Селина взяла ноутбук – включит его по удаленке. Проверила время: почти полночь. Если поднажать, через сорок минут будет на месте.

Она прихватила диктофон – на случай, если Патрисия будет поначалу стесняться, – фотоаппарат, телефон, косметичку, проверила, лежит ли в сумочке ярко-розовый пистолет «Глок», и через пять минут была в гараже.

Эмили Девлон могла бы предупредить ее об умении Патрисии открывать гаражные двери… Увы, мертвые не разговаривают.

Селина села за руль.

Ее глаза широко распахнулись, когда она увидела в зеркало заднего вида, как на заднем сиденье выросла фигура. Селина схватила сумочку, но пистолет достать не успела – в шею вонзилась игла шприца.

– Сладких снов, – улыбнулась Патрисия.

Селина резко обмякла. Патрисия вышла из машины и открыла багажник. Она вытащила Селину, закрепила пластиковые фиксаторы на ее запястьях и лодыжках, добавила кляп на случай, если жертва очнется и устроит шум. Доволокла Селину до багажника, приподняла и перевалила ее внутрь.

– Вздремни, – сказала Патрисия. – Дорога будет долгая.

И захлопнула багажник.

Симона ничего ему не сказала. В любом случае момент для признаний в любви был неподходящий.

Если Рид еще не был влюблен, то, как и она, двигался в этом направлении.

Поскольку он уже сделал сегодня благое дело, она решила последовать его примеру – приготовила спагетти с соусом. Не спеша сообщать, что готовить ее научил один итальянец-виолончелист.

Рид объяснял, почему собака боится людей. Симона слушала, но смотреть на него избегала.

Собака ела с такой жадностью, словно ее неделями морили голодом. Возможно, так оно и было, с болью подумала Симона.

К тому времени, как они сели за стол, найденыш, свернувшись клубком, спал под столом рядом со своей вылизанной миской.

– Ему нужно придумать имя.

Рид покачал головой.

– Если пес пойдет жить в другое место, там назовут его как-нибудь иначе, и беднягу это только запутает. Потрясающе вкусно! – сказал он, отведав спагетти. – Ты соврала мне. Ты умеешь готовить!

– Ну, пару блюд я делаю хорошо, еще кое-что могу приготовить достаточно съедобным. Это скорее умение выживать, чем готовка.

– В моем понимании это готовка. Спасибо. Как у тебя прошел день?

– Я поняла, что мне нужен перерыв в моей… миссии. Смена темпа. Хочу сделать с тебя наброски.

– Я мог бы надеть набедренную повязку.

– У тебя есть набедренная повязка?

– Нет. Вырежу из чего-нибудь. Стоять голым…

– Я уже видела тебя голым.

– Одно дело видеть меня голым, другое дело разглядывать и рисовать меня голым. Сама бы попробовала.

– Я пробовала.

– Что? – Рид перестал есть.

– Я подрабатывала в Нью-Йорке моделью для художников.

– Голая?

– Фигурные этюды. – Ее позабавила, но не удивила его реакция. – Это искусство, Рид, а не вуайеризм.

– Могу гарантировать, некоторые из парней – и, возможно, некоторые из девчонок – приходили специально на тебя посмотреть.

Она засмеялась.

– Какая разница, если платят?.. Сегодня начнем. Я принесла альбом для рисования. Можешь считать это обменом на мою готовку – и то, что я тебе дам после сеанса.

– Подкуп сексуальными услугами? Это меня… полностью устраивает.

– Я так и думала. Ты не рассказал о том, что сегодня к тебе приезжали из ФБР.

– Сплетни?

– Ага. Думал, что это меня расстроит?

– Да особо нечего рассказывать.

– Расскажи мне, в чем было дело, и поверь, я справлюсь.

Он взял бокал с вином, которое, по ее словам, лучше подходило к пасте, чем пиво.

– Справляться не с чем. Я не говорил просто потому, что не хотел тащить домой рабочие заботы.

Приподняв брови, Симона демонстративно посмотрела на собаку под столом.

– Кое-что притащил – доказав, что твоя работа никогда не заканчивается. Итак?

– Одному специальному агенту не понравился коп, сидящий на непыльной работе и отдавливающий его чувствительные пальцы.

– Ой. И он назвал остров «жалким островком».

– Я доволен тем, что обслуживаю и защищаю наш островок. Но мне не нравится, когда на меня пытаются давить. – Рид объяснил ей суть, пожал плечами и добавил: – Короче, я послал его на три буквы, и он ушел.

– Ему плевать, что женщина убита?

– Хочу верить, что ему не плевать, и именно поэтому он решил нанести по мне предупредительный удар. Правда, промахнулся. Большинство сотрудников ФБР, с которыми я сталкивался, преданы делу, хотят ловить плохих парней и готовы сотрудничать с местными копами, привлекать их к расследованиям, когда нужно. Но этот парень слишком буквально понимает слово «специальный» в звании «специального агента». Он просто считает себя лучше копов.

– Он мне не нравится.

– Мне тоже. Высокомерный придурок. Однако не факт, что он плохо справляется со своей работой.

– Тогда почему Хобарт до сих пор не поймана?

– Она ловкая. Умная, ловкая и чокнутая. У нее есть боевые навыки, целеустремленность и куча денег. Я бы не стал осуждать специального агента Ксавьера за то, что он ее еще не поймал. Я осуждаю его из-за того, что он тратит силы на защиту своей территории, при этом игнорируя информацию и помощь из внешних источников.

– У Сиси масса знакомств. Наверняка она знает людей, которые знают главу ФБР, или тех, кто знает людей, которые его знают.

– Не надо. – Рид легко похлопал Симону по руке. – Я разберусь. А если не разберусь, тогда вернемся к разговору о знакомствах Сиси.

Он поднялся, чтобы помыть тарелки. Пес тут же вскочил, в спешке ударившись головой о ножку стула.

– Господи, да успокойся ты! Я должен дать ему еще одну таблетку и обработать уши. С таблеткой просто – меня обеспечили специальными лакомствами, в которые нужно ее засунуть. А вот возня с ушами может принять плохой оборот.

– По-моему, он очень хороший пес. – Симона смотрела, как пес трусит за Ридом к раковине. – И очень храбрый.

Прилипнув к ноге Рида, пес посмотрел на нее.

– Ты такой красивый, и у тебя такие добрые глаза… – Говоря это, она опустилась на пол. – Как кто-то мог тебя обидеть? Теперь все позади. Ты попал в хорошее место.

Собака осторожно шагнула к ней, затем отступила, но продолжала слушать.

– И какой ты умница, что нашел Рида. Он возьмет тебя себе. Он говорит себе, что это не так, но он возьмет.

Еще один осторожный шажок, потом еще один.