Маме я тоже не рассказала о собственных хитростях, поскольку мы все-таки пару раз занялись кое-чем на этом диване, а мама особо просила о том, чтобы ничего такого не происходило в ее доме. Но я просто не смогла удержаться. Мой здравый смысл постоянно куда-то улетучивался, стоило Келлану прикоснуться ко мне.

Когда наш самолет приземлился в Сиэтле, мне снова стало не по себе. По крайней мере, там, в Огайо, я была географически ближе к Келлану, пока он продолжал свое турне по Восточному побережью. Теперь же, когда я вернулась домой, страна показалась мне слишком огромной. Я проклинала ее просторы.

Входя в тот вечер в бар Пита (мой зимний отпуск уже закончился), я первым делом увидела оживленную блондинку, бросившуюся мне навстречу с распростертыми объятиями.

– Кира! Ты вернулась! – Отстранившись, Дженни просияла улыбкой. – Мы здесь так по тебе соскучились!

Рассмеявшись, я обняла ее в ответ, радуясь встрече.

– Я тоже скучала, ребята.

Когда мы отодвинулись друг от друга, я заметила, что на шее Дженни что-то сверкнуло. Осторожно коснувшись пальцем золотого сердечка с бриллиантом в центре, висевшего на тонкой цепочке, я с улыбкой сказала:

– Какое симпатичное! Это от Эвана?

Дженни тоже потрогала сердечко и усмехнулась.

– Да. – Она показала на серебряную гитару, всегда висевшую на моей шее, хотя и под рубашкой. – Мы теперь вроде как сродни друг другу, а?

Я согласно кивнула, касаясь кулона сквозь ткань рубашки. Дженни тут же заметила колечко, которое я невольно продемонстрировала ей, и на ее лице вспыхнула понимающая улыбка.

– А это от Келлана?

Конечно, она и так поняла, откуда взялось кольцо, так что я просто посмотрела на него и кивнула. Дженни взяла меня за руку, чтобы рассмотреть украшение. Покачивая головой, она произнесла:

– Эван рассказывал мне о нем. Он был с Келланом, когда тот выбирал это для тебя. – Дженни всмотрелась в мое лицо, и ее голубые глаза вспыхнули. – Келлан ведь тоже теперь носит такое?

Я снова кивнула, проводя пальцем по тонкой серебряной ленточке, охватившей мой палец.

– Да, но у него просто серебряное, без украшений… Ему так больше подходит. И смотрится очень симпатично.

В моем голосе явно послышалась мечтательность, и Дженни с улыбкой отпустила мою руку.

– Этот парень никогда не перестанет меня удивлять, – негромко произнесла она. – Я ведь была уверена, что он просто не способен хранить верность одной девушке.

Она пожала плечами, сделав паузу, и снова обняла меня.

– Ну, я рада, что он полюбил именно тебя. – Поворачиваясь, чтобы вернуться к работе, она встряхнула головой. – Если бы мне пришлось постоянно сталкиваться с девицами, с которыми Келлан когда-то… Наверное, я бы просто застрелилась. – Она хмыкнула, а потом явно сообразила, что именно сказала, и застыла на месте. – Ох, я не имела в виду… Ты ведь понимаешь… Он просто… Ну, я…

Дженни вздохнула, откровенно смутившись. Я заставила себя засмеяться и пожала плечами.

– Но я ведь знаю. Я знаю, каким он был, Дженни. Так что все в порядке. Не думай об этом.

Она немного расслабилась и пробормотала какое-то извинение, а потом снова занялась делом. Я глубоко вздохнула, решив, что все это ерунда. Бурное прошлое Келлана ни для кого не было тайной. Мне даже казалось, что где-то существует тайный клуб его бывших подруг и что они собираются каждую неделю, чтобы сравнить свои впечатления. «Ох, не может быть, он и с тобой такое проделывал! Неужели? Да, повезло нам…»

Я усмехнулась себе под нос, представив Риту в роли президента этого клуба. Кэнди могла бы стать вице-президентом, а Рэйн – казначеем. Из девушки-механика получился бы отличный секретарь. Округлив глаза, я направилась в подсобку, чтобы подготовиться к работе. Распределить административные посты клуба между его участницами оказалось совсем не трудно.

* * *

Не успев оглянуться, я уже погрузилась в прежние дела. Начался учебный семестр, и я записалась на несколько новых курсов. Поскольку я все так же стремилась стать бакалавром искусств по английской литературе, занятий было много, и очень много было домашних заданий. Я записалась на курс, который был для меня столь же заманчивым, как и «Основы литературной критики», – «Литературная стилистика». А по совету моего руководителя я добавила в свое расписание еще и «Теорию и практику преподавания литературы». Я была полностью согласна с тем, что в попытках научить кого-либо мы прежде всего учимся сами, но мысль о том, чтобы встать перед аудиторией и прочитать лекцию, пока вызывала у меня судороги. Впрочем, я бы смогла сделать это при необходимости. Раз уж Келлан сумел преодолеть все тяготы своей жизни, то и я наверняка справлюсь со своими трудностями, тем более что они и в сравнение не шли с проблемами Келлана.

Приятным оказалось то, что теперь у меня освобождалась пятница. Конечно, я все равно должна была заниматься, но это не омрачало прелести дополнительного выходного. В довершение всего закончился курс этики, а если не было этики – не было и Кэнди. Так как она специализировалась не на английской литературе, нам больше не нужно было ходить на одни и те же лекции.

А вот с Шайен мы снова встретились. Она обняла меня за плечи, когда мы шли в класс поэзии, и, быстро спросив о делах моего звездного парня, тут же начала подробно рассказывать о том, как сама провела зимние каникулы. Я с удовольствием слушала ее, радуясь, что у меня появились и другие связи, помимо Келлана. Теперь мой мир не сжимался лишь до вещей, связанных с ним. Мама ведь не зря опасалась насчет Анны: я вовсе не желала, чтобы мое счастье зависело только от чего-то одного. Конечно, я не хотела сказать, что Келлан не приносил мне огромной радости, – приносил, еще и как, – но мне необходимо было черпать силы и из других источников.

Новая учебная четверть могла стать самой лучшей из всех и, возможно, самой сложной. Однажды холодным февральским утром, после занятий по поэзии, мы с Шайен решили проветрить голову и сбегать куда-нибудь, чтобы выпить кофе. Профессор объяснял нам в классе, как разные интерпретации могут полностью изменить смысл того или иного стихотворения. Мне пришлось здорово напрягаться, чтобы следить за образным поэтическим языком, а вот Шайен, похоже, улавливала все интуитивно.

Пока мы шли, я с восторгом слушала ее собственное объяснение темы, и в конце концов мне показалось, что я тоже все поняла. Сосредоточившись, я вдруг налетела на кого-то. До сих пор мне не приходилось задумываться до такой степени, чтобы налетать на людей, и я тут же покраснела от смущения. Шайен захихикала над моей неловкостью, а я поспешила попросить прощения у незнакомца, которого чуть не сбила с ног.

Он отступил на шаг, восстанавливая равновесие, и мы одновременно посмотрели друг на друга, пока каждый бормотал слова извинения.

– Мне очень жаль…

Я не договорила, увидев перед собой теплые карие глаза. Карие глаза, которые, как я была уверена, мне больше в жизни не суждено было увидеть. Чувствуя, как кровь отливает от моего лица, я прошептала: