— высказались за то, чтобы в принципе обращаться с ними как с военнопленными, делая исключение лишь для тех случаев, когда они явно выполняли функции командос. Заслуживает внимания мотивировка военного управления РСХА, смысл которой сводился к тому, что «особое обращение» с членами военных миссий путем применения репрессий поставило бы под угрозу собственные германские акции в рамках действий полка «Бранденбург 800». В целом это была та же самая мотивировка, с помощью которой Канарис робко пытался в 1942 году противостоять изданию «командобефеля». Когда Кейтель утверждал на Нюрнбергском процессе, что Гитлер отверг мнение военных органов о необходимости обращаться с членами военных миссий как с военнопленными [659], то сказал он только половину правды. Он умолчал о позиции, занятой органами безопасности, и — что самое важное — о позиции начальника ВФСт и его заместителя (Иодля и Варлимонта), а также о своей собственной, так как ВФСт рекомендовал считать военные миссии при «бандах»… «предприятием командос»! И это несмотря на то, что они «не отвечают прежним понятиям», а также «дословному содержанию приказа о командос» [660]. Циничным является также мнение ВФСт, что хотя в отношении «банд» и проводится в последнее время политика захвата в плен в качестве военнопленных, но делается-де это лишь в связи с целесообразностью, чтобы использовать большие массы партизан как рабочую силу и вызвать массовое их дезертирство. Однако, поскольку членов военных миссий насчитывается мало, то соображения «целесообразности» отпадают, а отсюда и (сформулированный генералом Варлимонтом) вывод, который трудно назвать логичным, но который вполне сходится с преступными замыслами Гитлера: «Принципиально можно считать англо-американские, как и советские военные миссии, скорее как мероприятия командос и соответственно этому обращаться с их членами» [661]. В этом же духе был сфабрикован проект приказа, который после утверждения Гитлером был издан 30 июля 1944 года как приказ ОКВ (за подписью Кейтеля). Цитируем его:

«Если в ходе акции по подавлению банд на территориях, подведомственных главнокомандующим на Юго-Западе и Юго-Востоке, будут захвачены в плен члены заграничных, так называемых «военных миссий» (как англо-американских, так и советских), в отношении их не имеют применения специальные приказы по вопросу об обращении с захваченными членами банд. С ними следует обращаться не как с военнопленными, а в соответствии с приказом фюрера от 18 октября 1942 года об уничтожении террористическо-саботажных групп (ОКВ/ВФСт № 003830/42).

Настоящий приказ не может быть передан по инстанции ниже корпуса и равнозначных штабов в иных родах войск и — после ознакомления с ним и сообщения для сведения — подлежит уничтожению» [662].

Таким образом, приказ этот расширял действие «командобефеля» как с точки зрения персональной, так и территориальной. В связи с тем, что при его исполнении было принято в расчет также сотрудничество аппарата безопасности, нет ничего удивительного в том, что копию приказа получили наряду с высшими военными чинами также рейхсфюрер СС и РСХА.

Приказ о военных миссиях отнюдь не остался в сфере чистой теории. В 1945 году в Маутхаузене были расстреляны члены союзных военных миссий, находившиеся при партизанских штабах в Словении и Хорватии (см. подраздел настоящей главы «Концентрационные лагеря. Маутхаузен»).

Не выяснена пока судьба английской военной миссии, которая в конце 1943 года, то есть еще до издания приказа об убийстве членов военных миссий, попала в руки гитлеровцев. Члены этой миссии, состоявшей из 1 бригадного генерала, 2 майоров, 1 младшего офицера и 3 солдат, действовали в Южной Албании. Известно, что один из офицеров (майор) погиб в бою, а остальные попали в плен. В апреле 1944 года они были еще живы, но как раз тогда германская контрразведка начала выискивать (в рамках «противохарьковской акции») кандидатов в жертвы из числа военнопленных, которые «нарушали законы войны». Докладывая об этом деле, III отдел контрразведки запрашивал ОКВ, не следует ли признать этот случай «подходящим». На полях документа имеется пометка от руки: «Да» (и инициалы; Т. Н.), что скорее всего не предвещало ничего хорошего упомянутым пленным [663].

Приказ о командос оставался в силе почти до конца войны. Время от времени ВФСт напоминал командующим армиями о его существовании и необходимости применения.

В мае 1943 года ВФСт еще больше усилил и без того бесчеловечный характер «командобефеля» рассылкой директивы о том, что впредь о смерти командос не следует извещать их государства, поскольку на основе приказа «фюрера» от 18 октября 1942 года они являются не солдатами, а обычными преступниками [664].

Несмотря на строжайшую секретность, которая окружала уничтожение командос, несмотря на завуалированную форму сводок вермахта, объявлявших об уничтожении «в бою» отрядов «саботажников», нетрудно было догадаться о подлинной судьбе командос, которые не вернулись с задания. Недвусмысленная угроза, а равно и предупреждение об уничтожении командос, содержавшиеся в специальном сообщении вермахта, и сам факт, что ни от одного из них не было извещения о том, что он находится в плену, позволили очень скоро раскрыть тайну. Дело получило огласку, и английское правительство заявило в 1943 году по дипломатическим каналам решительный протест против этих расстрелов [665].

В мае 1943 года ВФСт, поддерживая тесный контакт с министерством иностранных дел третьего рейха и основываясь на материалах, доставленных главнокомандующим войсками вермахта в Норвегии, составил проект ответа на эту ноту, позже одобренный Гитлером [666].

29 декабря 1944 года английское правительство при посредничестве швейцарского посольства вновь заявило протест против убийства командос, включая сюда также солдат из полка САС. Тогда ОКВ затребовало от главнокомандующего германскими войсками на Западе доклад по этому вопросу. Из его ответа явствует, что с солдатами САС обращались в соответствии с приказом «фюрера» от 18 октября 1942 года [667].

В марте 1945 года главнокомандующий союзными войсками в Европе генерал Д. Эйзенхауэр обратился к офицерам вермахта с прокламацией, в которой предостерегал их от применения «командобефеля». В штаб-квартире Гитлера воцарился страх. «Невозможно установить: заполучил ли — враг в свои руки копию этого приказа или же располагает устным сообщением предателя. Поэтому в ответе вообще нецелесообразно напоминать о приказе», — гласит заключение ВФСт [668]. И ВФСт предложил подчеркнуть, по пропагандистским соображениям, два момента: Германия еще в 1940 году признала, что парашютисты в военной форме являются комбатантами и имеют право на обращение с ними в качестве военнопленных, в то же время диверсионные отряды противника, которые в глубоком тылу совершают обычные уголовные преступления, недостаточно отвечают условиям комбатанта. Видимо, ОКВ, оценив ситуацию, признало эту полную лицемерия позицию единственно возможным и надлежащим контрударом.

Призрак проигранной