Анри активировал консоль и запросил общий статус фрегата. К его глубокому удивлению, капитан Манн по-прежнему находился на посту. Анри переключился на одну из камер в БИЦ – так и есть, капитан сидел на своем возвышении, уткнувшись в консоль. С этого ракурса Анри не мог рассмотреть, что там делает капитан, поэтому, подумав, выбрал соседнюю камеру.

Капитан задумчиво крутил на консоли макет Юпитера, раз за разом прочерчивая траектории от Метиды до конвоя. Насколько Анри понял, капитан выискивал оптимальный момент для атаки. Выстраивал атаку – и тут же стирал ее, переходя к следующему варианту. И судя по его напряженной фигуре, что-то у капитана Манна не складывалось.

– Сэр, – вызвал его Анри, – старпом на посту. Отдохните, у вас есть еще пара часов.

– А, это ты, Беллар, – не отрываясь от своего занятия, пробурчал Манн. – Доброе утро.

– Доброе утро, сэр, – вежливо поздоровался Анри. – Я подготовлю корабль, отдохните, вы не спали больше суток!

Погасив консоль, Манн покачал головой:

– Спасибо, старпом, но в первый бой корабль должен готовить его капитан. Ты ведь у нас артиллерист?

– Так точно, сэр, – удивленно ответил Анри.

– Ну тогда составь мне компанию, проверим оружейный отсек. – Манн посмотрел на часы. – Встречаемся через три минуты возле БИЦ.

– Есть, сэр! – Зачем он понадобился капитану, Анри не понял, но предложение Манна больше напоминало приказ.

Капитан ждал его возле тяжелой диафрагмы люка. Придерживаясь двумя пальцами за поручень, Манн с непонятным выражением лица смотрел на спящий экипаж. Перед боем Перри предложил оставить на дежурстве уменьшенную вахту, чтобы дать выспаться остальным, поэтому сейчас на переборках осевого коридора лежали почти шесть десятков молодых и крепких мужчин.

Манн смотрел на них с такой тоской, словно перед ним спали его дети. Анри слышал, что старший сын капитана служит навигатором на одном из базировавшихся в системе Сатурна фрегатов. И похоже, Манн, глядя сейчас на спящих космонавтов, видел среди них своего сына. Впрочем, как считал Анри, тому крупно повезло. Сатурн сейчас находился слишком далеко от вектора вторжения аспайров, а потому сыну Манна скорее всего так и не придется поучаствовать в бою. Участь донельзя обидная для юного офицера, мечтающего о карьере и славе, зато гарантирующая выживание.

– Сэр? – деликатно отвлек Анри капитана.

Тот сразу же взял себя в руки и, перехватившись поудобнее, оттолкнулся от поручня в сторону носа. Несильно, так что летящий Анри быстро сумел его догнать и, толчком о переборку поправив свой полет, оказался рядом.

– Беллар, ты задавался вопросом о дальнейшей карьере? – безо всяких предисловий спросил Манн.

Слегка опешив от вопроса, Анри сумел лишь кивнуть, но, спохватившись, что Манн смотрит в другую сторону, озвучил ответ.

– Да, сэр.

– И какой ты ее видишь?

– Получить под командование собственный корабль, сэр, – выдал Анри чистую правду.

– А дальше?

– А дальше вряд ли получится. – оттолкнувшись ногой от очередного поручня, Анри на секунду оказался лицом к лицу с Манном. – У меня нет таланта флотоводца, сэр.

– Результат тактических игр в Академии? – понимающе хмыкнул Манн. – Кстати, старина Фримантль в них тоже не блистал.

Упомянув имя погибшего адмирала, Манн печально вздохнул. Анри слышал, что во время подавления сепаратизма на Большом Шраме Манн служил под командованием капитана второго ранга Фримантля. И был на борту того самого фрегата, на котором капитан Фримантль спас от уничтожения оба линкора Первого ударного флота.

– Талант флотоводца, Беллар, не только в том, чтобы правильно, по науке двигать свои корабли. Там еще и чутье нужно.

– Как у Фримантля, когда он раскусил маневр сепаратистов?

– Как у него, – произнеся это, Манн замолчал почти до самого люка в боевой отсек. И, лишь коснувшись замка, прибавил: – У тебя есть чутье, Беллар?

Диафрагма ведущего в боевой отсек люка распахнулась, и Манн, влетев в короткий коридор, кувыркнулся в воздухе, разворачиваясь лицом к Анри.

– В бою я поручу тебе зенитные батареи, старпом. Сто пятьдесят истребителей – это большая сила, старпом. Чтобы с ними справиться, потребуется не только огневая мощь, но и чутье. Не подведи нас, Беллар.

Пронзив его мрачным взглядом, Манн толчком отправил себя через залитый ярким белым светом коридор. Анри молча последовал за ним. Зенитные батареи в бою по штату подчинялись старшему помощнику, и смысла в словах капитана Анри так и не увидел. Оставалось молча плестись рядом с ним.

В боевом отсеке располагались тесные посты командиров БЧ-1 и БЧ-2. Главный калибр и торпедное оружие. Несмотря на то что боевой отсек представлял собой блин диаметром сто десять метров и толщиной пятьдесят, места внутри оставалось немного. Два грузовых шлюза были, пожалуй, самыми крупными помещениями в этой части корабля. Все остальное занимали разгонные камеры протонных излучателей и здоровенные системы торпедного заряжания. Даже к боевым постам вели тесные «кишки» коридоров, диаметр которых едва позволил бы разминуться в них двум одетым в скафандры людям. Именно поэтому в космос никогда не брали страдающих клаустрофобией. Даже Анри, лишенный этого недуга, всегда старался быстрее преодолеть теснину технических тоннелей.

– Простите, сэр, – обратился Анри к пыхтящему впереди Манну. – Не проще ли было протестировать систему из БИЦ?

– Не проще, старпом. – К своим сорока шести годам Манн располнел несколько больше, чем рассчитывали конструкторы фрегата. – Несущие службу в боевом отсеке не должны чувствовать себя оторванными от остального экипажа. Ты же сам командовал БЧ-1, должен понимать.

Анри промолчал. Ему никогда не претила некоторая оторванность от остальных. Находиться в тесноте боевого отсека означало так же находиться подальше от начальства. А еще Анри предпочитал нести вахты в тишине, что практически невозможно, когда сидишь в заполненной людьми боевой рубке.

Длинный коридор окончился небольшим круглым люком, ведущим к боевому посту старшего торпедиста. Манн не стал пользоваться укрепленным на стене интеркомом, а открыл люк своим, капитанским ключом. У Анри был почти такой же – маленький диск, открывающий почти любой люк на корабле. Кроме капитанской каюты и рубки засекреченной связи.

Манн, кряхтя, протиснулся внутрь.

– Доброе утро, Манц.

Влетев за капитаном, Анри привычно заблокировал люк и поздоровался со вторым лейтенантом Нельсоном Манцом, командиром БЧ-2. Крупный, рано начавший лысеть Манц своими габаритами, пожалуй, не уступал капитану. Они чем-то неуловимо походили друг на друга – оба были крупные, с грубыми чертами лица мужчины. При тусклом освещении боевого поста Манца можно было принять за капитанского сына. Если не обращать внимание на здоровенный расплющенный нос торпедиста. В юности тот увлекался боксом, и это добавило его внешности несколько специфических черт. Типа сломанного носа и тяжелых, «набитых» бровей, нависавших над глубоко посаженными глазами.