Он немедленно написал ответ и предупредил мальчика, чтобы тот никому не рассказывал об их особых отношениях. И рекомендовал сообщить об их встрече отцу. Хоук знал, что так будет правильно, хотя опасался, что Уэсткотт попытается прекратить их переписку. Вообще Уэсткотт может устроить скандал, поскольку, вступив с Брендоном в переписку, Хоук нарушил один из пунктов их соглашения. Но Хоук решил, что с него достаточно. Он двенадцать лет жил в аду, поскольку был уверен, что никогда не увидит сына.

Он сообщил Брендону свой адрес в Ричмонде и написал, как добраться до Гейтвик-Парка. В конце письма он просил мальчика связаться с ним, если тому что-нибудь понадобится.

Добравшись до дома Хестер, Хоук велел слугам грузить чемоданы. Год назад он ездил с Тристаном и его семьей в Гейтвик-Парк. Боже, он до сих пор не мог понять, как вдова герцога позволила Тристану и Тессе ехать вместе в карете. По приезде пара вылезла из кареты всклокоченная, с пылающими лицами. Хоук видел в прошлом сезоне свиту своего друга, всех этих красавиц, и ему стало очевидно, что он без ума от свахи.

При мысли о старом друге его охватила тревога. Тристан доверил ему опекать Джулиану, а он жалким образом провалил дело. Его мучила совесть, поскольку он уже ничего не мог исправить. В конце концов, Джулиана сама сделала выбор — тот, из-за которого в его груди образовалась пустота. Как же ему не хотелось прощаться накануне вечером! Потому что он знал, что будет по ней скучать. И он скучал.

Дверь отворилась. Из дома вышли тетка с Джулианой, неся на руках этих треклятых спаниелей.

Когда они приблизились, Хоук уперся в бока сжатыми в кулаки руками.

— Собакам вход запрещен.

— Но они будут грустить без хозяйки, — сказала Джулиана, вздернув подбородок. — Кроме того, они не доставят хлопот.

— Это собаки. Им нужны только еда и прогулки. Две недели слуги в состоянии обиходить их.

— Марк, я взяла их, чтобы отвлечь тебя от лишних разговоров, — сказала Хестер.

Каро завертелась на руках у Джулианы и начала скулить.

— Ох, смотрите, как она просится к вам. — Джулиана передала собаку ему в руки. — Она поможет вам скрасить дорожную скуку.

— Лучше бы ее черт взял, — проворчал он.

— Следи за языком, Марк! — одернула его Хестер. — Кстати, почему ты так опоздал? Что тебя задержало?

— Я должен был срочно ответить на письмо.

— Хорошая сказка, — сказала Джулиана. — Наверняка вы проспали.

— Если эти собаки нагадят в моем экипаже, в ответе будете вы, — ушел он от ответа.

Спустя десять минут они тронулись. Естественно, собаки расположились на его сиденье, поскольку на скамейке, где сидели Хестер и Джулиана, не было места.

Они еще не выехали из Лондона, когда Хестер вытащила брошюру.

— Джулиана, может быть, ты почитаешь нам?

Видя, что Джулиана округлила глаза, Хоук постарался, чтобы выражение его лица оставалось непроницаемым. С минуты, когда он открыл первую страницу, он знал, что это она написала этот дурацкий трактат. Боже, он почти слышал, как она выговаривает строки. Он сложил руки на груди, решив немного позабавиться.

— Джулиана, я запрещаю тебе читать эту чушь. — Это должно было ее только раззадорить.

— Я читаю то, что мне нравится, — сказала она, раскрывая брошюру. — Вы больше не имеете права указывать мне, я освобождаю вас от обязанностей моего опекуна.

— Ты не можешь меня освободить. Я остаюсь твоим опекуном до тех пор, пока мы не окажемся в Гейтвик-Парке.

Он не мог отказать себе в удовольствии немного поиграть с ней в кошки-мышки и выхватил книжку у нее из рук.

— Верните! — крикнула она.

— A-а, вот один из моих любимых пассажей, — сказал он, открыв одну из страниц. Он ухмыльнулся, заметив, что она вне себя от ярости. Хоук начал читать фальцетом, подражая женскому голосу: — «Женщина, которая верит в себя, источает загадочную субстанцию, которая заставляет мужчин относиться к ней с особым вниманием. Здесь решает не красота. Говорят, Анна Болейн обладала довольно заурядной внешностью, но ее живость и острый ум покоряли мужчин…» В качестве примера для подражания, — сказал он, захлопнув книжку, — в этой брошюре приведена Анна Болейн, женщина, пользующаяся в народе самой дурной славой. Я потрясен, глубоко потрясен, что моя подопечная и моя тетушка восхищаются столь аморальным и радикальным советом. Как опекун Джулианы, я должен подавать ей пример нравственности. Поэтому, как только мы доберемся до ближайшей гостиницы, я брошу эту мерзость в огонь.

— Вы не посмеете сжечь мою книжку!

— Твою книжку? — Он как бы в ужасе схватился за грудь.

Ее попытка сделать невинный вид явно не удалась.

— Да, это мой экземпляр, и я прошу вернуть мне его.

— Что-то тут есть подозрительное, — сказал он, прищурившись. — Теперь, когда я думаю обо всем этом, мне кажется очень знакомым стиль, которым написана книжка. Я еще раньше был этим озабочен. — Хоук взглянул на тетку: — Тетушка, тебе эти слова не кажутся знакомыми?

— Негодник, как ты это вычислил? — усмехнулась она.

— Хестер, нет! А моя репутация! — воскликнула Джулиана.

— Придется ходить в лохмотьях, если еще кто-нибудь догадается, что ты была такой дурочкой, что написала и опубликовала эту книжку, — сказал Хоук. — Я понял, кто был автором, по совету с лишними букетами цветов в гостиной. Это был весьма красноречивый намек. Тетя, не ты ли уговорила ее?

— Я. — Она вставила в глаз монокль.

— А твой приятель мистер Пекэм обеспечил публикацию?

— Дерзкий мальчишка, — пробормотала Хестер.

— В тот день, — засмеялся Хоук, — когда я ограничил ее передвижения, мне в голову не могло прийти, что она не сделает ни малейшей попытки улизнуть из дому. — Он посмотрел на Джулиану и покачал головой: — Девчонка! Ты говорила мне, что пишешь, но я полагал, что ты имела в виду письма.

— Больше никогда ничего не скажу, — фыркнула Джулиана. — И вообще не буду разговаривать с вами, если вы сожжете брошюру.

— Я не буду ее жечь, но настоятельно советую спрятать ее и свое авторство.

— Но я же не идиотка, Марк. — Она округлила глаза.

Он замер. Она не называла его по имени с тех пор, как была совсем маленькой. Он не понимал, что она хотела этим сказать. Может быть, и ничего, но он жалел, что их отношения не сложились иначе.

Любите всех своих соперниц.

Из «Женских секретов обольщения»

После необычайно долгой дороги, на которой остановки случались чаще, чем было необходимо, они добрались до гостиницы «Черный лебедь». Теперь они сидели в примыкавшей к их комнатам маленькой столовой, отведав простой, но хорошо приготовленной еды.