– Я думаю, что его довольство имеет очень мало отношения к нашему делу, – ответила я, радуясь, что меня не заставляют говорить о комнате костей. – Он прикован к Глиммери цепью, чье имя – Меррикс. До той поры, пока Меррикс у Глиммери, Эддралдер не может пойти против него. К тому же у него больница. Пусть он и в рабстве у монстра, но, похоже, к своим пациентам добр и хотел бы делать для них еще больше.

– Куда ты клонишь со своими домыслами? – спросила Прозор у Фуры.

– Никуда, за исключением того, что нам было бы намного легче, если бы мы могли пользоваться услугами врача на корабле. Но это, как ты и сказала, домыслы. – Она взглянула на часы, открыв украшенную драгоценными камнями крышку. – Не так уж много нужно обсудить, но я обещала выпивку и сомневаюсь, что ты откажешься. Адрана уже знает свою роль. Твою я объясню быстро.

Я чувствовала шершавые края зажатого в пальцах смотрового камня. Я поднесла реликвию к глазам и слегка сдавила, активируя таинственный невидимый механизм.

В соседнем номере было так же темно, как и в нашем, лишь несколько косых цветных лучей проникали сквозь ставни, мерцая и меняясь в ритме сверкающих вывесок и афиш. Впрочем, этого было достаточно, потому что мои глаза хорошо приспособились к темноте. Я разглядела человеческую фигуру на кровати, лежащую на спине: черные волосы рассыпаны по подушке, лицо обращено к стене, здоровая рука спрятана под одеялом, механическая покоится поверху, металл ловит игру света, мерцает то рубиновым, то сиреневым, то бронзово-зеленым.

В коридоре послышались шаги, потом стихли. После паузы я услышала звук проверяемой дверной ручки, щелчок, когда она сработала, и более громкий, более продолжительный скрип открывающейся двери. Коричневый свет из коридора веером расстелился по комнате, гася краски, пока дверь снова не затворилась.

Гость приблизился к кровати, двигаясь скрытно, но уверенно. Опустился на колени перед спящей и протянул руку, чтобы откинуть растрепанные волосы.

Голос мягкий, с нотками, выдающими образованность и утонченность, прозвучал еле слышно, приглушенный стеной:

– Просыпайтесь, капитан Маранс. Вы забыли о нашей встрече?

Что-то блеснуло в его другой руке – то, как гость держал эту нетяжелую штуковину, безошибочно выдавало его намерения.

Спящая пробормотала что-то в ответ. Мужчина полностью убрал кудри с ее лица, и не то сомнение, не то опасение мелькнуло на его собственном – в происходящем ощущалась какая-то неправильность. Он опять потянул, и шевелюра целиком съехала по подушке в сторону. Волосы, что скрывались под ней, были намного короче и бледнее, отдельные пряди торчали в разные стороны, как шипы.

Лагганвор повернулся, не вставая с колен. Осторожно он потрогал искусственную конечность и рукав. Протез откатился в сторону – он не был прикреплен к человеческой конечности. Теперь незваный гость вмиг осознал всю серьезность своей ошибки и, не сводя глаз с силуэта на кровати, вскочил, рывками переводя оружие с одного угла комнаты на другой.

Я выбирала момент так же тщательно, как и цель. Волевой пистолет выстрелил. Большую часть заряда поглотила стена, а то, что осталось, лишь ужалило Лагганвора. Я целилась в руку с оружием, и от неожиданности он вскрикнул и выронил пистолет. Тот с грохотом упал на пол, и это стало сигналом для Фуры. Не успел Лагганвор нашарить оружие, как она выскочила из шкафа, подскочила сзади к мужчине и обхватила его.

– Не сопротивляйся, – сказала она очень громко и властно. – Холод, который ты ощущаешь у горла, – это клинок призрачников, он пройдет так легко, что ты не почувствуешь даже щекотки, пока твоя башка не стукнется об пол.

Теперь, когда Лагганвору было не до нее, Прозор поднялась с постели. Она оставила парик и фальшивую руку, подошла к стене и включила главный светильник. В его сиянии реквизит нашей инсценировки казался не способным одурачить даже ребенка. Парик был совсем не похож на настоящие волосы Фуры – слишком кудряв и черен, почти как ловчая ткань, но пронизанный мерцающими фиолетовыми нитями, а искусственная рука, сравнимая по размерам и функциям с протезом Фуры, была изготовлена гораздо грубее и украшена в кричащей и безвкусной манере.

Отправив выполнивший свою работу камень в карман, я вышла в коридор. В других номерах было темно, и если наш шум разбудил кого-то из постояльцев, то они были достаточно благоразумны, чтобы не поддаться любопытству. Возможно, уже извлекли урок из смерти мистера Каттла.

Я вошла в номер Фуры – дверь не была заперта. К тому времени Прозор уже подобрала энергетический пистолет Лагганвора, так что на мушке его держали двое, и еще была Фура с клинком призрачников.

На свету он казался миражом: нечто вроде стилета приплясывало в ее пальцах. Если я смотрела прямо на него, он исчезал, как будто Фура показывала примитивный фокус. Но стоило слегка отвести взгляд, как клинок призрачников снова обретал дымчатое подобие реальности.

– Я лишь хотел…

– Заткнись, – сказала Фура. Она держала нож у его горла и заломила ему правую руку за спину. – Говорить будешь, когда я разрешу. – И кивнула в сторону Прозор: – Не думаю, что с ним будут проблемы. Если считаешь, что тебе надо вернуться к Сурт и Страмбли, ступай.

– Что им сказать?

– Выясни у Эддралдера, можно ли транспортировать Страмбли. Это может понадобиться уже скоро. Но будь осторожна и не говори о том, что здесь произошло. Глиммери не должен решить, будто мы собрались удрать прямо сейчас. Ах да, Проз… Ты отлично справилась.

– Премного благодарна, кэп. Если захочешь объяснить мне, что все это значит, возражать не стану.

– По словам портье, этот человек уже пытался проникнуть в мой номер. Когда узнаю, кто он, ты услышишь об этом первой.

Прозор протянула Фуре энергетический пистолет:

– На твоем месте я бы держала с ним ухо востро. Похоже, скользкий тип. – Она приподняла волосы с лица Лагганвора, вгляделась с сомнительным прищуром. – Эй, разумник, мы уже встречались?

– Полагаю, я бы тебя запомнил.

Я отвесила ему оплеуху, чтобы умолк. Он сможет задавать любые вопросы – как и мы, – но лишь после того, как Прозор покинет номер.

– Мне не нужно оружие, – сказала Фура. – Оставь его себе и будь очень осторожна по пути. Я протрещу, когда будут новости, а пока просто занимайся своими делами, как будто ничего необычного не случилось.

– С тех пор, как мы сюда приехали, ничего обычного и не случалось, – проворчала Прозор. – Но я постараюсь. Уверена, что вы с ним справитесь?

– Мы с Адраной? Думаю, это в наших силах, спасибо большое.

Я кивнула Прозор на прощание и подумала, что теперь в полной мере причастна к этому неблаговидному спектаклю, тогда как раньше была всего лишь второстепенной соучастницей преступления. Во мне крепло отвращение к самой себе.

Я прислушалась к ее шагам, удаляющимся по коридору и лестнице, а потом к столь же красноречивому звонку подъехавшего лифта.