— Насколько я помню, инициатива исходила от меня. Но дело не в этом. Может быть, у меня никогда больше не будет такой возможности, а я уже знаю, насколько ты опытен в этом деле. Поэтому, если тебе не претит эта мысль, я бы очень хотела, чтобы ты занялся со мной любовью.

Господи Боже!

— Джулиана, я не собираюсь даже прикасаться к тебе.

— Кто знает…

— Я знаю, — вздохнул он. — Мне стыдно за себя, и теперь я ничего не могу поделать, раз ты отказалась выйти за меня замуж.

— Ты так красиво сделал предложение. — Она погладила его по щеке.

Он судорожно сглотнул. Боль до сих пор не утихла.

— Я так хотела принять его, но поклялась не выходить замуж за человека, который меня не полюбит. — Его сердце забилось чаще. — Мне трудно признать, но отказом я нанесла тебе рану и подозреваю, ты не понимаешь, почему я отказала. Я всегда обожала тебя и уже много лет схожу по тебе с ума. Я согласна, что кое-что может тебя шокировать.

— Что?

— Я поставила себе цель завоевать твое сердце. Это случилось в тот момент, когда мы танцевали на моем первом балу.

— Ты шутишь.

— Нет, не шучу. Я готова была проглотить свою гордость и надеялась, что ты поймешь, что девочка превратилась в женщину.

— Не понимаю.

— Я четыре года мечтала выйти за тебя замуж. Я не позволила ни одному мужчине поцеловать себя, потому что хотела, чтобы первым это сделал ты.

Господи Боже!

— В тот вечер у Бересфордов я уже было подумала, что моя волшебная сказка готова стать правдой.

— А я сказал, что ты мне как сестра.

— Не грусти так. Я сама сделала из себя непогрешимую романтическую героиню.

— И я не оправдал твоих ожиданий.

— Я тешила себя мечтами о тебе, но полюбила обыкновенного несовершенного, но замечательного человека.

Она любит его. У него сердце едва не выпрыгнуло из груди.

— Я думаю, ты заслуживаешь узнать и понять, что я отвергла твое милое предложение потому, что ты предлагал мне руку, но не сердце. Марк, брак, в котором любит только один партнер, не будет счастливым. Я убедилась в этом на примере моей матери. На людях она держала голову высоко поднятой, а дома все было совсем не так. Понимаешь, она, как и я, старалась заставить отца полюбить нас. И ни одной это не удалось.

— Он был самовлюбленным и жестоким идиотом.

— Я позволила его неприязни стать принципом моей жизни, но вчера наконец поняла, что он для меня ничего не значит. Я никогда не знала его, и он не заслуживал любви ни матери, ни брата, ни моей. Но нельзя сказать, что на мою жизнь мужчины не оказывали доброго влияния. Потому что ты и Тристан всегда были рядом. И я считала вас самыми благородными моими покровителями. — У него из груди вырвался смешок. — Я люблю тебя, но знаю, что если выйду за тебя только потому, что ты считаешь себя обязанным на мне жениться, никогда не смогу почувствовать себя равной тебе. Я всегда буду скрывать свои чувства, потому что ты не ответишь на них. И я говорю это не для того, чтобы обидеть тебя.

Он пальцем прижал ее губы.

— Боже, я еще больший осел, чем Осгуд.

— При чем тут Осгуд? — не поняла она.

— Ни при чем. Просто я такой же глупый, как он.

— Не вижу, в чем здесь смысл.

— Я идиот.

— Бываешь им иногда.

— И еще я слепец, потому что…

Теперь она прижала палец к его губам.

— Не говори так, если на самом деле этого не думаешь.

Он взял ее палец, а затем и обе руки.

— Мне было так плохо без тебя. Я постоянно думал о тебе и чувствовал себя несчастным, когда ты мне отказала. Мне казалось, ты ненавидишь меня за то, что я сделал. Я скучал по тебе и не понимал, что меня мучит. Но я мог бы избежать всего этого, если бы прислушался к тому, что было в самой глубине моей души. Я очень люблю тебя, но не надеюсь на взаимность.

— Ты говоришь это не для того, чтобы я позволила тебе переспать со мной? — На губах у нее появилась шаловливая улыбка.

— Нет, — грустно сказал он. — Я люблю тебя и не мыслю жизни без тебя. Но я не хочу делать тебе предложение в постели провинциальной гостиницы.

— Подождем до приезда в Гейтвик-Парк.

— Значит ли это, что я заслужил награду?

— Думаю, мы оба ее заслужили.

— Какое вам доставить удовольствие, миледи? — засмеялся он. — Я буду ведущим или вы?

— Вы так божественно ведете в вальсе, поэтому сегодня ведущей буду я.

Он снял с нее сорочку.

— Как ты красива! Жаль, что слишком темно. Когда мы поженимся, я буду заниматься с тобой любовью днем.

— Может, я и разрешу тебе.

— Я люблю тебя. — Хоук поцеловал ее в губы. — И когда мы поженимся, я буду заниматься с тобой любовью на свежем воздухе.

— Звучит неприлично. Но может, я и это разрешу тебе.

— Я люблю тебя. — Он прильнул к ее соскам губами, а руками ласкал повлажневшие складки внизу живота. — И когда мы поженимся, я хочу заниматься с тобой любовью в кроне дерева.

— Это невозможно и опасно. Забудь.

— Я люблю тебя. — Он улыбнулся. — И когда мы поженимся, я хочу заниматься с тобой любовью на ковре перед камином.

— Звучит романтично. Может, я и разрешу тебе.

— Я люблю тебя. И хотя мы еще не женаты, хочу заняться с тобой любовью прямо сейчас. Потому что мое сердце переполнено любовью, а я думал, что потерял тебя навсегда. — Он запечатлел на ее губах страстный поцелуй. Случилось еще одно чудо. Она его любит.

Но прежде он должен кое-что ей рассказать. Внутри у него все сжалось — он боялся разрушить то, что только что сложилось у них. Но он обещал быть честным с ней.

— Это очень важно, — произнес он. — Прежде чем продолжить, мне нужно с тобой кое о чем поговорить.

— Марк, дорогой, ты вовсе не обязан рассказывать мне об ошибках молодости. Я люблю тебя без всяких условий. Прошлого больше не существует.

— Все изменилось в тот день, когда ты мне отказала. Вернувшись домой, я испытал глубокое потрясение. Меня кое-кто разыскал.

— Что? — Джулиана удивленно подняла брови.

— Мне навсегда было запрещено видеться с ним, — сказал он, прижав руку к сердцу. — Мне навсегда было запрещено писать ему. Упоминать его имя. В противном случае его признали бы незаконнорожденным. Мне было восемнадцать, когда я подписал бумаги, в которых отказывался от еще не родившегося сына.

— Боже правый!

— Я и не надеялся когда-либо увидеть его. Но он разыскал меня. Джули, он так похож на меня.