девушку. Знакомый силуэт, твердое и в то же время женственное выражение лица, с вызовом выпирающая из-под футболки грудь. Тарас словно потрогал Миру глазами. Нажал "Продолжить". Мира говорила что-то о чинайцах. До того места, откуда вел запись ее нынешний поклонник, звуки доходили с трудом. К тому же непонятно зачем он постоянно крутил головой влево-вправо. Но благодаря этому Тарас определил, что небольшой зал, а скорее всего какой-то подвал, был плотно забит не то бомжами, не то какими-то "отщепенцами" — почти все в длинных неглаженых дерюгах, волосы нечесаные, у большинства на лбу тонкие веревочки. Слово "секта" было бы уместно в этом случае, но Тарас прогнал его, как только оно всплыло в сознании. Нет, Мира не могла вступить в секту!

Когда SuperBuka745 опять повернулся ко сцене, Мира как раз спрятала волосы под косынку и продолжила, но уже не такая уверенная. Тарас силился разобрать в шуме хоть какие-то слова своей знакомой, но видео оборвалось. Тарас четрыхнулся. Куда она попала? Он пролистал ее ленту и с кривой усмешкой закивал. В основном это были репосты о плохих чинайцах, об их влиянии на жизнь многих стран, о базе данных ChinaChain, о тяжелых буднях в Ali-Rukraine. Везде Мира оставляла едкие комментарии.

Точно секта! Тарасу вдруг стало очень горько от осознания, что это случилось из-за него. Ведь куда ей было идти, как не на родину? А может это чинайцы? Выслали ее обратно за ненадобностью! Это он — ядро системы, а Мира была приложением. Может она права, и выполняла задание Лю Чена только вначале, а потом все делала искренне, от души? Хотя, если посмотреть с другой стороны — что плохого было в том, что Лю Чен приставил ее помогать Тарасу? Тарас растер ладонью лоб и подумал, что слишком строго отнесся к самой ситуации?

Опять полезли в голову воспоминания — как выручала, как подсказывала, как проникновенно смотрела в глаза. Дурак! Тарас хлопнул себя по лбу. Ладно! До "Часа Х" осталось совсем немного. Потом надо будет связаться с ней и извиниться. Может Мира вернется?

#

Лю Чен оторвался от коммуникатора и спросил:

— Ну, как тебе Испекин?

— Вы уже спрашивали! — ответил Тарас и перевел взгляд от проплывающего за окном города к Лю Чену.

Чинаец улыбнулся:

— А ты в прекрасной форме! Хорошо отдохнул вчера?

— Да. Вот только вечером…

Лю Чен громко захохотал.

— Извини! Пришлось тебя отключить, иначе твое сердце не выдержало бы.

— Отклю… — Тарас сдвинул брови и покраснел, когда понял, что имел в виду чинаец. — Это Вы меня отключили? Да вы издеваетесь?!

— А что мне было делать? Я ведь и не думал, что ты так разойдешься. Ну, серьезно. Ты же у нас пуританин! Вон с Мирой все никак не мог сойтись — сколько она тебя обхаживала.

Он захохотал еще громче. Тарас отвернулся. За окном пестрели рекламные послания, одни были заключены в щиты, другие выплескивались голограммами прямо на дорогу. Город гудел и давил в человеке на все, до чего мог дотянуться.

Лю Чен стал серьезным.

— Если честно, тебе это не надо. Так что извини — не доглядел и пришлось вот так…

— То есть Вы решили за меня — надо это мне или не надо?!

— Да!

Тарас разозлился. Опять его используют, как умную игрушку с удаленным управлением. В который-то раз! Но пыл остудили размышления о том, чем могли бы закончиться вчерашние приключения с проституткой-андроидом. Ничего конкретного в голове не рисовалось, просто был страх, сродни тому, когда знаешь во сне, что за углом дома кто-то спрятался и если все-таки заглянешь, то на тебя кинутся и порвут в клочья.

— Ладно. Пожалуй, это к лучшему. Но хотя бы расскажите, как вы это сделали?

— С помощью чипа в твоей руке мы вызвали выброс гормонов — антагонистов страсти. И твой мозг растерялся.

Лю Чен по-отечески похлопал его по спине и добавил:

— Это для твоего же блага!

"Может и так. — подумал Тарас. — Глубоко же мы проглотили крючок! Но, по-крайней мере, я все еще жив."

Затем изменил тему.

— Знаете, люди в том центре… Вначале они мне понравились. Такие все сосредоточенные, неторопливые, следят за собой. Они богатые?

— Очень!

— Я так и подумал. Приятно было смотреть на них. И вообще у Вас в Чинае классно. — он глубоко вдохнул и поджал губы. — Нет войны, нет хаоса. Жизнь бурлит.

— Жизнь бурлит везде. Только по-разному.

Машина въехала на парковку и заняла последнее свободное место, будто его держали специально. Вслед за боссом Тарас зашагал к исполинской арке.

— Это центральный парк нашей столицы. — с гордостью сказал Лю Чен. — Ты не против, если мы проведем здесь время?

Тарас пожал плечами:

— А есть еще предложения?

— Сегодня — нет! — твердо ответил Лю Чен. И на миг Тарасу показалось, что это сказал его отец. Строгий и неподкупный, спокойный и всегда занятый своими мыслями. Он учил Тараса быть честным, искать правду и отстаивать ее, чего бы это не стоило. После смерти отца Тарас всеми силами пытался следовать его принципам, чтобы не подвести. Поиск справедливости стал главной целью его молодой жизни. Так ему казалось. И лишь со временем Тарас обнаружил, что за спиной этого идеала пряталось желание отомстить за отца. В итоге оба этих мотива завели слишком далеко. Боль утраты была все еще сильна и все эти годы он наивно, словно ребенок, ждал чуда, ждал того, что отец вернется и поддержит его своей мудростью и советом.

Дорожки в парке заросли мелкой и очень плотной травой, темно-зеленые листики лоснились здоровьем и на их воске бликами играло жаркое полуденное солнце. Новый тип газона выдерживал тысячи и тысячи подошв за день. В парке было людно. Кто-то в деловом костюме спешил на работу, кто-то бегал в спортивной одежде. Но в целом парк жил неторопливыми прогулками.

— Я не договорил насчет тех людей в центре. — Тарас первым нарушил молчание. — Вечером они все разом превратились в озабоченных. И я вместе с ними.

— Вот так у нас отдыхает элита. В основном это люди бизнеса, но захаживают и чиновники высокого ранга. По сути, мы не отличается от других стран. Разве что…

— Мне кажется, эти люди сдвинулись! — воскликнул Тарас.

— Ты еще не видел, как отдыхает элита в Амере или Ойропе. Там похлеще заскоки!

— Но чинайцы практически не ведут борьбу с системой. У вас здесь самый низкий процент очищения! Хотите сказать, что простые люди смирились с праздной жизнью элиты?

— Об этом я и хотел с тобой поговорить.