кутались в пледы, хотя судя по тому, как тряслась Барби, это не слишком помогало. Тепловая пушка тоже особо дело не исправила.

Кого-то уже послали за химическими грелками для съемочной группы, потому что невозможно держать камеру на таком холоде, если ты не взял с собой специальные перчатки. Ангелина громко чихала, Игорь ругался хриплым шепотом, Иннокентий приплясывал на месте, дуя на ладони, и проклинал прихотливую приморскую погоду. На контрасте со всеми нами Алла, на которой был легкий белый сарафан с открытыми плечами, смотрелась… как минимум удивительно. Она сидела, изящно облокотившись на спинку стула, и казалась не живым человеком, а рекламным силуэтом, увидев который, туристы срочно захотят приехать и прогуляться здесь по пляжу.

Ши рассеянно поглядывала на волны и, склонив голову набок, что-то рассказывала Александру. Тот внимательно слушал и, судя по всему, не особенно мерз в теплом пиджаке. Лично я ему в этом завидовала. А Барби, судя по страдающим глазам, завидовала Алле.

– Слушай, – шепнула я ей на ухо, улучив момент, когда остальные от нас отвлеклись. – Ты ж знаешь кухню шоу-бизнеса. Ты сильна духом и не веришь в сказки. Ты же говорила, что просто хочешь выиграть. К чему эти сантименты?

– Какие сантименты? – фальшиво удивилась Барби. – Ты о чем?

– О том, что сердечко твое стучит так громко, что даже отсюда слышно. И похоже, не от обычного волнения.

– Это от холода.

– Угу. А на балете оно стучало от скуки. А во время дегустации ты…

– …Просто слишком много вина выпила.

– На все-то у тебя готова отговорка.

– А что ты предлагаешь? – Барби независимо улыбнулась и посмотрела куда-то мимо меня. – Мы договаривались поддерживать друг друга до финала. А теперь…

– …Каждый сам за себя, да?

– Да.

В ответ я сгребла Барби за плечи и подтащила поближе к себе:

– Ты задумала обалденное свидание. Я лично думаю, что ты выиграешь. Надеюсь. Тем более что тебе это важно. Но шоу… оно до самого конца должно оставаться шоу. Таковы правила игры. Так что расслабься и получай удовольствие.

– Ты говоришь так, будто он тебе не нужен. – Барби вывернулась и стала похожа на обиженного встрепанного воробушка.

А я увидела, что Иннокентий очень заинтересованно на нас смотрит, и его помощник уже подкрадывается с камерой.

– Нужен, конечно, – громко сказала я и сдула непослушную прядь с носа. – Такой роскошный мужчина… Ты только посмотри, как величественно он смотрится на фоне стихии!

В этот момент как раз показалась луна, и лунная дорожка пробежала по глади моря от горизонта к столику, за которым сидели миллионер и ши. Александр держался прямо и неподвижно, как будто ему в пиджак сзади швабру вставили. Алла же явно веселилась – порывы ветра доносили издали ее смешки, звонкие, будто колокольчики, раскатившиеся по камням. Интересно, о чем они говорят?

Лучше бы я прогуливалась сейчас по краю прибоя вместе с Карлосом и Кларой, а не пыталась удержать замерзшими пальцами бокал с аперолем, делая вид, что светский ужин на открытом всем ветрам побережье – это вечер моей мечты.

– Как ты думаешь? – наклонилась ко мне Барби. – Будет завтра у Аллы насморк?

– Не-а, – покачала я головой. – Спорим?

И мы поспорили.

– Ты хочешь выиграть или проиграть спор? – поинтересовалась Алла.

Мы сидели на балконе, смотрели в синее утреннее небо, пили кофе и ели булочки с вишневым джемом. Между нами лежала Джу и щурилась на солнце. Было тепло и уютно. Не как вчера. Мир вокруг, казалось, состоял из золотистых солнечных зайчиков и птичьего гомона.

– Даже не знаю, чего хочется больше, – я вздохнула, посмотрев на тарелку с булочками. Вид их так и манил, но разум твердил, что пятую осилить будет уже сложно. – Посмотреть, как Барби приходит в Дом Зингера, надев на голову ободок с оленьими рожками? Или насладиться картиной «шумно шмыгающая носом ши»? Все такое вкусное!

– И не говори. – Алла почесала Джу за ушком и, прищурившись, откинулась на диванную подушку – ее пару дней назад притащил сюда Сигизмунд для пущего уюта. – А что ты должна сделать, если проиграешь?

– Прийти на свидание в шляпе и поприветствовать Александра фразой «Тысяча чертей!»

– Идеально. Давай я скажу Барби по телефону, что не простудилась, она придет в рожках, я сразу же расчихаюсь, и тебе придется срочно надевать шляпу, а потом вытряхивать из нее чертей.

– Идет! – Булочка все-таки победила, я откусила румяный бочок и потянулась за кружкой. – Но ты расскажи в подробностях.

– Что?

– Как он?

Алла закатила глаза:

– Я понимаю, если б мы ночь провели вместе, тогда твой интерес был бы оправдан. А так… вы ж все сами видели. Мы поболтали и разошлись.

– Ага. И выглядел наш драгоценный Александр как пыльным мешком ушибленный.

– Ааа… Так ты меня подозреваешь в том, что я превысила человеческие полномочия и слегка поколдовала?

– Не без того.

Тут ши расхохоталась:

– Ему обычных слов хватило. Я просто решила немного пооткровенничать. Теперь он, должно быть, проклинает Вадима за то, что тот недостаточно тщательно проверил участниц на психиатрические диагнозы.

– Боюсь спросить, что ты успела ему наговорить.

– Ничего особенного. Сначала про Юрия Антонова, который тут гулял и в итоге сочинил песню про лунную дорожку.

– «Не слишком ли ты молода, чтобы помнить такое?» – спросила я, пытаясь представить себя удивленным миллионером.

– А-ха-ха. Именно так он и спросил. Тогда я сообщила, что внешность обманчива. Наврала, что мне триста лет, рассказала, как вот на этом самом пляже малюсенький Гумилев камушки в воду бросал, а еще раньше во-о-он от того причала отходил пироскаф, на котором Александр Сергеевич свой день рождения справлял. Дважды.

– Пушкин, что ли?

– Он самый.

– И ты его вправду видела?

– Ну, – Алла отхлебнула кофе. – Что там видеть. Сел на кораблик, уплыл, приплыл. Стихов он, восходя на борт, не декламировал. Так что ничего особенного.

Я попыталась уложить в голове услышанное. Пушкин. Алла. Гумилев еще. Малюсенький. Юрий Антонов на этом фоне прям оплот современности и реализма происходящего. Нет, я знала, что ши живут гораздо дольше людей, и вероятность того, что Алла намного старше меня, была неиллюзорной. Но не настолько же?!

– А наврала-то ты в чем? – не знаю, что я ожидала услышать.

Уж точно не ответ:

– В том, что мне триста лет. На самом деле – триста сорок.

Что надеть на свидание мечты?

Летнее платье в цветочек.

Я честно пробовала подумать в сторону торжественных вариантов и походов к косметологу, в парикмахерскую, к эльфам за волшебной пудрой, к ши за столетним опытом прихорашивания, к Сигизмунду за ценным советом, к фее абсента