Он ощущал себя живым и смаковал это чувство. Дыша всей грудью, он смотрел, как враги обращаются в бегство.

Плохиш Том сверкнул на него глазами.

– Ну же! – сказал он. – Давай, старина! Мы еще их догоним!

Безумный горец хотел преследовать три тысячи морейцев двумя сотнями альбанских рыцарей.

«Не знаю, что будет, если я разобью эту статую, – проговорил Красный Рыцарь из глубины своего Дворца воспоминаний, – но хочется верить, что тебе придет конец и я верну свое тело».

«Неблагодарный щенок, я только что спас твое войско!» – ответил Гармодий, но все-таки вышел вон, вдохнув напоследок запах травы и лошадей.

Красный Рыцарь резко вернулся в чувство и увидел тех, кто собрался вокруг: Ранальда и Плохиша Тома, Майкла, Элисон – все напряглись в седлах и рвались в бой.

– Вперед! – приказал он.

Трубач, который тоже крутился рядом, подал сигнал. Первый звук получился похожим на гусиный гогот. Второй вышел чистым и был повторен.

– Ну ты и болван! – проревел капитан. – Вперед! В атаку! – призвал он и выехал дальше с воздетым копьем, чтобы его увидели все, но вред уже был нанесен. Смятение, наступившее в его рядах, мучительно затянулось.

Ко времени, когда копейщики пришли в движение, отступление начал последний отряд вражеских страдиотов, который находился в тысяче шагов. Вардариоты разгромили неприятельских истриканцев – а может быть, поглотили их; что же касалось корпуса альбанских наемников – латиникона, – то его разметало на все четыре стороны. Воины попросту сдавались.

На капитана обрушилась сильнейшая головная боль, но он сумел обратить на них внимание Плохиша Тома.

– Они похожи на людей, которым нужен новый хозяин.

– А ты похож на собачье дерьмо, – проговорил Ранальд, взяв его за плечо.

Красный Рыцарь позорнейше выругался, заставил себя сесть прямо и возглавить атаку.

Его рыцари со всей посильной скоростью ровным строем устремились вперед и погнали фракейцев по полю Ареса. Через милю езды по траве они соединились с одетыми в красное вардариотами и неспешно поехали плечом к плечу. Лучники позади них ловили разбежавшихся лошадей. Пажей бранили, но не особенно строго.

Калли с улыбкой забрал свою лошадь у Нелл.

– Вы чё, за капитаном не поедете? – спросила она у главного лучника. Калли и Длинная Лапища стояли подле своих скакунов, но в седла не садились.

Калли смерил ее взглядом.

– Слишком молода, чтобы указывать мне.

– Мы свое дело сделали, – кивнул Длинная Лапища.

Позади них над городом, на юго-западе, садилось во всем своем багряном великолепии солнце. Когда его огнем занялись золоченые крыши базилик, фракейской пехоте пришлось выбирать: либо развернуться и угодить в тупик, либо их настигнут при отходе. Пехотинцы находились на северном краю огромного поля. Они остановились между двумя низкими округлыми холмами, которые обозначали границу древнего поля брани.

Фракейцы развернулись, поснимали с плеч аспиды – большие круглые щиты, – надели шлемы, расставили ноги и приготовились дорого продать свою жизнь. Лучники, вставшие в пятом и шестом рядах, перенатянули луки, разошлись по кустам и навели на вардариотов немногочисленные длинные стрелы.

Красный Рыцарь взирал на это с усталой покорностью. Он разделил своих ратников на два отряда под командованием сэра Йоханнеса и сэра Милуса; оба построились широкими и глубокими клиньями.

Когда облаченные в алое истриканцы перешли на галоп, лучники опустошили два их седла. Но остальные доехали почти до самых вражеских копий, после чего выстрелили по их фаланге буквально в упор – и умчались обратно, переменяя ряды с проворством, которое говорило о богатом опыте и безупречной верховой езде. Пыль улеглась, темнота уже опускалась, а две дюжины фракейцев лежали ничком в траве – но неприятель мрачно сомкнул ряды. И отступил.

Красный Рыцарь поманил к себе графа Зака.

– Я могу и повторить, – сказал тот. – Но эти фракейцы – крепкие орешки. Они вряд ли сломаются.

– Днем мы бы их одолели за час, – заметил Красный Рыцарь. – Но сейчас не день, и ничего не получится. Пусть уходят. Я не пожертвую ни одним ратником ради этой победы. И это всего-навсего пехота. Его рыцари ушли.

– Ты говоришь как сэр Йоханнес, – рассмеялась Изюминка.

– Тебе нужно научиться думать как морейцы, – сказал сэр Алкей. – Пехота – костяк его армии. А кавалерия – не «рыцари», а солдаты.

Красный Рыцарь поскреб двухдневную щетину.

– Идемте взглянем, не нашел ли Калли, чем заменить тетиву. – Он обратился к Заку: – По-твоему, лучше их атаковать?

Зак посмотрел вслед пехоте, которая отступала в сгущавшихся сумерках.

– Нет. Это глупо, – ответил он. – Вернемся в город. Ты мне заплатишь, я продам тебе коня. Мы выпьем.

Красный Рыцарь окинул взглядом своих офицеров. Он сохранил легковесный тон, хотя от усталости и тайной войны с Гармодием ему даже думать было трудно.

– По-моему, мы дошли до нужного места, – выдавил он.

Взирая на фракейцев, Плохиш Том потряс топором, а после метнул свое оружие в их сторону и, словно лев, которого лишили добычи, взревел:

– Лакланы за Э!

Он круто развернулся к своему капитану.

– Я хочу драться! Пусть Христос отправит их души в ад…

Капитан отмахнулся от Лаклана сквозь пелену усталости.

– Присмотри за кузеном, – бросил он.

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда Красный Рыцарь вошел в ворота Ареса во главе своего войска. Рядом ехал сэр Гэвин, сзади – половина его ратников, дальше все лучники с пажами, а следом остальные воины; шествие замыкали фургоны, где сидели женщины, и, наконец, Длинная Лапища и дюжина ветеранов с Гельфредом и разведчиками. Их приветствовали морейцы, стоявшие у ворот и вдали, на площади.

Вроде как.

Ликование было фальшивым. Многие просто молча наблюдали за их проездом, а когда процессия миновала ворота, зазвучало и недовольство.

Ворота охраняла стража, которая была вооружена топорами с длинными рукоятями и в напряженном молчании следила за продвижением наемников.

– Тебя оценивают, брат, – обронил Гэвин.

– Я знавал лучшие дни. Это бедро меня доконает. Надо было прикончить герцога, будь он трижды проклят. – Красный Рыцарь смерил взглядом пару морейцев, которые смотрели на него с откровенным презрением. – А эти люди не любят нас за то, что мы спасли их от осады и голода.

На самом деле он видел только размытые пятна.

Плохиш Том, который ехал в следующем ряду, харкнул и сплюнул. Сэр Милус пришпорил коня, отделился от колонны и приблизился к тем двоим местным.

– Увидели что-нибудь любопытное, господа? – осведомился он.