class="p1">Даже от воспоминаний, что я когда-то была с Антоном на душе становится муторно.

Это просто Саша сумел подобрать ко мне ключик — где-то надавил, заставив ездить с ним домой, где-то поддержал, помогая с Леськой, где-то заставил задуматься — “готова ли ты разрушить свою жизнь ради Антона?” — он просто был рядом. Так мало оказалось мне нужно, чтобы влюбиться.

Сейчас же я понимаю, что в фирме все уже не так. Многих людей там уже нет и больше никогда не будет, включая меня. И от этого грустно и тоскливо. И что-то в груди словно по живому выкручивает, заставляя кусать губы, лишь бы не допустить соленым рекам побежать по щекам.

— Иди, Юль, — шепчет тихо мама, сжав мою руку.

Ее добрый и понимающий взгляд вместо сотни слов посылает волны поддержки, заботы и любви, что я в очередной раз понимаю, насколько ошибалась и не видела очевидных вещей — она меня поддержит, чтобы я не сделала и понимает, как никто другой.

— Спасибо, — шепчу в ответ.

Папа пытается возразить, но маме стоит лишь что-то тихо сказать ему на ухо, для его успокоения.

— Может хоть на такси?

— Андрей, наша дочь, я уверена, умеет его вызывать.

И это последнее, что я слышу.

Неспешным шагом пересекаю зал, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, на ходу накидываю полушубок, который забираю из гардероба и выхожу на воздух, “свежим” его язык не повернулся бы назвать. Хоть и не видны из-за высоких деревьев, зато отчетливо слышатся звуки проезжающих мимо машин, а за спиной музыка и гомон голосов, одна я словно в вакууме. И даже холодный ветер, пробирающийся под легкую ткань платья, не мог его разбить.

Отхожу в сторону от главного входа и облокачиваюсь на холодные металлические перила, невидяще уставившись вдаль.

Ничего не замечаю сейчас. Обжигаю руки о холодный металл и планомерно замерзаю. Просто голова занята мыслями, которые не дают ни на чем сосредоточиться и никак не хотят, чтобы я ухватила хоть одну. Поток сумбурной информации, воспоминаний, сожалений, тревог, радостей и понимание о трех потерянных впустую годах.

— Ни один человек не заслуживает такого, — звучит за спиной до боли знакомый голос, — чтобы из-за него теряли три года своей жизни.

Я сказала это вслух?

Вздыхаю, прикрывая глаза, как на репите прогоняя в голове его слова, но не оборачиваюсь.

— Даже ты?

— Никто. И тут дело не в том из-за кого ты это делаешь, а в тебе. Нельзя так поступать с собой, — его слова отзываются во мне россыпью мурашек по коже.

Краем глаза вижу, как Саша встает сбоку от меня, так же смотря вдаль.

— Я постоянно все делаю неправильно, — зябко передергиваю плечами, — столько лет ни за что сердилась на родителей, теряя время на необоснованную обиду.

— Можно все исправить, — поворачивается ко мне.

— А если уже поздно?

— А поздно? — переспрашивает. И говорим мы сейчас уже не о моих родителях. — Пойдем в машину, Юль. Ты заболеешь.

— Будешь ухаживать, если заболею? — резко оборачиваюсь, вскидывая взгляд. Глаза в глаза.

— Буду, — приподнимает краешек губ в мягкой и нежной полуулыбке.

— Почему?

— Потому что люблю тебя, — и снова просто, как само собой разумеющееся и неоспоримое. Снова говорит это именно так. Без заламывания рук, одухотворенного выражения лица или радостного возгласа, да плевать на все это, он это говорит так, как будто это просто набор слов, а не признание в любви.

— Почему? — повторяю упрямо.

“Скажи так, чтобы я поверила. Объясни, чтобы я не сомневалась. Сделай так, чтобы перестало все болеть и ныть.”

— Есть люди, которых ты любишь, просто потому что они есть. Твои родители, сестра, племянники — ты никогда не задумывалась над тем, любить их или нет. Они часть твоей жизни, — Саша делает шаг вперед. Одно движение руки и вот его горячие пальцы касаются моей щеки. Очерчивает скулу и спускается к губам. Мягко и нежно, почти невесомо, словно прикасается к хрупкой бесценной реликвии. — Для меня нет вопроса “почему”, ты просто часть моей жизни.

Глава 53

Александр.

Курю. Много. Одну за одной. Смотрю в окно, где ночь уже давно укрыла улицу темнотой, раскрасив в черно-белые цвета и так не особо радужную пору — листья на деревьях уже опали, снег выпал, растаял, устроив на дороге грязное месиво, и подморозило. Такое себе. Зато под стать состоянию.

И было же все отлично, когда вышел следом за Юлей на улицу.

“Добегалась” — ударила мысль в голову, едва увидел ее в тонком платье, туфельках, полушубке, сжимающей холодные перила. Сама решила или ей надоело убегать — не важно. Важно, что остановилась.

Давно для себя решил, что не позволю больше бегать. Поговорим и все решим. Пора. Давно пора. Но сначала тупил я, а сейчас спасовала она. Не подпускала, берегла себя.

“Правильно, береги, а я буду Нас беречь. Тебя и меня, как одно целое”.

Осталось только поговорить и уже объяснить, что мы связаны чем-то покрепче, чем цепи. Пока не пообщался с ее сестрой еще думал о том, что могла зажить и ей может быть пофиг на меня и мое появление, но не после этого… не после того, что я узнал.

И, конечно, не после проведенной ночи в ее квартире, когда я напрочь забыл про все на свете. Да и как было устоять, когда с таким пылом и огнем в глазах кричала насколько сильно любит, насколько необходим.

И мне хотелось напитаться, забить себя ею до краев и через край, лишь бы рядом.

Конечно, она говорила все в прошедшем времени, но что угодно готов был поставить на то, что и для настоящего времени ее слова актуальны.

Но она выгнала. Что-то снова у себя в голове решила и выгнала. Спряталась в свою скорлупу и сбежала. В очередной раз.

Три года назад, не хотел давить, чтобы сама выбрала, не хотел по принуждению, ждал пока сама решит и она решила. Окончательно и бесповоротно. Теперь уже решил я.

Убедить Юлиного отца, привести ее на благотворительный вечер не составило труда, всего лишь минут пятнадцать выслушивал предостережения и угрозы быть порванным на британский флаг, если обижу ее.

Обижать не собирался. Все исправить — вот и весь план действий.

Взял ее за руку и повел по лестнице вниз к подъездной дороге, где недалеко была припаркована моя машина.

Юля уже посинела на холоде, тряслась и дрожала, но при этом умудрялась еще болтать и сопротивляться. Вяло и неуверенно, но сопротивляться.

— Куда ты