— Какими подробностями? — на прежней ноте уточнил Крылов. — Почему Надя мне ничего не сказала?

— Она сама еще ни о чем не догадалась… — Алина с опаской продолжала взирать на Костю исподлобья. — Она лишь знает, что та улетала в Америку беременной, а мужчина, от которого был ребенок, ничего не знал, потому что к этому времени они расстались. Вот… Я думаю, что этим мужчиной были вы. Или кто-то другой, — быстро добавила она. — Если уж она не решилась вам признаться. Можете сами спросить у Надежды Сергеевны…

Костя словно застыл у кровати. Затем медленно повернулся и вышел из номера, громко хлопнув дверью. До слуха Алины донесся требовательный стук в дверь напротив. Быстро соскочив с кровати, она бросилась к стоящим в углу сапогам и стала лихорадочно обуваться. Бросив взгляд на лежащее рядом зарядное устройство, она схватила лежавший на тумбочке «мертвый» телефон и оглянулась по сторонам в поисках розетки. Обнаружив ее под письменным столом, она удивленно заметила, что розетка представляет собой английский стандарт с тремя отверстиями. Вспомнив, что в одном из ящиков стола видела переходник, Алина вскочила, но, не удержавшись на высоких каблуках незастегнутых сапог, упала, едва не подвернув ногу. Чертыхнувшись, она достала устройство, заползла на коленках под стол и наконец-то втолкнула его в розетку.

Тут же на полу она принялась заново обуваться. Резво вскочив на ноги, приблизилась к двери и прислушалась. Из номера напротив не доносилось никаких звуков. Во всяком случае, говорили там не громко.

— …Почему ты это скрыла от меня? — Костя потерянно сидел в кресле, куда буквально сполз, услышав ответ Анны на его прямой вопрос. — Зачем? Ты хотела, чтобы мне стало еще больнее, — сам же ответил он на свой вопрос.

Неожиданно в его голове всплыли вчерашние картинки-фантазии, периодически появлявшиеся перед его глазами, когда они гуляли с Верой: он и Анна вместе катят по парку коляску, в которой сидит малыш, подобный Ванечке…

— Что произошло с ребенком? — глухо спросил он у беззвучно плачущей Анны.

Вытерев ладошками слезы, она уставилась в одну точку на экране выключенного телевизора.

— У меня был сильный токсикоз, за полтора месяца похудела почти на десять килограммов… Плюс сборы, нервотрепка. Как сказал врач, беременность перестала развиваться в последних числах декабря, возможно, еще в Минске. Но я узнала об этом только в Штатах

— Если бы я знал, все могло бы сложиться иначе, — механически произнес Костя.

— А ты хотел об этом знать? — уже почти без слез, как-то обреченно спросила она. — Ты не хотел меня видеть, не желал слушать… А знаешь, когда он был зачат? — горько усмехнулась она. — В последний день, когда мы с тобой виделись в офисе… И несмотря на все, что там произошло, я успела его полюбить и перенести свою любовь к тебе на него… Тебя не было рядом, и я любила его.

— Я был рядом! — неожиданно повысил он голос. — Я был в ста метрах от тебя! Если ты не желала встречаться со мной, ты могла дать знать хоть кому угодно! Саше, Лене Хориной, Вере! Ведь могла же?!

— Могла, — без эмоций в голосе согласилась Анна. — Только я устала от неопределенности, от непонимания… Я хотела сохранить свою любовь хотя бы в ребенке, а в результате не получил ничего. Прости.

— Ты об этом хотела мне вчера рассказать? — спросил он после паузы.

— Да.

Крылов тяжело встал с кресла и, прихватив вещи, молча вышел за дверь.

Закусив губу, Анна подошла к окну. Почувствовав, что слезы вот-вот снова вырвутся на волю, она обхватила плечи руками, подняла вверх голову и закрыла глаза…

…Костя ехал от гостиницы куда глаза глядят словно на автопилоте. Обнаружив среди припаркованных к обочине машин свободное место, он остановился и, откинувшись на сиденье, долго бесцельно смотрел в потолок. На душе было больно. В голове не было ни одной более-менее сформулированной мысли, только обрывки фраз. «Сильный токсикоз… Я был в ста метрах… Беременность перестала развиваться… Не получила ничего…»

«Но как она могла?! — сверлило в мозгу. — В ее слабости и умении прощать и была ее сила!.. — скользнув взглядом по панели, он вдруг спохватился и, не поверив таймеру, поднял руку с часами. — Черт! Самолет!»

С тех пор как он покинул номер Анны, прошло более полутора часов. Пытаясь выбраться из лабиринта улиц, в который попал неосознанно двигаясь вперед, он постоянно натыкался на знаки одностороннего движения, тупики, и чем больше торопился, тем больше делал ошибок. Подъехав, наконец, к гостинице, он не сразу смог подняться на лифте на нужный этаж: не было с собой карточки гостя, а без этого тот ни в какую не желал двигаться вверх. Сделав шаг к стойке reception, он заметил, как в соседний лифт вошли пассажиры с вожделенной пластиковой карточкой и, сменив направление движения, успел вскочить в проем задвигавшейся двери.

В номере Анны и в номере напротив убирались горничные.

— Девушка, которая здесь жила, давно ушла? — испугалонвопросом стоявшую спиной к раскрытой двери женщину.

— Не знаю, — растерянно ответила та. — Мне час назад сообщили, что комната освободилась.

Для спуска вниз никакой карточки не требовалось. Крылов проскочил холл, впрыгнул в свою «Volvo», стоявшую у входа, съехал с тротуара и влился в поток машин. Дорогу в Бориспольский аэропорт он знал хорошо.

«Успею, — лихорадочно подсчитывал он время. — Надо ей позвонить, чтобы не спешила проходить паспортный контроль». Спустя пару секунд после того, как он набрал записанный в памяти телефона номер, из сумки, стоявшей на пассажирском сиденье, раздался странный звук, напоминавший… мелодию телефона Кругловой.

«Черт! — сообразил он в чем дело. — Зачем я забрал этот проклятый телефон!»

Прибавив газ, он выскочил на набережную и понесся в направлении моста. Снова зазвонил телефон, но теперь уже его собственный.

— Костя, привет. Виктор, — донеслось из динамика громкой связи. — У нас тут ЧП… Семчуков ночью умер.

— А мне какое дело? — бросил Крылов и осекся. — .. .Как умер?

— Инфаркт. Сидел, закрывшись, в кабинете, жена легла спать, среди ночи проснулась и обнаружила… Шухер, конечно, поднялся… Алину не могут разыскать, телефон не отвечает. Она до сих пор в Киеве, ты не знаешь?

— Утром была здесь, но где она сейчас, я не знаю. Два часа назад я отправил ее на вокзал.

— Костя, ее надо разыскать. Похороны завтра, сам понимаешь…

— Витя, я спешу в аэропорт, Анна улетает… Ладно, сейчас что-нибудь придумаю. Перезвоню.

Продолжая мчаться вперед, Крылов набрал Дербенева, у которого, к счастью, оказался перерыв в заседании. Кратко обрисовав ему ситуацию с Алиной, он услышалот друга то, что рассчитывал услышать.

— Сейчас организуем, не волнуйся. Пошлю кого-нибудь из своих, объявят по громкой связи, найдут. Главное, чтобы она на вокзале была, а не болталась по городу, — успокоил его Николай и удивленно спросил: — Слушай, а почему ты не с Анной?