Эти аллеи служили пространствами репрезентации для модерной архитектуры. На Маршалковской и прилегающих улицах, таких как Мокотовская, Кошикова и Пенкна, варшавские архитекторы на рубеже веков построили великолепные здания. Учитывая дефицит и чрезвычайную дороговизну земли, в этом буржуазном квартале возводили технически сложные постройки, этажность которых была рекордной для Российской империи: жилые дома имели обычно от восьми до десяти этажей, а в некоторых случаях жилые здания и конторы были даже выше433.

Возникновение новых жилых и коммерческих зданий сопровождалось обновлением городского транспорта. Вновь проложенные железнодорожные линии и их вокзалы существенно изменили облик примыкающих районов. Так, после открытия Варшавско-Венского вокзала Иерусалимские аллеи превратились в одну из центральных транспортных осей. Конки, а после 1909 года электрические трамваи значительно повысили мобильность пассажиров в городе. С новым транспортом возникли новые перекрестки и транспортные узлы, вокруг которых бурлила ускорившаяся городская жизнь.

Становившаяся все более плотной система уличного освещения изгнала ночную тьму из центральных городских районов, а асфальтирование их улиц положило конец ежегодной распутице и летней пыли. Одновременно в центре были возведены филармония, театры, музеи, картинные галереи, кинематографы и кафе, ставшие новыми аренами городского стиля жизни, коренным образом менявшими городской культурный ландшафт434. Этот новый городской образ жизни отвечал потребностям крепнущего и богатеющего буржуазного гражданского общества в саморепрезентации и товарном потреблении. Вместе с тем он служил в Варшаве, как и в других крупных городах, двигателем для дальнейшей социальной дифференциации городского населения и для формирования растущего слоя неслужащей городской интеллигенции, в судьбе которой мегаполис был не только культурным космосом, но и тем, что обеспечивало доход. В конце XIX века эти «новые люди» уже стали неотъемлемым элементом варшавской городской жизни435.

В то время как под влиянием капитала и культурного потребления радикально преобразовался центр Варшавы, такие же революционные перемены произошли начиная с 1880‐х годов и в облике и структуре ее окраин. Стремительная индустриализация превратила Варшаву в крупный промышленный город. Особенно способствовали развитию Варшавы строительство железных дорог и металлообрабатывающих предприятий, которые обслуживали внутренний российский рынок. На протяжении долгого XIX века столица Царства Польского стала одним из пяти крупнейших промышленных центров Российской империи. Фундаментальные процессы иммиграции из губерний Привислинского края и бывших восточных областей Польши привели к тому, что бедные кварталы быстро заполнились мигрантами, бежавшими из деревни и ищущими работу в городе. Благодаря им в Варшаве произошел демографический взрыв и в рабочих районах возникли изолированные, самостоятельные формы городской жизни.

Итак, в период между 1880 и 1914 годами Варшава радикально изменила свое лицо, и теперь жизнь города, в ее различных формах, ориентировалась на новые стандарты европейского модерна. Но каким образом эти изменения были связаны с петербургским владычеством и его представителями? Необходимо выяснить, как различные акторы имперского управления, сочетая административные ограничения, толерантность и раздачу привилегий, вмешивались в местные трансформационные процессы.

Царская бюрократия не была монолитна. Она имела ту сложную, столь же многослойную, сколь и неоднородную структуру, где люди с очень разнообразными концепциями участвовали в обеспечении процесса городской модернизации и в управлении им. И в этой структуре сосуществовали отчасти принципиально разные представления о том, что такое «современная жизнь» и кто должен быть к ней причастен. Так, наблюдались значительные различия между сторонниками, скептиками или противниками форсированной трансформации Варшавы. Мы видим не только существенные разногласия, но и столкновения внутри аппарата. В центре системы «двоевластия», которую уже современники рассматривали в качестве постоянного очага конфликта в городской администрации, стояли два протагониста: президент города и обер-полицмейстер436.

Активной силой, продвигавшей городские интересы в царской администрации, был, без сомнения, Варшавский магистрат и стоявший во главе его городской президент. Последний монополизировал право на все важные решения, он имел штат сотрудников, распределенных по многочисленным подкомиссиям, которые осуществляли сбор данных и составляли экспертные заключения, а также поддерживали контакты с представителями городского общества, чьи интересы затрагивались теми или иными проектами. В той мере, в какой деятельность этого ведомства может быть реконструирована, создается впечатление, что в различных службах, таких как магистратская канцелярия, строительный и санитарно-гигиенический надзор, экономический, финансовый и юридический отделы, работали профессиональные чиновники, рассматривавшие себя как экспертов в сфере своей компетенции и культивировавшие ярко выраженный технократический дискурс437. Нельзя не заметить, что в Варшаве отсутствовала та классическая группа гонорациоров, которая играла столь важную роль в составе и деятельности городских административных органов там, где существовали самоуправляемые магистраты. Главными фигурами здесь были не патерналистски властвующие члены совета из числа знатных и уважаемых родов, «отцы города», чьи плечи и грудь украшала тяжелая золотая цепь. Габитус муниципального административного чиновника в Варшаве был совсем иным: это был технократ, ориентированный на прогресс. Некоторые варшавские президенты имели за плечами военную карьеру, и, возможно, армейский опыт способствовал тому, что они отдавали предпочтение именно этой форме самопрезентации. Несомненно, важную роль играло присутствие инженеров на многих ответственных постах в магистрате. Представление о себе как о модерной управленческой структуре, нацеленной на обслуживание интересов горожан, проявилось и в том, что Варшавский магистрат имел собственное статистическое бюро. Оно готовило данные для ежегодных отчетов, предоставляемых городом в Петербург, а кроме того, отличалось большой самостоятельной издательской активностью. Сбор данных, подсчет населения и землемерно-геодезические работы в городском пространстве – таковы были формы накопления модерного управленческого знания, которое в XIX веке, в условиях прогрессирующей юридизации конфликтов по поводу земельной собственности, сделалось важнейшим ресурсом власти. Не случайно именно к этому магистратскому ведомству варшавский генерал-губернатор обращался с просьбой о помощи, когда хотел прояснить вопросы, касавшиеся прав собственности или землепользования438.