Я покраснела и опустила глаза, слишком разволновавшись, чтобы ответить. Вместо меня заговорила Анна:

– Он хороший человек, папа. Ты его просто не знаешь.

Мама подошла к нам, освободив наконец руки, и положила ладонь на мое плечо:

– Мартин, об этом лучше поговорить в другое время.

– Я просто забочусь о нашей дочери! – округлил глаза папа.

Я наконец посмотрела на него.

– Папа, я могу и сама о себе позаботиться. – Быстро оглянувшись и чуть придвинувшись к отцу, я зашептала: – Да, я и сама обо всем этом думала. И сомневалась. И тревожилась. – Я покачала головой. – Но я люблю его. Так что, может быть, не стоит проклинать его заранее, пока он не сделал ничего плохого?

Папа удивленно посмотрел на меня, откидываясь на спинку стула, а потом, с силой потерев подбородок, мягко улыбнулся. Его лицо осветилось отцовской гордостью, и он покачал головой:

– Ты всегда была слишком умной, себе же во вред.

Слегка расслабившись, я прислонилась спиной к маме, стоявшей позади меня.

– Нет, вообще-то… Но я стараюсь поумнеть. – Не желая сболтнуть лишнего о собственных сомнениях, я прикусила язычок. Мои родители до сих пор не знали, почему я рассталась с Денни. Они думали, что тот покинул страну из-за работы, и я не стала их разубеждать в этом. – Я люблю его, папа. Так что… мне ни к чему брать паузу и что-то проверять.

Услышав шорох в арке между кухней и гостиной, я обернулась и увидела, что Келлан уже стоит там, опустив голову и явно прислушиваясь. Он посмотрел на меня, и на его лице расцвела искренняя мирная улыбка. Папа вздохнул, наверное поняв наконец, что он уже потерял свою маленькую доченьку, а я подошла к Келлану. Обхватив ладонями его влажные щеки, я всмотрелась в его необычные глаза.

– Я уже просто не могу быть не твоей, – чуть слышно прошептала я.

Келлан кивнул и наклонился, чтобы поцеловать меня. Я не стала уклоняться, наплевав на мнение папы.

Двадцать минут спустя никто бы уже и не подумал, что между нами мог произойти такой неприятный разговор. Келлан просто отмахнулся от всего, а папа как будто немного сердился на себя за то, что затронул эту тему. Он даже перестал недовольно коситься на Келлана. Нельзя сказать, конечно, что папа вдруг проникся к моему парню теплыми чувствами, но все же он уже не изображал из себя чересчур заботливого отца.

Анна забыла о случившемся в ту самую минуту, когда мы все подошли к елке. Для нее самым трудным в рождественское утро всегда было ожидание: сначала мы обязательно завтракали, а уж потом занимались подарками. Такой порядок установился в нашей семье недавно, в последние годы, когда мы с сестрой уехали из дома. Теперь родителям хотелось посидеть и поговорить с нами не спеша, радуясь воссоединению семьи.

Когда сестра принялась раздавать подарки, Келлан устроился на диване рядом со мной. Анна протянула каждому по плоской коробке в одинаковой упаковке и велела открыть их всем одновременно. Келлан рассмеялся, глядя на то, как мы снимаем обертки с подарков Анны, а я засмеялась, увидев, что лежит внутри. Мы все стали гордыми обладателями календаря «Хутерс» на следующий год. Я моргнула, уставившись на трех красоток, одетых в оранжевое и белое.

– Анна! Ты попала на обложку?!

Сестра хлопнула в ладоши и захихикала, от возбуждения притопывая ногой:

– Да! Я надеялась, что никто не увидит этот календарь в магазинах. Мне хотелось сделать всем сюрприз.

