Даже воздух чувствует его тяжелейшее страдание, в котором он раскаивается и сердцем, и душой.

Его руки так трясутся, что, подняв чашку чая, которою я ему тоже заварил, он так и не подносит ее ко рту и ставит обратно.

Плывя по прошлому на корабле, входящему в родную гавань, он придерживает голову правой рукой, словно от боли, и морщит нос.

— Мистер Ник, что с вами? — припугнувшись, выражаюсь я. Ограниченный в еде, с ним может произойти, что угодно.

— Я утерял душевный покой внутри себя. — Каждое слово дается ему с трудом. Он предстает человеком, который разучился говорить, разучился поддерживать беседу, так как долгие месяца, подобные для него вечности, редко использовал язык по назначению. Боль сильно его обезобразила.

В опутавшей неловкой тишине только ложка звякает о стенки моей чашки, когда я сдавливаю ею мякоть лимона.

Наградив меня мученическим взглядом, порывшись в памяти, сквозь пелену боли, слагает:

— С твоим папой мы были как братья. Познакомились в России, где заканчивали вместе школу. И затем уже вместе поступали в один университет… — Произносит, трепеща от волнения, но потребность признаться во всем одерживает победу над его страхом. — Сам-то он родом из Англии, но за счет того, что его отец был военнослужащим, то семье часто приходилось перебираться из одной страны в другую. Так, они какое-то время жили и в Америке, но в России его родители решили остаться, чтобы тот уже окончательно получил образование. Сколько всего творили мы… хулиганили, шутили над девчонками, пели дворовые песни, дрались иногда, если не могли что-то поделить… — легкая улыбка касается его губ, точно он припомнил периоды расцвета своей юности и отрочества. — Держу в памяти случай, как мы сидели возле костра, на выпускном балу со школьным классом, и, в мечтах о будущем, дали друг другу слово, что будем друзьями всю жизнь и побываем на свадьбе у своих детей, — добрый смешок слетает из его губ. — Правда, тогда мы совершенно не знали, что через считанные недели влюбимся в одну и ту же женщину, — делает короткую мучительную для себя паузу и договаривает, — твою маму. — Полностью погруженный в те годы, он невольно перебирает пальцами по столу, запрокинув при этом глаза наверх.

— А было это так. Я с детства мечтал работать в области психологии. Был «книжным червем», читал научные труды, всяческие исследования и был готов к тому, что как только школьные двери для меня закроются, то немедля буду поступать на «сердцеведа», как раньше мы шутили с Джейсоном, называя так психологов. — Следя за развитием его мысли, я утыкаюсь глазами в стол, покрытый кружевной белой скатертью. — Собственно, такими они и являются. Изучают проблемы сердца, но не с внутренней стороны, а с внешней. Мои родители придерживались иных взглядов и, чтобы ты понимал, они воспитаны были так — отказ в отношении их планов на мою жизнь не воспринимался. Однако я прекратил ежедневно придерживаться их указаний и в два счета решил последовать тому, к чему лежало у меня сердце. И, придя в университетский корпус писать заявление, с мечтательной убежденностью, что поступлю и воплощу желаемое, я случайным образом столкнулся в холле с милой девушкой. Брюнетка с длиннющей густой гривой, которая, как оказалось после, напротив пришла, чтобы забрать документы, так как осилила порог поступления в университете Америки и осенью планировала лететь туда. Внутри меня перевернулся мир. Я положил начало нашего знакомства, расхрабрившись подойти к ней. Ах!.. — Толкует будто во власти пережитых ощущений. — Я полюбил ее, даже не зная, кто она. От нее веяло райским обаянием. Этот девичий образ… — выкидывает с мечтательным контрастом, с улыбкой, приподняв голову вверх, вороша золотые дни юности, — стал клеймом на моем сердце. Я грезил наяву, не спал ночами, всё думал и думал о ней… Я спрашивал себя: «Возможно ли такое?» Влюбиться с первого взгляда и уйти в забытье, держа в памяти эти «ореховые» глаза, как смесь коричневого, золотого и зеленого цвета. — Неотступно в его глазах стоит любовь. — Я тоже ей приглянулся, но Мария не признавалась мне до тех пор, пока не ответила взаимностью на первый поцелуй, похищенный мною с ее тонких, чувственных губ. — Отсверк его вновь воспылавших чувств озаряет потолок. — Это было на лавочке, в парке, когда мы провожали малиновый закат. Любовь окрылила нас. — Приложив согнутый палец к губам, я неотрывно его слушаю, временами шмыгая забитым носом. — Я никогда не был влюблен до того, как встретил ее. Мы много болтали с ней о жизни, о будущем, о нашем будущем, — испускает протяжный вздох. — Тебе же ведомо, что твоя мама какое-то время воспитывалась в детском доме в России? Но сама является уроженкой США, штата Вашингтон, хотя частично владеет русским языком, как и Джейсон?

— ЧТО? — Я выкрикиваю, обжегшись словами, и, приподнявшись, рукой опрокидываю пустую чашку на стол, оставшуюся в целостности. — ЧТО ВЫ СКАЗАЛИ? ВОСПИТЫВАЛАСЬ В ДЕТСКОМ ДОМЕ? — Слова излетают из меня с немыслимой скоростью.

Нахмурившись, он недоуменно выдает:

— Она не говорила тебе об этом?

Я качаю головой в стороны. Мама сообщала, что ее родители рано умерли, но то, что она была отправлена в детский дом, я не знал.

— А что, что случилось? Почему она там оказалась? — поперхнувшись словами, кашляю, стараясь не разорваться от эмоций.

— Гм… что же за причина была, что мама тебе не раскрывала этого? — удивляется Ник, опустив уголки губ. — Мария не рассказывала мне подробно, для неё это болезненная тема. Но упоминала в двух словах, что её бросили… До совершеннолетия она пребывала в детском доме, а дальше — начала устраивать свою жизнь. — Не трогаясь с места, пронизанный дрожью от сильного потрясения, сижу, не веря своим ушам. Известно ли об этом Питеру?

— Она не пыталась после найти родителей? — Еле перебираю губами. Семейные нити оказываются более запутанными, чем я находил.

— Пыталась, но не с таким горящим желанием. Сам понимаешь, когда тебя бросают, то охотно ли тебе искать этого человека?

Теперь я понимаю, почему мама отказывалась говорить о моих бабушке и дедушке. Умерли у нее в душе, но в реальной жизни они все еще могут существовать.

— А вот у Джейсона, папы твоего, как и полагается, есть и отец, и мать. Но… разругавшись с ними, насколько мне известно, от его тогдашнего друга, после женитьбы на Марии, поскольку те были против, что он женится на той, что не имеет родителей, что очень глупо, я считаю, он ограничил с ними любое общение. Судить человека по его близким родственникам — придурковатость, под