В Баку городская дума постановила устроить фонтан имени Императора Александра II на Александровской набережной и основать в городе ремесленную школу, назвав ее Александровской.

В Красноуфимске в честь знаменательной даты было решено возвести храм Александра Невского, в котором «во веки будут изливаться молитвы за царя к Царю Царей».

В Сызрани к празднованию двадцатипятилетия царствования императора Александра II Сызранский мост назвали Александровским.

Широко и с особенной торжественностью отмечали юбилей восшествия на престол императора Александра II в Санкт-Петербурге.

В этот день наследник престола записал в своем дневнике:

«19 Февраля/2 Марта. Вторник. Петербург. Юбилей 25 лет царствования Папá.

Утром я поехал в Зимний Дв[орец] к Папá и Мамá и застал их за кофеем. В 10 собралась вся фамилия поздравлять Папá, и все, имеющие Преображенский мундир, были целый день в нем.

В 10 ч. была военная серенада перед Папá комнатами на разводной площади; были собраны музыки от всех полков и представители частей Петерб[ургского] гарнизона и его окрестностей, по 100 человек с полка.

Папá вышел на балкон, и музыка началась при оглушительных криках «Ура!» всех офицеров, солдат и массы народа. Гимн повторяли несколько раз, и был салют от 2-х Гвард[ейских] батарей. Серенада удалась отлично, и это было великолепное начало торжественного дня.

В 11 ч. Папá принял в своей приемной и арсенале всю свиту.

В 12 был прием в белой зале всех начальников частей Гвардии и всех офицеров юбилейных полков Государя.

После этого был прием в приемной всего Государственного] Совета.

В 12 ч. начался выход в большую церковь. Никогда я не видал такой массы народу на выходе, и в особенности дам. Отслуживши молебен, пошли обратно, и в Петровской зале Папá принимал Дипломатический корпус.

Потом был фамильный завтрак в малахитовой зале. Только в 2 ч. я вернулся домой.

Фамильный обед был в 6 ч. у Папá в малахитовой, а потом мы поехали все в оперу, где Итальянцы давали «Жизнь за Царя» и очень не дурно. Энтузиазм был огромный. Гимн повторяли раз 6 и «Ура!» единодушный.

Оттуда поехали в Русскую оперу, давали ту же оперу, и то же настроение публики было самое восторженное, и Гимн повторяли более 10 раз! Вообще этот день произвел на нас самое отрадное и приятное впечатление, и Бог благословил этот торжественный и Славный праздник! Вернулись домой в 12 ч. порядочно уставшие и скоро после легли спать».

Однако следующий день принес совсем не радостное известие. В столице империи было совершено новое злодеяние.

В самом центре Петербурга, на оживленной Большой Морской, в ту минуту, когда М. Т. Лорис-Меликов выходил из кареты у своего подъезда, к нему бросился находившийся под надзором полиции молодой революционер-народник из Слуцка, еврей по происхождению Ипполит Млодецкий и выстрелил в него в упор.

К счастью, пуля не задела графа, пробила шубу и вырвала кусок мундира на спине. Одним прыжком Лорис-Меликов оказался возле покушавшегося, сбил его с ног и с величайшим спокойствием передал городовым. Такое проявление хладнокровия и мужества значительно прибавило симпатии общественности к новому «спасителю» Отечества.

Цесаревич записал в дневнике:

«20 Февраля / 3 Марта. Среда. Петербург. Утро провел у Папá и завтракал там. Только что успели мы очнуться от страшного кошмара 5 февраля в Зимнем Дв[орце], как сегодня около 3 часа узнали о нападении на жизнь Гр. Лориса-Меликова у его квартиры, но, к счастью, несмотря на то, что убийца стрелял в упор, Граф не ранен, но разорвана шинель и мундир и легкая контузия.

Я поехал к нему и застал целый раут, ужас, что народу наехало и приезжало поздравить Графа, и народ на улице толпился массой. Слава Богу, что уцелел этот человек, который так нужен теперь бедной России!..

21 Февраля / 4 Марта. Четверг. Петербург. Утро провел у Папá и завтракал там. Сегодня начался уже суд над убийцей Гр. Лориса и к 3 ч. все было кончено, а завтра утром назначена уже казнь. Вот это дело и энергично!..

22 Февраля / 5 Марта. Пятница. Петербург. Утро провел обыкновенным образом у Папá. Сегодня в 11 ч. утра совершилась казнь на Семеновском плацу при огромном стечении народа и совершенно спокойно».

Казалось, что после всех страшных террористических актов и покушений и казни, к которой народ отнесся как к заслуженной и справедливой, жизнь налаживается. И дневниковые записи цесаревича это подтверждают:

«День провел относительно спокойно. Обедали дома, потом читал и занимался, а в 10 поехал за Минни в оперу и оттуда отправились к Гр. Воронцову на вечер. Играли в quinze с Воронцовым, Албером, Boby Шуваловым и Балашевым. Потом ужинали, а в 3 вернулись домой и легли спать…

23 Февраля… Ничего особенного не было весь день. Обедали с братьями у Папá и были у Мамá. Потом все поехали в Французский] театр, а я домой заниматься. В 10 поехал тоже в театр, а оттуда ужинать к Эжену и Зине и в 2 ч. вернулись и легли спать.

24 Февраля… У обедни были дома и завтракали со всеми нашими, а потом я читал, писал и занимался.

В 3 ч. катались дети с Минни в Таврическом, а я гулял в нашем садике, и идет целый день густой снег, так что опять отличный санный путь. Обедали в 6 ч. у Папá за фамильным столом, а потом были у Мамá.

В 8 ч. отправились большой компанией в балет; давали в первый раз старинный балет «Дева Дуная» В 10 вернулись домой и легли спать раньше.

25 Февраля… Масляница. Утром был у Папá за докладами, а потом завтракал там и был у Мамá, которая, Слава Богу, чувствует себя не хуже. Остальной день провел дома, а обедали у Папá в Зимнем Дв[орце]. Потом поехали в Русскую оперу, где давали «Купец Калашников», новая опера Рубинштейна; всего второй раз давали ее и запретили, так как сюжет весьма грустный и не своевременно давать теперь подобные представления. Музыка очень хороша и в особенности финал.

В 11 ч. вернулись домой и скоро после ужинали в моем кабинете и были: Воронцов с женой, Шереметев и А. Б. Перовский. В 2 разошлись и легли спать.

26 Февраля / 9 Марта. Вторник. Петербург. День моего рождения.

Утро провел дома. Минни и дети принесли свои подарки ко мне в кабинет, и Минни пила кофе. В 11 пошли принимать поздравления, и набралось более 200 человек. Потом собралась вся фамилия, и мы отправились к обедне в нашу церковь. Потом был большой завтрак, фамильный и для всех прочих в бальной зале.

В 2 мы поехали с Минни к Мамá и Папá, который не мог приехать к нам, так как он кашляет и сегодня холодно и скверная погода.

Вернувшись домой, катался с детьми на коньках, а потом пили чай с Минни в ее уборной.

В 6 ч. обедали у Папá с братьями, Д. Александром, Людвигом, Сандро и Алфредом. Вернувшись домой, читал, писал и занимался. Минни поехала в 10 к Владимиру, чтобы ехать в тройках, а потом я поехал тоже к 12 ч., и там ужинали и провели время весьма приятно и весело; нас было человек 20 за столом. В 2 легли спать.