в пещере существа пока что,

Солнце-слово со смыслом древней мистерии,

Ее имя бежало журча по устам человеческим,

Возвышенное и сладкое, как стих вдохновенный,

Вылетало из эпической лиры крыльев молвы

Или звенело как мысль, воспетая поэтической Славой.

Но как священного символа был этот культ.

Вызывающая восхищение, не узнанная, не уловимая для понимания,

Ее красота и пламенеющая сила били видны издалека,

Как молнии, играющие со слабеющим днем,

Слава непостижимо божественная.

Ни одного равного сердца не пришло близко, объединиться с ее сердцем,

Никакая мимолетная земная любовь ее покой не нарушила,

Никакая геройская страсть не имела силы схватить;

Ничьи глаза не требовали ее глаз отвечающих.

Сила внутри нее несовершенной плоти благоговение внушала;

Себя защищающий гений в нашей глине

В женском образе богиню угадывал

И отступал от касания, что его род превосходит,

Земная натура, связанная в узкой работе чувственной жизни.

Сердца людей влюблены в глину

И не имеют одинокого и высокого духа, который приносит

Огни-намеки из планов бессмертных,

Слишком широкие для душ, не рожденных, чтобы спариться с небом.

Всякий, кто слишком велик, должен жить одиноко.

Обожаемый, он в уединении могучем гуляет;

Тщетен труд его себе подобных создать,

Его друг — только Сила внутри.

Так было с Савитри какое-то время,

Изумляясь, все поклонялись, никто притязать не осмеливался.

Ее разум сидел высоко, свои золотые лучи изливая,

Ее сердце было переполненным храмом восторга.

В доме совершенства горела одинокая лампа,

В часовне без жрецов образ светлый и чистый,

Среди тех, кто ее окружал, дух ее жил,

Сама по себе до своего судьбоносного часа.

Конец второй песни

Песнь третья

Призыв к поиску

Утро, что казалось нового мироздания ликом,

Несущее более великий солнечный свет, более счастливое небо,

Пришло, пылая красотою волнующей, странной,

Из неизменного истока вещей.

Древняя страсть опять новые корни пустила.

Воздух глубину неосуществленного желания пил;

Высокие деревья дрожали в ветре скитающемся,

Словно души, что трепещут в приближении радости,

И в груди зеленого таинства,

В вечно одной неутомленной ноте любви

Лирическая суматоха среди листьев звенела.

Отвернувшись от земного неясного шума,

Где мимолетные призывы и ответы смешали свой паводок,

Король Ашвапати в проблеске вслушивался

В звуки иные, чем встречаемые ухом, сформированным чувством.

В промежуточном тонком пространстве, что нашу жизнь окружает,

Не заперты были внутреннего духа двери транса прикрытые:

Недоступное уху усилие в Природе могло быть уловлено;

Сквозь этот циклический топот страстных жизней,

Сквозь глубокую насущность постоянных забот

Земли бессловесный гимн Невыразимому

Из безмолвного сердца космической Пустоты поднимался;

Он слышал подавленный голос Сил нерожденных,

Бормочущий за светящимися засовами Времени.

Могучее стремление вновь подняло свое пламя,

Что просит совершенной жизни на земле для людей

И молит об уверенности в неуверенном разуме,

О блаженстве безоблачном людским страдающим сердцам,

О воцарении Истины в мире невежественном,

О божестве, обожествляющем смертные формы.

Слово, что прыгнуло из какого-то неба мысли далекого,

Допущенное принимающим писцом в капюшоне,

Пересекло отзывающиеся эхом его мозга проходы

И оставило свой штамп на регистрирующих клетках.

"О вынуждаемая Силой, Судьбою ведомая, землею рожденная раса,

О мелкие авантюристы в мире бескрайнем,

И карликовой своей человечности пленники,

Как долго вы будете топтаться в кружащейся колее разума

Вокруг вашей маленькой самости и пустяковых вещей?