Вскочив, я подбежала к сестре и обняла ее. Мама с папой и Келлан последовали моему примеру. Я знала, что Анна снималась для апрельской страницы этого календаря, но обложка – это совсем другое дело. Снова сев на диван, я открыла четвертый разворот. Ох, до чего же хороша была Анна! Я поспешила закрыть календарь, а Келлан отложил свой экземпляр в сторону и взял меня за руку. Улыбнувшись при мысли, что Келлан даже не посмотрел апрельскую страницу, я поцеловала его в щеку.

Вскоре по всей гостиной уже лежали обычные подарки: одежда, книги, диски с музыкой, фильмами и играми. Веселье в воздухе было почти физически ощутимым, мы все смеялись и радовались тому, что мы вместе. Келлан наблюдал за нами, и его глаза были немного задумчивы. Когда гора под елкой существенно уменьшилась, Анна протянула Келлану подарок от моих родителей. Он удивленно моргнул, не ожидая получить от них что-либо. Честно говоря, для меня это тоже стало сюрпризом.

Папа погрузился в изучение какой-то новой электронной игрушки, но мама наблюдала за Келланом, вертевшим в руках пакет.

– Ну, открывай! – Я легонько подтолкнула его локтем.

Он посмотрел на меня, потом на мою маму.

– Но вы не должны были… – Келлан пожал плечами.

– Знаю, – улыбнулась мама.

Нервно сглотнув, Келлан развернул подарок. В простой белой коробке лежал маленький альбом. Келлан улыбнулся и начал перелистывать его страницы. Глядя через его плечо, я удивленно моргала. Это была наша история: сначала шли мои снимки, на паре которых я была совсем еще юной, потом фотографии Сиэтла – дом Келлана, бар Пита, «Космическая игла»… А потом я увидела снимки нас обоих.

Большинство из них было сделано без нашего ведома. На одной фотографии Келлан наблюдал за мной, пока я работала. Я стояла к нему спиной, обслуживая кого-то из посетителей, а он смотрел на меня почти с религиозным обожанием. На других снимках мы улыбались друг другу, над чем-то смеялись вместе… На нескольких осторожно целовались. А на последней фотографии мы дремали, устроившись рядом на моем уродливом оранжевом диване. И даже во сне на губах Келлана бродила нежная улыбка.

Анна хихикнула, когда я посмотрела на нее и на маму. Келлан недоверчиво покачал головой, а мама негромко сказала:

– Это Анна помогла мне сделать альбом для тебя, Келлан. Так что сможешь взять с собой в дорогу маленький кусочек дома.

Келлан взглянул на нее, и его глаза заблестели.

– Спасибо… Огромное спасибо…

Мама кивнула. Слегка шмыгнув носом, Келлан наконец просиял и потянулся за своей сумкой:

– У меня тоже есть подарки.

Улыбнувшись, я наклонила голову, а Келлан передал свертки Анне. Я показала на пакет, оставшийся под елкой, у самого ствола.

– И вон тот не забудь, это твой.

Келлан хмыкнул, достал пакет и снова сел рядом со мной. Пока мои родные открывали подарки, смеясь и благодаря Келлана, мы с ним посмотрели друг на друга.

– Открываем вместе? – шепнул Келлан.

Как только я кивнула, мы одновременно начали срывать оберточную бумагу. Я делала это не глядя, потому что смотрела на Келлана, а он со смехом глядел на меня, тоже снимая обертку на ощупь. Наконец я покачала головой и показала на подарок в руках Келлана:

– Ты первый.

Он нахмурился, но потом засмеялся. Через несколько секунд он уже рассматривал то, что я купила для него. Келлан терпеть не мог ходить по магазинам. Ему никогда ничего не было нужно, он ничего не хотел. Но все же существовало несколько вещей, которые его интересовали, и я именно их держала в голове, подбирая для него подарок. Прежде всего, Келлан любил писать. Он постоянно царапал стихи в пружинных блокнотах, а потом рассовывал эти блокноты по ящикам комода. Поэтому я нашла для него несколько элегантных записных книжек. А поскольку Келлан также пытался сочинять музыку, одна тетрадь была с нотными страницами.