Он выжидал самый подходящий момент и наконец дождался.Пушистые и невесомые волосы девушки красиво просвечивали на солнце, четкообрисовывался мужественный профиль ее спутника, и этот их наклон друг к другу,отрешенная нежность во взглядах и позах, широкая и сильная ладонь мужчины втонких пальцах девушки, крохотная радуга, родившаяся в узких бокалах, –все и было тем мгновением, которое следовало остановить. Подавив всплывшее намиг пронзительное сожаление о собственной давно растаявшей молодости, фотографнажал кнопку. Едва слышно щелкнул затвор.

– Нас фотографируют, – сказала девушка.

– Это не то, – сказал ее спутник. – Этонимайер, тот самый. Будет что-нибудь вроде «Этюда с солнцем». Итак?

Играя его пальцами, девушка с беззаботной улыбкойпродолжала:

– Когда он впервые изменил траекторию, в Центре поняли,что это искусственный объект. Внеземной искусственный объект. К немуприблизился «Кондор». Через две минуты связь с «Кондором» прервалась. Космолетдрейфует, такое впечатление, будто он абсолютно неуправляем. К нему вышлиспасатели. Вскоре объект лег на геоцентрическую орбиту и постепенно снижается.Прошел в полукилометре от станции «Дельта-5», после чего связь со станциейпрервалась. Датчики системы жизнеобеспечения сигнализируют, что экипаж мертв.Что экипаж сам разгерметизировал станцию…

– Его держат радарами?

– Да, лучи он отражает. Размеры – десять-двенадцатьметров, правильных очертаний.

– Маловато для космического корабля, – сказалмужчина. – Автоматический зонд?

– Зонд-убийца… – сказала девушка. – СоветБезопасности заседает непрерывно. Сначала хотели просто сбить его, но потом всеже рассудили, что открытой агрессивности он не проявляет – пострадали толькоте, кто оказался близко от него. Так что решено наблюдать.

– И при чем тут я? Неужели…

– Да, – сказала девушка. – Он началторможение, если не последует новых маневров, через девять часов с минутамиприземлится на территории этой страны. Поскольку резидентом здесь ты…

– То мне предстоит заниматься еще и инопланетянами.Прелестно, никогда и подумать не мог.

– Но ты же понимаешь, Ланселот…

– Понимаю, – сказал он. – Все прекраснопонимаю и помню, в какой стране нахожусь. Нейтралы с тысячелетним стажем,единственное на планете государство, сохраняющее национальную армию и разведку,одержимое прямо-таки манией независимости, которую они сплошь и рядом толкуютпросто-напросто как противодействие любым начинаниям Содружества. И в ООН онисоизволили вступить лишь пятнадцать лет назад.

– Тем более нельзя угадать, как они поведут себясейчас, – сказала девушка.

– Ну конечно. Впервые в истории приземляетсяискусственный объект инопланетного происхождения, причем на их территории.Наверняка они не допустят к себе ни комиссию, ни тем более войска ООН.

– Но ведь на сей раз обстоятельства…

– Именно потому, – сказал мужчина. – Анна, яздесь сижу пять лет, я их знаю. Конечно, вопрос чрезвычайно серьезен, дипломатызаработают, как проклятые, но когда-то их еще уломают? И уломают ли? Не дратьсяже частям ООН с их армией, не оккупировать же страну… И они это очень быстропоймут и будут держаться до последнего… Пошли.

Он бросил на столик банкнот, и они медленно пошли понабережной, держась за руки. По голубой воде плавно скользили яркиетреугольники парусов, отовсюду неслась веселая музыка, воскресный деньперевалил за полдень.

– Иногда я прямо-таки ненавижу свою работу,Анна, – сказал Ланселот. – Из-за того, что эти динозавры цепляются заидиотские традиции, мы вынуждены держать здесь наблюдателей, терять время исилы, чтобы ненароком не просмотреть какого-нибудь вовсе уж неприемлемоговыверта…

– Советник сказал, что у тебя есть человек в ихразведке. Он имел в виду Дервиша?

– Да, – сказал Ланселот. – И не только вразведке. Умные люди, которые понимают всю нелепость ситуации и, разумеется, неполучают от ООН ни гроша. И тем не менее по здешним законам любой из них можетугодить в тюрьму за шпионаж в пользу «неустановленного внешнего врага». И мыничего не сможем сделать.

– Я, признаться, до сих пор не могу понять…

– Ну да, – сказал Ланселот. – Я через этода-авно прошел. Конечно, это саднит как заноза, это трудно принять и понять –на разоружившейся и уничтожившей границы Земле существует такое вот государство-реликт.Ну а что же делать, Анна? Принудить их никто не может. Прав человека они ненарушают. Завоевательных планов не лелеют, глупо думать, что их армия способнапротивостоять всей остальной планете. Остается наблюдать и надеяться, что имнадоест, что найдутся политики-реалисты и сделают последний шаг. Что, наконец,случится нечто, способное встряхнуть как следует замшелые каноны. Этот случай,например.

– Ты так спокоен?

– Конечно нет, – сказал Ланселот. – Японимаю, что такое случается впервые. Но я просто не могу представить, что заштука вот-вот приземлится и почему гибнут имевшие неосторожность оказаться наее пути. Да и некогда мне гадать. Если он приземлится здесь, работа предстоитне из легких, нужно подготовиться…

Она посмотрела с тревогой, и это не была игра напосторонних:

– Я боюсь за тебя…

– Не надо, ладно? – сказал он. – Очень трудноработать, когда за тебя боятся. Да, если разобраться, какая работа? Мы всеголишь будем следить за всем, что они предпримут, подслушивать и подсматривать сЗемли и со спутников. Рутина.

Она молчала, и Ланселот, резидент Совета Безопасности, знал,что она вспоминает о тех троих, все же погибших здесь, несмотря на спецификуработы и столетия. Она перехватила его взгляд и отвернулась, и он понял, чтолучше промолчать и не упоминать о банановой корке, на которой можнопоскользнуться через два шага, и о прочих верных слугах ее величества теориивероятностей. Он только чуточку сильнее сжал ее теплую ладонь.

– Когда-нибудь все кончится, – сказал он. – Ачто до… Анна, милая, я как-то привык не погибать и добиваться успеха, самособой получается…

– Я знаю, – сказала она.

Прохожих почти не было. Ланселот остановился, повернул ее ксебе и поцеловал. Она тихонько отстранилась и пошла вдоль парапета, ведяладошкой по нагретому солнцем граниту. Ланселот неслышно шел рядом. Интересно,думал он, почему Себастьян стал так часто ее присылать – считает, что я чуточкузахандрил? Многие ведь хандрят. Трудно быть чем-то вроде персонажа старинногофильма, пусть ты и прекрасно понимаешь, насколько это важно и необходимо. Какиетам, к черту, супермены…

– Я не верю в инопланетную агрессию, – сказалаАнна, не оборачиваясь.

– Я тоже, – сказал он. – Хотя бы потому, чтоприличная агрессия наверняка обставлялась бы не так… Что ж, нужно трубить сбор.В первую очередь разыщу Дервиша. Вот если бы еще и полковник был из наших… Естьтут один полковник, чертовски любопытный экземпляр. Стоп! – Онприостановился. – Вот с этого и нужно было начинать. Если эта штука все жеплюхнется сюда, наверняка ею займутся именно этот генерал и именно этотполковник. Девять часов, океан времени. Пошли.