ещё кое с кем?.. Нас всего трое. Необходимо ночь где-нибудь перекантоваться — можно нам будет посидеть у тебя в гараже?.. Ничего не спрашивай, времени сейчас нет объяснять. Мне грозит опасность. Поэтому поторопись. Очень тебя прошу. Это важно. Вопрос жизни и смерти. В буквальном смысле… Напиши, когда будешь на месте. И да: припаркуйся у парадной так, чтобы вход было не видно. Потом всё объясню. Давай, жду.

— К кому мы поедем? — спросила Гера, когда следак убрал айфон.

— К моему другу — Никите Шаповалу. Он замначальника оперов из местного отдела, майор полиции. Мы с ним уже не раз помогали друг другу в расследованиях, так что в нём я могу быть уверен: приедет. Если учесть, что район у нас не очень большой и всё более-менее рядом, будет скоро. Нам пока надо собраться. До утра придётся побыть у него, а там я ещё что-нибудь придумаю. Давайте быстрее!..

* * *

Старенькая серебристая «ауди» остановилась около дома через двенадцать минут — и встала поперёк подъездной дорожки, почти полностью загородив вид на дверь парадной.

Вскоре на улицу выскользнули три фигуры, оставшиеся незаметными за корпусом машины, и оперативно загрузились внутрь.

Автомобиль тут же тронулся с места, легко развернулся в темноте на узеньком пятачке, выехал со двора и, порыкивая двигателем, понёсся по ночной дороге. Включённые фары разгоняли тьму перед бампером и казались глазами чудовища, которое направлялось с добычей к себе в логово.

— Из-за чего такая спешка? — спросил сидевший за рулём Никита и зевнул. — Я вообще-то спать собирался, а тут ты, Жора, звонишь… Чё стряслось-то? Это как-то связано с…

— Да. Связано — и ещё как. Расклад такой…

Чуть длиннее, чем в двух словах, Георгий описал ситуацию и добавил:

— Подробнее — на месте. Мы тебя сильно не потревожим, нам будет достаточно и…

— Да-да-да, ты уже говорил. Без проблем. Главное, как туалет не используйте помещение… — И, на миг обернувшись и оглядев компанию, добавил: — И там это… не того…

— Это скорее не ко мне, а к этим двоим! — не удержавшись, хохотнул Георгий.

Хремгир с Герой смущённо промолчали.

Больше в пути практически не разговаривали. Полицейский вёл машину, следователь просчитывал возможные варианты, парочка на заднем сиденье затихла в растерянности и, взявшись за руки, смотрела в окна автомобиля на проносящийся за ними пейзаж ночного Питера.

Машина резко свернула во дворы, прокатилась по узенькой дорожке и спустя какое-то время остановилась около гаражей.

— Посидите пока здесь, — сказал Никита, вылез наружу, отпер электронным ключом и распахнул двери своего гаража, вновь забрался на место водителя, развернул машину и задним ходом загнал её внутрь.

Когда он заглушил мотор, ненадолго наступила тишина.

Компания беглецов лишь теперь стала осознавать, что у них есть в запасе несколько часов передышки, когда не надо будет никуда убегать, когда будет можно просто посидеть в такой вот величественной, пронзительной и как бы даже трансцендентной тишине и подумать о себе, о других и о мире.

А Шаповал, который и привёз эту троицу в своё маленькое царство, лишь хмурился, глядя в тяжёлом раздумье в одну точку на снегу у порога. Для него самого их война с окучивающими город злодеями не была такой явной и жизненной необходимостью, и он, казалось, мог бы и плюнуть на спасение этих непутёвых идеалистов… Но дружба с Георгием была дороже.

— Никит, а как у тебя жена восприняла то, что тебе пришлось ночью сорваться и полететь кого-то там выручать? — негромко спросил следак, пока молчание не успело стать гнетущим.

— Она уже спит, — ответил опер. — Но уверен: она поймёт, если я расскажу хотя бы ту часть правды, в которую она поверит. Насчёт остального уже возникнут вопросы…

— Остальное пусть тогда и остаётся тайной. Тем более, что она не только наша.

— Ну ладно. Сами тут освоитесь? — повернулся Никита к Георгию. Тот молча кивнул. — Обогреватель в углу. Над выходом — лампочка, выключатель на стене. Еды и воды, извини, много предложить не могу…

— Да не надо, мы с собой взяли. — Георгий указал на пакеты в руках у попаданца и девушки.

— А там… это что? — Взгляд Никиты метнулся к длинному свёртку из старой толстовки, который Хремгир, одетый в свой прежний меховой плащ, держал на коленях. — Это… тот меч? Да?

— Да. Но я не думаю, что ты будешь рад узнать обо всём с ним связанном.

— Это верно. Как говорится, меньше знаешь…

— Прикрой, пожалуйста, двери: продует же тут всё напрочь…

— Я… пойду, наверное. Жена может проснуться… Держи. — Шаповал протянул Георгию ключи. — Сам поставишь на сигналку?

Дождавшись кивка, Никита выбрался из машины, захлопнул дверцу и направился к выходу. По пути обернулся и произнёс:

— Надеюсь, это не продлится долго. Будьте осторожны.

Затем всё-таки вышел и закрыл снаружи двери гаража.

Щёлкнул автоматически схлопнувший их замок. Но беглецам не надо было беспокоиться: к оставленным Георгию ключам от машины прилагалась также и карточка от гаража, да и двери можно было самим открыть изнутри, чтобы выйти наружу для деликатного дела…

— Может, поедим? — предложила Гера. — А то зачем с собой брали…

— Давайте, — пожал плечами Шитов и развернул пакет, с которым всю дорогу ехал сюда.

Несколько минут внутри автомобиля слышалось только негромкое сдержанное жевание, да временами ещё кто-нибудь отхлёбывал из прихваченных бутылочек с водой из-под крана.

— Спать в машине будем? — спросил следователь у Геры, когда поздний ужин закончился. — Просто тут места маловато, вряд ли нормально разместимся…

Девушка подумала и посмотрела на Хремгира: что скажет тот?

— Я могу и на полу… — пробормотал попаданец.

— Что ж, так, может, будет и лучше. Всё равно там есть обогреватель, не замёрзнем…

Георгий всунул один из ключей на связке в замок зажигания, чтобы не потерять их, и вышел из автомобиля. Следом во внутренность гаража вылез и Хремгир, держа под мышкой свёрток с мечом.

Зажёгся свет: Георгий отыскал выключатель.

— Посидим? — указал следак в угол помещения, где в низу стены у пола виднелся старенький радиатор. — Сейчас, только включить надо…

Мужчины устроились на стыке стен помещения, прислонившись каждый своим боком к медленно начинающей нагреваться железяке.

Какое-то время ни один не издавал ни звука. Потом Хремгир сел поудобнее, как бы невзначай прочистил горло и вдруг заговорил — как всегда, на своём рычаще-хрипящем языке, так что Георгию оставалось лишь вникать в смысл слов, синхронно всплывающий в голове:

— Знаешь… Я кое-чего не понимаю в вашем мире. Вроде бы со всем могу смириться, всё принять как должное: и штуки всякие, которые облегчают дела по дому, и