снижается до минимума, когда на небе царствует Око Аполлона – солнце.

Когда показался Корик, Алекс направил колесницу туда, где, по его расчетам, они не столкнутся с самым опасным врагом сразу же по прибытии. Дионис выслал на разведку Силена, который всегда был под рукой. Сатир указал на каменистую и узкую долину, лежащую меж холмов, которые местные жители гордо именовали горами. Никого из островитян не было видно, хотя неподалеку краснели крыши небольшой деревеньки.