себя и выработать план действий. Он поднял руку над головой и с такой же энергией принялся махать обоим ребятам. Лиззи удивлённо остановилась.

— Чего застыла? Скачи давай! — беззлобно поддел её Джо. — Он ведь просто смеётся над нами!

И действительно, мистер Муди спокойно улыбался им, словно уже не единожды попадал в такую странную ситуацию.

— И вам доброго утра, обоим! — вежливо поздоровался с ними мистер Муди и, развернувшись, заторопился дальше.

Джо тут же прекратил свои бешеные скачки и шумно хлопнулся о палубу. Его так и разбирал смех.

— Нет, — сказал он, — ты это совершенно точно видела.

— Видела, — подтвердила Лиззи.

— Оба были просто вне себя, — самодовольно рассмеялся Джо. — Они явно не поняли, кто мы такие!

— Разве это так важно? — равнодушно спросила Лиззи.

— Собственно говоря, нет. Мистер Муди нас точно не запомнил, а вот Роберт… — Джо отёр пот со лба и фыркнул: — А, объясню ему как-нибудь! Он толковый парень и шутку нашу поймёт.

Лиззи задумчиво потеребила свою куртку. Одежда Джо была ей слишком велика, поэтому ей приходилось подворачивать рукава и штанины и прокалывать дополнительные дырки в ремне.

— А с капитаном ты так поздороваться можешь? — спросила она.

Джо с сомнением стал крутить сцепленными пальцами.

— Ну, я даже не знаю… капитан — он всё-таки человек солидный, если его разозлить — худо будет, и… — он озорно сверкнул глазами и толкнул Лиззи в бок так, что та едва было не повалилась на палубу. — Да в чём вопрос? Конечно же, смогу!

— Давай! — с горящими глазами потребовала Лиззи.

— Джо Дойл своё слово держит! — важно ответствовал тот и сжал руку Лиззи, на ладони которой ещё не затянулась их памятная царапина. — Честное слово, возьму и поздороваюсь!

Лиззи захлопала в ладоши и восторженно запищала.

— Удивится, то-то он удивится! — воскликнула она.

Джо схватился за живот и опять прижался к борту, содрогаясь от хохота.

— Что тебя так насмешило? — поинтересовалась Лиззи.

— Я… просто я вдруг представил, какие у него будут глаза! — и Джо снова залился смехом.

Лиззи хлопнулась о палубу, прижалась к борту спиной и тоже весело захихикала. Так они и сидели, пока веселье совсем не выветрилось, периодически разражаясь смехом и подталкивая друг друга локтями.

Наконец, оба сумели успокоиться. Джо поднялся и за руку поднял Лиззи.

— Знаешь, — сказал он, — думаю, что пришла пора познакомить тебя с моими ма, па и сестрой.

Лиззи испытующе посмотрела на него. Она промолчала, но глаза её настороженно сузились.

— Бояться или стесняться тут совершенно нечего, — продолжал Джо, — они — мировые ребята. Да и не буду я говорить: «Ма, па, здрасте, это Лиззи Джеймс из второго класса, но тут её надо называть Ларри». Будешь Ларри, моим хор-рошим другом!

Лиззи покачала головой.

— Но они сразу поймут, что я не мальчик, — сказала она.

— Как? Мы столько времени шатались по палубе, вдоль и поперек ее исползали, и никто, знаешь ли, не спросил, почему здесь девчонка щеголяет как парень, — хмыкнул Джо неуступчиво, — всё у нас получится! Будет весело!

— У меня голос не такой, как у мальчика, — с сомнением произнесла Лиззи. — Они сразу подумают, что я — переодетая девчонка.

— И дальше что?

— Тогда они поймут, что ты их обманываешь! — и она сердито притопнула.

— А я буду настаивать, что ты — Ларри, мой старый добрый друг, просто голос писклявый, — хохотнул Джо и хлопнул её по плечу. — Давай попробуем! Всё равно ты на большее не согласишься, как пить дать.

Лиззи тут же попалась на крючок: она вскинула голову, и глаза её загорелись.

— «На большее»… Что ты имеешь в виду? — уточнила она.

Джо с преувеличенным равнодушием повёл плечами и стал смотреть куда-то за борт. Лиззи нетерпеливо подёргала его за рукав и крикнула:

— На что?..

Джо лениво протянул:

— Даже не знаю, например, ты могла бы поболтать со стариной Оскаром: надо его только подкараулить…

— У Оскара могут возникнуть большие неприятности, — тут же сказала Лиззи.

— Или мы могли бы попробовать проведать радистов: как залезть наверх, я знаю, но я не пробовал… вот тебе ещё предложение, к примеру.

— Нас сразу выгонят, — мрачно отчеканила Лиззи.

— Или мы могли бы подразнить этого дурацкого американского клерка, которому мы так не нравимся. Интересно, он всё-таки оторвёт зад от стула, если его разозлить по-настоящему?

Лиззи культурно прикрыла рот рукой, но зевнула совсем не культурно: громко и протяжно.

— Ску-учно, — вынесла она вердикт.

— А канаты?

— И канаты надоели, что в них особенного? К тому же, это тоже очень опасно. Сами мы не сорвёмся, но если нас кто-нибудь увидит? Не хотелось бы, чтобы это произошло.

— Нам вовсе не нужно висеть на канатах с утра и до ночи, — пожал плечами Джо, — как насчёт того, чтобы прогуляться по палубам как настоящие леди и джентльмен, а?

Лиззи помедлила. Она обвела Джо критическим пристальным взглядом и, наконец, вынесла свой вердикт:

— Не получится.

— Это почему?

— Потому что ты ни капли не похож на джентльмена, — Лиззи развела руками, — у тебя нет ни манер, ни одежды по статусу.

— Можно подумать, что все те, кому охота называть себя джентльменами, такие благовоспитанные и порядочные, — процедил Джо и круто повернулся к Лиззи спиной. — Но ты права, подходящей одежды у меня действительно нет. Разве что если сбросить куртку…

Лиззи снова осмотрела Джо с беспощадной суровостью инквизитора. Наконец, она отрицательно покачала головой и поцокала языком.

— Даже так не похож, — заключила она, — у тебя штаны потёртые и висят. Джентльмены, если они и вправду считают себя таковыми, никогда не надевают одни и те же брюки каждый день, вот они и не провисают.

— Понимаешь ли, штанов у меня в гардеробе — всего четыре, чтоб ты понимала, — энергично пояснил Джо и показал Лиззи четыре растопыренных пальца, — двое летних, и зимних столько же. Одни — на мне, другие сушатся после стирки. Тут особенно не пошикуешь!

— Вот поэтому ты и не джентльмен, — заключила Лиззи с каким-то мрачным торжеством и задумчиво почесала подбородок. — Но знаешь, на самом деле, у меня есть идея, как можно тебе помочь.

— И какая?

Лиззи хитро покачала головой.

— А вот об этом, — сказала она, — я предпочту умолчать!

* * *

Джордж Юджин Флэнаган был мальчик порывистый, импульсивный и стремительный. В словах он не расходился с делом, но весьма прискорбно было то, что дела эти обычно совершались в порыве чувств. Управлять собой Джорджу лишь предстояло научиться, и эта наука давалась ему даже хуже, чем все прочие, каким его с ошеломляющим упорством старался обучить отец.

О Джордже мистер Флэнаган-старший с гордостью