Не для неизменной малости были вы предназначены,

Не для тщетного повторения созданы;

Из субстанции Бессмертного вы были сделаны;

Быстро обнаруживающими шагами могут стать ваши действия,

Ваша жизнь — изменяющейся формой для растущих богов.

Внутри вас Провидец, могучий Творец,

Безупречная Грандиозность о ваших днях размышляет,

Всемогущие силы закрыты в клетках Природы.

Более великая судьба вас ждет пред вами:

Это скоротечное земное существо, если только захочет,

Может приспособить свои действия трансцендентальному плану.

Тот, кто сейчас в мир вглядывается глазами неведающими,

От ночи Несознания с трудом пробужденный,

Кто смотрит на образ, а не на Правду,

Те глаза может заполнить видом бессмертия.

Бог еще вырастет внутри ваших сердец,

Вы пробудитесь в воздухе духа

И ощутите крушение стен смертного разума,

И послание услышите, которое оставляет немым сердце жизни,

И посмотрите сквозь Природу вглядывающимися в солнце глазами,

И в ворота Вечности вашу раковину-скорлупку внесете.

Авторы высокого изменения земли, вам дано

Пересечь опасные пространства души

И могучей Матери, окончательно проснувшись, коснуться,

Встретить Всемогущего в этом доме из плоти

И сделать из жизни миллионнотелое Одно.

Земля, по которой ступаете вы — это край, скрытый от неба,

Жизнь, что ведете вы, прячет свет, которым являетесь вы.

Бессмертные Силы мчатся за вашими дверями пылая,

Далекие на ваших вершинах божественного песнопения звуки,

В то время как трубы мысли зовут вас самих себя превзойти,

Слышат немногие, еще меньше кто стремиться отваживается,

Волшебники экстаза и пламени.

Эпос надежды и неудачи рвет сердце земли;

Ее сила и воля ее форму и судьбу превосходят.

Богиня в сеть несознания пойманная,

Себя связавшая на пастбищах смерти, она грезит о жизни,

Сама себя пытками ада мучающая, стремится к радости

И ради надежды свои алтари отчаяния строит,

Знает, что один высокий шаг может освободить все

И, страдающая, в своих сыновьях ожидает величия.

Но смутное в сердцах человеческих поднимается пламя,

Незримый Великий здесь сидит непочтенным;

В ограничивающей форме Человек видит Высшего

Или глядит на Персону и слышит Имя.

Он поворачивает ради маленькой выгоды к Силам невежественным

Или возжигает алтарь свой демоническому лику.

Он любит Неведение, его боль порождающее.

Чары на его великолепных силах лежат.

Он потерял внутренний Голос, что вел его мысли,

И маскирующий треножник-сидение оракула

Благовидный Идол заполняет часовню чудесную.

Великая Иллюзия закутывает его в свои покрова,

Души намеки глубокие тщетно проходят,

Нескончаемая линия провидцев напрасна,

Мудрецы размышляют в невещественном свете,

Поэты ссужают внешним грезам свои голоса,

Бездомный огонь воодушевляет голос пророка.

Небес пламенеющий свет нисходит и назад возвращается,

Светлый Глаз приближается и отступает;

Вечность говорит, не понимает никто ее слов;

Судьба несогласна и отрицает Пучина;

Несознания воды бездумные блокируют сделанное.

Лишь немного приподнята Разума ширма.

Мудрец, что знает, видит, но лишь половину Истины,

Сильный с трудом взбирается на невысокие пики,

Сердца, что стремятся, даются на один час, чтоб любить, –

История недосказана, тайный Бард спотыкается, –

Боги еще слишком малы в смертных формах".

Голос отступил в свои небеса.

Но как сияющий ответ от богов,

Сквозь солнечно-яркие пространства приближалась Савитри.

Идя среди высокой подпирающей небо колоннады деревьев,

Одетая в свое платье трепетных красок,

Она казалась к вечным царствам стремящимся,

Ярко горящим факелом фимиама и пламени,

Из