Дафна вздохнула и погрузилась в кресло, печально глядя нанего.

– Извини, Джастин. Я на самом деле хочу, чтобы тыполетел со мной.

Это бы решило проблему. Или нет? Все это означало лишь то,что она могла бы следить за ним, но не означало, что она может доверять ему.

– Я не могу лететь с тобой, Дафф. Я просто не могу.

– То есть, как я понимаю, у меня нет выбора, кроме кактолько доверять тебе, правильно?

Но теперь все счастье последних трех месяцев вдруг как быпотускнело.

– У тебя не будет поводов огорчаться, Дафф. Вотувидишь.

Но сомнения не покидали ее ни пока она собирала вещи, ни подороге в аэропорт.

В Нью-Гемпшире листья рано желтели, стояла прохладнаяпогода, и за городом было красиво как никогда. Дафна и Мэтью какое-то времяехали молча, ее мысли вернулись к Джастину, она задавалась вопросом, что онделает и сдержит ли слово. Мэтт заметил, что она держится спокойнее, чемобычно, и раз или два взглянул на нее, прежде чем она с улыбкой обернулась.Однако усталость была по-прежнему заметна. Даже в Вайоминге съемки былиизнурительными. Говард Стерн работал напряженнее любого другого голливудскогорежиссера.

– Как мой любимый фильм?

Мэтью боялся спрашивать ее о Джастине. В последнее время онаредко о нем говорила, и он не совсем понимал, что бы это значило. Мэтью знал,что если бы она хотела, то рассказала бы ему. И он ждал. Но он думал еще и одругих вещах.

– С фильмом все в порядке. Мы почти закончили, Говардсчитает, что потребуется еще шесть или восемь недель павильонных съемок, и все.

За минувшие шесть месяцев она усвоила дажекинематографический жаргон. Мэтью пытался убедить себя, что она не изменилась стех пор, как они познакомились. Но в то же время он чувствовал, что Дафна сталадругой. У нее появилась нервозность, напряженность, которой раньше не было,словно она постоянно была начеку, чего-то ожидала, а чего, Мэтью не мог понять.Он задавался вопросом, была ли причиной этого ее жизнь с Джастином, или просторабот» над фильмом, или, быть может, постоянное беспокойство за Эндрю,невозможность с ним видеться. Но она, безусловно, переменилась. Даже здесь ей,видимо, нелегко было переключиться, но Мэтью напомнил себе, что Дафна ведьтолько что сошла с самолета.

– Я хочу, чтобы Эндрю прилетел ко мне на Деньблагодарения.

Она это уже запланировала: Она собиралась приготовитьтрадиционный для этого дня ужин и пригласить Барбару и Тома с его детьми. Онатакого не устраивала уже десять лет, с тех пор как была замужем за Джеффом. Нотеперь она почему-то решила, что пора возобновить традицию. Ее годы одиночестватак или иначе закончились, и она хотела создать с Джастином нормальную семейнуюжизнь. Ему же определенно пора было познакомиться с Эндрю. Дафну огорчало, чтов этот раз знакомство не состоялось. Но, взглянув на Мэтью, она поняла, что и унего теперь все обстоит иначе.

– А что будет после Дня благодарения, Дафф?

Он посмотрел на нее, и Дафна задумалась.

– Точно не знаю.

Она и в самом деле еще не знала, но ожидала, что они сДжастином поженятся, если не случится ничего ужасного. В какой-то степени этапоездка была испытанием.

– Ты там останешься?

Глаза Мэтта изучали ее лицо. Ему необходим был ответ. И емусамому пора было определиться.

– Возможно. Через пару месяцев я смогу сказать точнее.

Дафна ласково посмотрела на него, она обязана была дать емукакое-то объяснение. Самое плохое она ему уже сказала три месяца назад, теперьнадо было сказать остальное. Их дружба была странной. Она была платонической, ивсе же в ней всегда присутствовал легкий намек на нечто большее.

– За лето наши отношения с Джастином значительноналадились. Теперь я думаю, что, может, зря рассказала тебе о том, чтослучилось в мое отсутствие в тот раз.

Во всяком случае, это казалось ей не совсем честным. Джастинбольше так не поступал, но это исказило мнение Мэтью о нем, Дафна это знала.

– Ничего, не беспокойся. – Он улыбнулся, не отрываявзгляда от шоссе. – Я не скажу газетчикам.

Дафна в ответ улыбнулась.

– По-моему, у меня тогда помутилось в голове. – Онаприкрыла глаза и вздохнула. – Но, Боже мой, это было так ужасно. Когда я стобой в тот день говорила, я думала, что умру.

Он вспомнил тот разговор, помолчал, а потом произнес:

– Да... я знаю. Ты подыскала школу для Эндрю?

– Еще нет. Я думаю сделать это, когда мы закончимфильм. У меня в самом деле ни на что не хватало времени. У меня ощущение, чтона эти месяцы жизнь остановилась.

– Да. – Мэтью снова улыбнулся. – Мне это знакомо. Яощущаю то же.

Ему странно было сознавать, что через три месяца он покинетГовард и вернется в Нью-Йоркскую школу. Трудно было вспомнить времена, когда онбыл не в Говарде, времена, когда она ему не звонила, когда он не был ее другом.

В этот приезд между ней и Мэтью что-то не ладилось, нопричину Дафна точно определить не могла. Она видела, как Мэтью смотрит на нееиз окна своего кабинета, а потом быстро отворачивается. И только на обратномпути в аэропорт она наконец спросила его:

– Мэтью, что-нибудь не так?

– Да нет, малышка, ничего. Просто у меня был деньрождения. Я подумал, не старею ли.

– Тебе надо вернуться в Нью-Йорк.

Его сестра говорила то же самое, но она была осведомленалучше Дафны, поскольку знала, что ее брат влюблен.

– Возможно.

Он был странно уклончив.

– Тебе тоскливо в Говарде. С Хелен Куртис было иначе.Она пожилая женщина, ей не претило сидеть одной взаперти.

– Тебе раньше это тоже не претило, хотя ты была вдвоемоложе ее.

– Когда я здесь жила, я не все время была одна.

Как всегда, когда она вспоминала Джона, ее голос дрогнул.

– Ну и я не все время один.

Мэтью сказал такое впервые. Дафна удивленно посмотрела нанего. Он столько знал о ее жизни, что она без смущения спросила его:

– Ты здесь с кем-то встречаешься, Мэтт? Почему-то онавсегда полагала, что он один. И ее вдруг поразила мысль, что она ничего незнала. Почему он ей ничего не сказал?

– Да так. Время от времени.

– Ничего серьезного?

Она не знала почему, но ее это обеспокоило, хотя онапонимала, что это смешно. Она намеревалась выйти замуж за Джастина. Почему вжизни Мэтта не могло быть женщины? В конце концов, он был всего-навсего еедругом. Мэтью задумался:

– Это могло бы быть серьезно, если бы я хотел. Но яэтого не хочу.