Расселл впервые приподнялся на локте и слабо улыбнулся. Вид у него был измученный — как у больного лихорадкой в походном шатре. Представление длилось менее часа.

Зрители захлопали в ладоши, поощрительно заулыбались, закричали: «Бис!» Это накатила ностальгия по дому.

Но тут миссис Расселл внесла чай и ламингтоны.[111]Зеленый вязаный чехол для чайника формой напоминал Айерс-рок: возможно, что и непреднамеренно. Расселл присел на край раскладушки.

— В вашей стране я ни разу в жизни не был, — проговорил он срывающимся голосом. — Но очень бы хотел туда съездить.

— О, приезжайте непременно, — отозвалась Луиза.

Расселл поерзал на месте, отхлебнул чаю.

— Как насчет на Айерс-рок полюбоваться? — завопил Гэрри.

— О нет. Нет, это было бы неразумно. Своего рода антиклимакс. Айерс-рок живет у меня в душе, понимаете? Вот здесь. Я… останусь разочарован.

И Расселл взял с блюдца еще один ламингтон.

— Мы никогда в жизни не покидали пределов Англии, — пояснила миссис Расселл. Расправила подол, поставила чашку с блюдцем на пластиковую салфеточку. — Мы совершенно счастливы здесь, в Бакстоне Фред любит давать волю воображению.

— Я, например, прекрасно себе представляю, как выглядит Эйфелева башня, — кивнул Расселл.

— Если на то пошло, немногие из нас видели Айерс-рок своими глазами, — признался Норт. — А есть тут вообще такие, кто видел?

Все пристыженно уставились на ковер. Руку подняла одна только Шейла.

Расселл вздернул нос.

— И вы приехали в этакую даль? А у нас тут всего-то навсего «Брайтон-рок»,[112]— самоуничижительно посетовал он.

Все посмеялись, уткнувшись в чашки.

— Вот вечно он так говорит, — состроила гримаску его жена. — Всякий раз повторяет одно и то же!

Покивав, миссис Каткарт вонзила зубы в ламингтон. Подтверждая тем самым свою духовную близость к хозяйке — своей ровеснице. Расселл с улыбкой поглядел на жену.

Хофманн жарко дышал на сережку Вайолет. По его словам, супруге Расселла предложили на каждом представлении ложиться рядом с мужем, обнажив грудь. Изображая тем самым горы Олга, что находятся в двадцати милях к западу от Айерс-рок. Бюст у нее был самый что ни на есть подходящий, да только миссис Расселл все равно отказалась. У нее-де семья, трое детей, и у тех уже свои дети…

Вайолет чуть чаем не захлебнулась. Пришлось ей покрепче вцепиться в чашку.

— Мы сами уничтожаем все то, на что приезжаем посмотреть, — промолвил Норт. — Порою мне так кажется… — Завуалированный вопрос был адресован Расселлу.

— Он — зоолог, — объяснила Саша.

— Никакая это не скала, — уточнил Кэддок. — Это монолит, так во всех книгах говорится.

К нему никто уже не прислушивался; один только Расселл многозначительно поднял вверх палец:

— Вот именно!

Он впился глазами в Кэддока, оглядел остальных — и нахмурился.

— Одиннадцать сотен футов над уровнем моря; докембрийский период; монолит назван в честь премьер-министра Южной Австралии.

— Этот ваш нос — материальная ценность, — откомментировал кто-то (Хофманн, со второго ряда). — Я бы на вашем месте его застраховал. Представление удалось на славу. Отлично, просто отлично. Боди-арт называется.

— Чего?

Между тем Дуг допил чай.

— Айерс-рок — наша гордость. Один из плюсов в пользу Австралии.

Борелли все еще размышлял о функции путешествий и осмотра достопримечательностей, а Джеральд уже зашелся смехом:

— А взять вот Большой Барьерный риф…

— Ага, а еще что? — подхватил Джеральд.

— Никто не хочет еще чаю?

Но Саша с Нортом уже встали, собираясь уходить. Миссис Каткарт предложила помочь убрать со стола. Мужчины пожали Расселлу руку — и в последний раз полюбовались на его нос. Нос, несомненно, имел успех.

— Поездка того стоила.

— Продолжайте в том же духе.

— Сдается мне, ваш «монолит» даже получше настоящего будет, — похвалил Джеральд.

Дуг шумно вдохнул.

— Пойдемте же, — позвал Гэрри.

Уже в дверях миссис Расселл скрестила руки на груди.

— Вчера был у нас тут один джентльмен из Австралии. Фред, чего он от тебя хотел? Уговаривал попробоваться в кинематографе и на телевидении, так?

— Да-да, «Зона Хэммерсли», Западная Австралия. — Расселл улыбнулся. — Пришлось ему уйти несолоно хлебавши. А ведь он золотые горы предлагал.

— Похоже, этот прохвост снова здесь? — Гэрри шутливо пихнул Шейлу в бок.

— Не знаю, — пробормотала она.

Расселлы помахали им на прощание с крыльца.

— Я бы тут весь день провела! — вздохнула миссис Каткарт.

— Занятные люди, — согласился Дуг. — И ведь слава ему в голову не ударила!

Спектакль поверг туристов в глубокую задумчивость. Они перебирали в уме все те достопримечательности, что еще предстояло осмотреть, а мысли их словно сами собою возвращались к дому.

— Признаться, в какой-то момент мне подумалось, у меня галлюцинации начались! — рассмеялась Луиза.

А это значит…

— Не верьте глазам своим. Все это — часть шоу.

— Да никто из нас скалы Айерс-рок в глаза не видел!

— Шейла видела, — напомнила Вайолет.

— Не думаю, что теперь есть смысл туда ехать, — объявил Кэддок так, словно путешествию их суждено было длиться вечно. — Мы все посмотрели, каков он.

— Но мы и прежде имели о нем некое представление, разве нет? Тогда вообще ни на что смотреть незачем. Картинки-то мы видели.

Шейла развела руками: она-де уже и не знает, что считать «настоящим», после всех этих достопримечательностей. И нервно рассмеялась.

— Да просто парень деньгу сшибить решил; ну и флаг ему в руки.

— По крайней мере, мы задаем вопросы… — вздохнул Борелли.

Австралийцы медленно ехали обратно в Лондон.

Саша, до сих пор молчавшая, подала голос:

— Мне осточертело путешествовать. Домой хочу.