– Не слушай его!

Зед качает головой:

– Нет, парень, это правда. Пойди спроси у Джейс. Она попросила у него колесо – и взгляни на Тессу! А вот камера, которую они только что использовали.

Он указывает на пол. Завернувшись в одеяло, я стараюсь сесть прямо. Но не могу.

– Это была шутка. Никто не собирался делать ей больно!

Стеф ненатурально смеется, пытаясь скрыть свои истинные мотивы. Но Тристан смотрит на нее в ужасе.

– Как ты могла так с ней поступить? Я думал, вы подруги!

– Нет-нет, милый, все не так ужасно, это Дэн придумал!

Дэн воздевает руки, пытаясь показать, что он тут ни при чем.

– Что за нафиг! Нет, это была не моя идея! Это ты меня подговорила. – Он указывает на Стеф, глядя на Тристана. – Она просто повернулась на Хардине… поэтому все это и придумала!

Покачивая головой, Тристан поворачивается, чтобы выйти из комнаты, но, видимо, передумав, с размаху бьет Дэна в челюсть. Тот валится на пол, и Тристан разворачивается к выходу. Стеф делает попытку следовать за ним.

– Отвали от меня! Между нами все кончено! – кричит он, не останавливаясь.

Обернувшись, Стеф обводит всех взглядом, восклицая:

– Ну, спасибо, блин, огромное!

Мне становится смешно: она спланировала это ужасное шоу, чтобы поглумиться надо мной, а теперь сама же всех обвиняет, когда оно обернулось против нее. И если бы я не лежала сейчас, едва дыша, я бы расхохоталась.

Зед склоняется надо мной.

– Тесса… ты в порядке?

– Нет… – признаюсь я, чувствуя, как сознание все больше затуманивается.

Сначала медленно отключалось мое тело, а в голове только немного путалось, но теперь я чувствую, как препарат все сильнее и сильнее действует на мозг.

– Извини, что я оставил тебя одну. Мне следовало бы догадаться.

Зед плотнее укутывает меня в одеяло, заводит одну руку мне под колени, другой обхватывает поперек спины и поднимает с кровати. Он поворачивается к выходу, но останавливается перед Дэном, который только пытается подняться с пола.

– Надеюсь, когда Хардин узнает об этом, он тебя убьет. Ты это заслужил.

Смутно слышу вздохи и шепот вокруг, когда Зед проносит меня через переполненный зал. Но мне все равно. Я только хочу вырваться из этого места и никогда не возвращаться назад.

– Что случилось? – узнаю голос Логана.

– Ты можешь подняться наверх и забрать ее платье и сумку? – спокойно просит Зед.

– Да, конечно, чувак, – отвечает Логан.

Зед открывает входную дверь, и меня окутывает холодный воздух, отчего я дрожу. По крайней мере, я думаю, что дрожу, но точно не знаю. Зед пытается меня укутать, но одеяло все равно сваливается. Сама я не могу ничего сделать, руки по-прежнему не шевелятся.

– Я позвоню Хардину, как только положу тебя в свою машину, о’кей?

– Нет, нет, – твержу я.

Хардин придет в настоящее бешенство. Меньше всего мне хочется ругаться с ним в момент, когда я еле могу держать глаза открытыми.

– Тесса, я правда считаю, что стоит ему позвонить.

– Пожалуйста, нет!

Я плачу. Хардин – единственный, кого я сейчас хочу видеть, но я не представляю, как он на все это отреагирует. Если он так обработал Зеда, что же он сделает с Дэном и Стеф? За это он точно сядет, я уверена.

– Не говори ему ничего, – еще раз повторяю я. – Ничего.

– Он в любом случае узнает. Даже если запись не сохранилась, много людей видели, что произошло.

– Не надо, пожалуйста.

Я слышу разочарованный вздох Зеда, когда он перекидывает меня на одну руку, чтобы открыть дверцу машины. Логан возвращается и помогает Зеду уложить меня на холодное сиденье.

– Вот ее вещи. Все нормально? – спрашивает он с явным беспокойством.

– Да, кажется. Просто она под колесами.

– Какого хрена?

– Это долгая история. Ты когда-нибудь пробовал? – спрашивает Зед.

– Да, давно, но только половину, и через час я потерял сознание. Надеюсь, у нее не начнутся галлюцинации. У некоторых людей бешеная реакция на это дело.

– Вот дьявол! – стонет Зед, и я представляю, как он теребит пальцами кольцо в губе.

– Хардин знает?

– Еще нет…

Они продолжают обсуждать меня, словно я не лежу рядом, но, к моему удовольствию, холодный воздух из нагревателя в машине наконец-то сменяется теплым.

– Нужно отвезти ее домой, – говорит Зед и через несколько секунд садится в машину.

Озабоченно глядя на меня, он спрашивает:

– Если ты не хочешь, чтобы я вез тебя к нему, то куда тебя везти? Можешь поехать ко мне, но ты же знаешь, он взбесится, когда об этом узнает.

Если бы я была в состоянии нормально говорить, я бы сказала ему о нашем расставании, но поскольку у меня не получается, вырывается что-то среднее между стоном и кашлем.

– К… маме, – выдавливаю я.

– Ты уверена?

– Да… не к Хардину. Пожалуйста, – выдыхаю я.

Он кивает, и его джип сдвигается с места. Стараюсь сосредоточиться на голосе Зеда, который говорит по телефону, но отвлекшись на то, чтобы сидеть прямо, я теряю нить разговора, и через несколько секунд я снова лежу на сиденье. Сдавшись, закрываю глаза.

Хардин

«Любовь – самое главное чувство из всех. Любовь к Богу или к другому человеку – это всегда самый мощный, невероятный, гигантский опыт. Момент, когда вы осознаете, что способны любить кого-то больше, чем себя, возможно, самый важный в вашей жизни. Во всяком случае, так было со мной. Я люблю Хардина больше, чем себя, больше всего в этом мире».

На журнальном столике уже в пятый раз за последние две минуты вибрирует телефон. Наконец решаю ответить, чтобы только она отвязалась.

– Какого хрена тебе надо? – кричу я в трубку.

– Это…

– Отстань, Молли, у меня нет времени на твое дерьмо.

– Речь идет о Тессе.

Я вскакиваю, тетрадка валится на пол. Кровь холодеет.

– О чем ты?

– Она… короче, без шуток, Стеф что-то ей дала, и Дэн…

– Где ты?

– В братстве.

На этих словах отключаю телефон, хватаю ключи и выбегаю из квартиры.

Всю дорогу сердце колотится так, что чуть не выскакивает из груди. Какого черта я снял квартиру так далеко от кампуса? Это самые долгие двадцать миль в моей жизни.

Стеф что-то подсунула Тессе? Какого хрена, она что, с катушек съехала? И Дэн, этот гаденыш, – труп, если он к ней хоть пальцем прикоснулся.