– Да. Ни баронов, ни воинов в нем не осталось. Мои люди заперли все ворота. Сейчас мы в безопасности, но замок может обернуться для нас ловушкой.

– Мы тут надолго не задержимся, – сказала Каира. – Как обстоят дела, Озирис?

– Мои аколиты уже проверили подвалы и обнаружили запасы драконьего масла. Этого количества как раз хватит для работы моего аппарата. Я начал подготовку к его активации.

– Аппарат? Активация? – переспросил Децимар. – Что происходит? Я думал, что мы выполним миссию и вернемся в Баларию.

– Наша миссия только начинается, – заявила Каира.

– Как это?

Каира взглянула на Виру. Они еще раньше договорились между собой, что об остальном Децимару лучше услышать от Виры.

– Императрице нужно отдохнуть, – сказала Вира и хлопнула Децимара по плечу. – А нам с тобой неплохо бы подкрепиться. Встретимся на кухне через двадцать минут.

Вира отвела Каиру в безопасное место и направилась на кухню. Децимар сидел за столом в одиночестве, с початой кружкой кофе и нетронутым ломтем хлеба; он уныло смотрел в окно, но улыбнулся, увидев, что вошла Вира.

– Вы, альмирцы, настоящие дикари во всем, что касается уборных и поведения за столом, но, как ни странно, знаете толк в кофе.

– Я не из Альмиры, – сказала Вира, усаживаясь рядом с ним.

Впервые за много месяцев она сняла свои доспехи из акульей кожи и надела чистую черную рубаху.

– А, ну да, – кивнул Децимар, уставившись в кружку.

– Ты как? – спросила Вира.

Он удивленно склонил голову набок:

– За все годы моей службы меня никто об этом не спрашивал. Вот уж не думал, что вдову интересуют мои чувства.

– В последние несколько дней нам было очень тяжело, – сказала Вира. – А тут еще это убийство баронов… Совсем не то, что тебе посулили, когда ты согласился помочь Каире.

– Меня не пугает кровопролитие. Я согласился помочь, потому что Каира обещала захватить Альмиру для империи. Почему мы до сих пор не возвращаемся в Баларию?

– Мы захватили не всю страну, а только один замок.

– Ты считаешь меня полным дураком?

Вира отломила хлебную корочку.

– В Баларию мы не вернемся. Никогда.

– Вы с императрицей там что-то натворили?

– Я, как и все мои сестры по ордену вдов, посвятила свою жизнь защите папирийского императорского рода, который существует вот уже тысячу лет.

– Это не ответ на мой вопрос.

– Ганон пытался убить Каиру. Я ему не позволила.

– Ты убила императора Баларии?

– Я сделала все возможное, чтобы сохранить Каире жизнь.

– Почему ты готова умереть за эту девчонку? Ты убила императора, совершила безумное похищение Линкона Поммола…

– Это моя работа. Моя единственная работа.

– Но я на это не подписывался. И не собираюсь отказываться от родины лишь потому, что у папирийских вдов гипертрофированное чувство ответственности.

Вира съела еще кусочек хлеба.

– А ради чего ты откажешься от родины?

Децимар замялся.

– Ради денег? – спросила Вира.

– Нет.

– Ради земли и поместья?

– Нет.

– Ради спасения моей жизни?

Децимар поморщился.

– Я никогда не брошу Каиру. А она больше не покинет Альмиру. Но здесь мы уцелеем только благодаря твоим лучникам. Разумеется, ты можешь вернуться в Бурз-аль-дун и помочь Актусу Шипу и его армии захватывать соседние страны, устраивать кровопролития и жестоко подавлять мятежи. А я погибну.

– Вира, ты мне очень нравишься. Но ты же не безвинная жертва! Ты только что помогла Каире уничтожить безоружных людей.

– Предателей.

– Каждый человек что-то предает. Чем один правитель отличается от другого? А мы люди подневольные, должны исполнять приказы.

– Все не так просто.

– А ты мне объясни.

Вира отодвинула кусок хлеба подальше по столу.

– Ты же был на одном из неболётов, которые разгромили флот Линкона.

– Да.

– И сколько человек погибло в тот день от бомб Озириса и ваших взрывчатых стрел?

Децимар покрутил в руках чашку:

– Сотни, а может, и тысячи.

– Тысячи, – повторила Вира. – За один день. А пока мы с тобой здесь разговариваем, Актус Шип убивает тысячи листирийцев. Безнаказанно.

– И к чему ты ведешь?

– К тому, что Актус Шип будет и дальше применять неболёты только для кровавой расправы. Я в этом совершенно уверена. А Каира хочет использовать их для исследований, для торговли, для помощи голодающим беднякам. Если ради того, чтобы она достигла своей цели, потребуется убить алчных пирующих баронов, я это сделаю. И потом буду спать безмятежно, как младенец.

Вира очень надеялась, что последнее заявление прозвучало искренне и убедительно, хотя на самом деле ее с восемнадцати лет преследовали кошмары.

– Я просто прошу тебя дать ей шанс, – доверительным шепотом произнесла она. – Вот и все.

Децимар отпил кофе.

– Что ж, договорились. Хотя, конечно, это не имеет особого значения. Ты права: Актус Шип не изменит своего поведения, а значит, начнет преследовать Каиру. То есть нас. И не будет разбираться, кто здесь прав, а кто виноват, даже если я в мундире имперского лучника выйду на парапет и начну призывно махать руками, как последний придурок.

– Озирис Вард утверждает, что сможет обезоружить армаду. У него есть какое-то устройство.

– И как ему это удастся? Он что, собирается сделать замок невидимым?

Вира допила кофе из кружки Децимара.

– Вот это мы с тобой вдвоем и узнаем.

Джолан

Альмира, Черный Утес

Джолан вел вдов по городу. На тихих улочках изредка мелькали факелы баларских патрульных; Джолан старался их избегать.

Сосоне шла следом. Она зачем-то приторочила свой жуткий тесак к поясу Джолана сзади. Тесак оказался увесистым, и Джолану все время приходилось подтягивать штаны, и без того великоватые.

– Куда это горожане подевались? – спросил Джолан.

– Жители захваченных городов ночью сидят по домам, – объяснил Камберленд. – А если уж над головой висит летучий мешок драконьих костей, то лучше и вовсе носа на улицу не высовывать.