Мэри не нужно было гадать на кофейной гуще или мучить себя безответными вопросами, поскольку она сама понимала, что у мистера Флэнагана для неё нет никаких хороших новостей.

Мистер Флэнаган ожидал Мэри Джейн Джеймс, удобно расположившись за ломберным столом с «Атлантическим ежедневным бюллетенем» в руках. На лице у мистера Флэнагана застыло суровое выражение. Сведя брови, он смотрел в газету, но глаза его не двигались, а пальцы были сжаты так, что бумага скомкалась.

— Доброе утро, мистер Флэнаган, — с заученной доброжелательностью произнесла Мэри. — Вы звали меня, сэр.

Мистер Флэнаган отложил газету на стол и снял очки. На его лбу появилось ещё несколько извилистых морщин.

— Да, я звал вас, мисс Джеймс. Буду честен, я хотел бы, чтобы наша беседа была более мирной. Однако вы допустили просчёт, мисс Джеймс.

Мэри вскинула брови.

— Могу я поинтересоваться, что в моей работе вызывает ваше неудовольствие, сэр?

Мистер Флэнаган вздохнул и снова взял газету. Листы её хрустнули промеж его напрягшихся пальцев. За соседним столом устроились, посмеиваясь и весело похлопывая друг друга по плечам, три молодых человека в щегольских костюмах. Мэри искоса посмотрела на них: юноши нисколько не интересовались ни мистером Флэнаганом, ни гувернанткой.

— У меня есть две претензии, мисс Джеймс, — медленно, с расстановкой отчеканил мистер Флэнаган и опять примолк, словно задумавшись. — Первая и наиболее важная: вчера вечером вы допустили непростительную оплошность.

— Могу ли я спросить, в чём, сэр? — ровно поинтересовалась Мэри.

Мистер Флэнаган глухо хохотнул. Он говорил тихо, но внушительно, как будто не хотел, чтобы окружающие заметили, что он делает Мэри выговор.

— Вы подвергли опасности моего сына и мою дочь. Я не буду доволен, если дети станут играть на палубе после наступления темноты. Более того, я не желаю, чтобы Джордж посвящал время этим рискованным развлечениям. Поступая так безрассудно, он расстраивает свою мать. Она рыдала вчера полчаса, когда услышала, чем дети занимались, более того, она была потрясена, узнав, что Джордж на какое-то время исчез.

— Мистер Джордж искал свой мяч, сэр, — спокойно сказала Мэри, — я предупреждала мистера Джорджа о том, что ему следует быть осторожнее, но я не могу запретить ему упражняться.

Мистер Флэнаган сильнее сжал газету.

— Мисс Джеймс, — его голос натужно скрипел, как мачта под сильным ветром, — ваша сестра чуть было не выпала за борт. Я думаю, вы понимаете, какие чувства вскипают в душе родителя, когда он узнает, что его дитя ходило на волосок от гибели.

Мэри справедливо рассудила, что спорить будет невыгодно, и послушно кивнула.

— Да, сэр, — сказала она, — я понимаю, сэр.

— Вторая моя претензия, — мистер Флэнаган опять расправил страницы газеты, — касается репутации: моей, вашей и «Уайт Стар Лайн».

Вот тут Мэри действительно растерялась. В начале карьеры по неопытности она не раз получала от хозяев предупреждения: не все правила хорошего тона она знала, и в разных семьях разные вещи подпадали под запрет, — но никто и никогда не упрекал её в очернении чьего-либо доброго имени.

— Простите, сэр, — медленно произнесла Мэри, — боюсь, я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

— Я объясняю, — с готовностью сказал мистер Флэнаган и изящно взмахнул расправленной газетой. — Ваша сестра была спасена старшим помощником мистером Уайльдом.

— Это так, сэр, — кивнула Мэри. На сердце у неё образовалась горестная тяжесть.

— Вы, как порядочная девушка, решили отблагодарить мистера Уайльда за его помощь, — уверенно продолжал мистер Флэнаган.

Мэри стояла напротив него, точно оплёванная преступница, и боролась с желанием прижать к лицу руки, чтобы мистер Флэнаган не видел преступной краски на её щеках. Ей давно уже не бывало так стыдно, уже давно она не испытывала такой ненависти к себе. Если бы сейчас пол под нею провалился, и она пролетела бы сквозь всё массивное тело «Титаника», если бы её затянуло под винты и изрубило в мелкие кусочки, она была бы счастлива: ей не пришлось бы тогда стоять, как у позорного столба, и выслушивать справедливые упрёки. Сердце Мэри билось часто-часто, точно у перепуганной пичужки.

— Всё это укладывалось в рамки приличий, — мистер Флэнаган сказал ещё далеко не все, — вернее, укладывалось до определённого момента. Вы понимаете, о чём я, — его голос звучал утвердительно.

Мэри едва прошелестела:

— Да, сэр.

— Рад, что это так. Никто не может запретить вам заговаривать с теми, с кем вы хотите, — мистер Флэнаган задумчиво вынул свой портсигар, рассмотрел тот в свете солнца и опять спрятал в карман. — Вы вольны общаться с людьми, которые вас интересуют, если это не ущемляет ничьих интересов. В данном случае вы ущемляете мои интересы и интересы «Уайт Стар Лайн». Я полагаю, что вы понимаете, к каким последствиям может привести ваша неосмотрительность.

Мэри убитым голосом прошептала:

— Да, сэр. Понимаю, сэр.

— Вы ставите под удар мою репутацию, — в голосе мистера Флэнагана зазвучало возмущение. — Только подумайте: моя гувернантка заводит дружбу со старшим помощником капитана… вы понимаете, как вы компрометируете меня и себя в частности?

На этот раз Мэри ничего не ответила: у неё не хватило сил. Она лишь кивнула, преодолевая сопротивление одеревеневших мышц, и упёрлась взглядом в пол. Щёки у неё горели.

— Мистер Уайльд — человек уважаемый, — наставительно продолжил мистер Флэнаган, — и мне было бы очень досадно, если бы по причине вашей излишне пылкой благодарности этот замечательный джентльмен лишился бы работы. Вы ведь понимаете, мисс Джеймс, что любые отношения между членами экипажа и пассажирами строго регламентированы? Дружба и, тем более, романтика в данных условиях противоречат всем установленным моральным требованиям и нормам. Поскольку вы этим нормам не следуете, о вас ползут нелестные слухи, и удары по вашей репутации отражаются на чистоте моего имени. Ваша сестра стала героиней множества корабельных слухов. Я не желаю вам их пересказывать, поскольку слухи всегда далеки от истины, но само их наличие вызывает вопросы к вам и ко мне. Я предупреждаю вас в надежде на то, что мы поймём друг друга, в противном случае, если эти слухи продолжат ползти, я вынужден буду отказаться от ваших услуг.

Мэри всё ещё смотрела в пол остекленевшими глазами. Серые, как у мёртвой, губы её не шевелились.

— Вы поняли меня, мисс Джеймс? — негромко поинтересовался мистер Флэнаган. Небывалая суровая серьёзность звенела сталью в его голосе. Мэри сухо ответила, вырывая слова из горла:

— Да, сэр. Я вас поняла, сэр.

Мистер Флэнаган расслабленно откинулся на спинку кресла и снова загородился газетой. «Атлантический ежедневный бюллетень» интересовал его куда больше всего того, что могла бы сказать в свою защиту Мэри.

— Очень рад, что это так, мисс Джеймс, — лениво