Именно в этом зале накануне вечером были установлены широким полукругом двадцать семь кресел для лордов-советников, а вдоль четырех из шести стен тянулся ряд стульев для приглашенных на собрание почетных гостей – знатных и влиятельных вельмож Катерлаха, не входящих в состав Совета, высших духовных лиц страны, полномочных представителей иностранных государств и конечно же ведьм. Как раз из-за них у министра двора, распределявшего приглашения, возникло много хлопот, так как по неписаному, но твердому правилу все они могли беспрепятственно приходить на любое заседание Совета. А поскольку сейчас в Тахрине их собралось три десятка, то хоть разорвись – не получалось отыскать место для еще шестерых важных лордов, которых просто нельзя было обойти вниманием. В конце концов, министр договорился с Бригид и Альсой, что в первый день работы Совета, когда ожидался наибольший ажиотаж, будут присутствовать только семеро ведьм – а дальше все ограничения снимаются.

Шайна имела полное право претендовать на одно из этих мест, потому что была четвертой по формальному старшинству, однако решила не лезть перед более взрослыми и опытными сестрами. Бригид оценила такую рассудительность, но все же взяла ее с собой в качестве личной помощницы. Им двоим, а также Альсе, достались чуть ли не самые лучшие гостевые места, откуда было видно в лицо всех лордов-советников, что позволяло следить за их настроением и на этом основании судить, к какому решению они будут склоняться.

Впрочем, в начале заседания от таких наблюдений не было никакого толку, поскольку большинство лордов откровенно скучали. Как повелось еще со времен основания Катерлаха, каждое собрание Совета открывал первый духовник королевства. Сейчас это был высокопреподобный Нейфин аб Гавин, весьма словоохотливый священник, растянувший свою вступительную речь почти на целый час. Он скрупулезно перечислил все добродетели покойного короля Энгаса, произвел подробный анализ его длительного царствования, после чего взялся напутствовать двадцать семь «мудрых и достойных мужей», призывая их отбросить собственные амбиции, все личные и политические пристрастия и руководствоваться исключительно заботой о будущем страны, благосостоянии всех ее жителей.

Наконец первый духовник закончил речь привычной формулой благословения и вернулся на свое место. Присутствующие в зале оживились, с лиц лордов-советников сбежало выражение глубокой тоски. От группы министров и высших придворных сановников, стоящих у свободной от стульев стены, отделился мастер церемоний и подошел к возвышению, на котором стоял пустой трон. Он объявил собрание Совета открытым, а затем обратился к действующему регенту королевства Кивину аб Энгасу с вопросом, планирует ли он лично претендовать на престол или выдвигать чью-либо кандидатуру. Если бы лорд Кивин ответил утвердительно, мастер церемоний начал бы спрашивать об этом других членов Совета, начиная со старейшего, Дорвана аб Рагнала. Однако граф Мерхирский подтвердил свою нейтральность и, согласно правилам, занял трон, чтобы председательствовать на этом собрании Совета лордов.

Прежде всего (тоже по правилам) он предложил своим коллегам единогласно назвать имя нового короля. Разумеется, чуда не произошло, до единогласия в Совете было далеко, поэтому все лорды предусмотрительно промолчали. Два писаря, сидевшие за столом справа от возвышения, быстро застрочили перьями, фиксируя на бумаге сей очевидный факт.

– В таком случае, господа, – произнес Кивин аб Энгас, – я прошу вас вносить свои предложения.

Первым взял слово сорокалетний Моркант аб Флин, граф Абертавский. Он поднялся с кресла и громко, чтобы его легко расслышали во всех уголках зала, проговорил:

– От имени Княжества Абертав и Княжеского Дома О’Дылвах имею честь предложить корону Объединенного Королевства лорду Ригвару аб Ковгалу О’Гедвину, графу Ярвийскому.

Этого и следовало ожидать, поскольку Моркант аб Флин не только принадлежал к лоялистам, но также был зятем лорда Ригвара и всегда активно поддерживал его. Столь же прогнозируемо Конлех аб Герант, граф Рондавский, выдвинул кандидатуру Авлайда аб Калваха. А граф Огирский, Гивел аб Ходар, предложил на рассмотрение Совета Финвара аб Дайхи.

Последнее не явилось для Шайны неожиданностью. Еще во время обсуждения их тайного соглашения лорд Финвар настоял на том, что не будет отказываться от претензий на корону в первый же день, так как хочет сохранить лицо, продемонстрировав всем свою влиятельность. И он ее убедительно засвидетельствовал: кроме Гивела аб Ходара его поддержал еще и Келин аб Деориган, граф Коркайгский, а также пятеро выборных лордов, включая младшего брата графа Огирского, Эина аб Ходара. Ровно столько же голосов получил и Ригвар аб Ковгал, а вот в пользу лорда Авлайда высказались всего лишь двое представителей от дворянских собраниий. Ни один другой граф, за исключением Конлеха аб Геранта, его не поддержал.

– Вот так неожиданность, – едва слышно пробормотала Бригид. – Кто бы мог подумать…

Шайна полностью разделяла ее удивление. С Финваром аб Дайхи все было понятно – стремясь выйти из игры достойно, с высоко поднятой головой, он на первом же голосовании мобилизовал все свои ресурсы и достиг максимально возможного результата. А вот жалкие три голоса за Авлайда аб Калваха (то есть четыре, включая его собственный) стали настоящим сюрпризом. По всей очевидности, сторонники графа Карвадонского уже заранее смирились с его поражением, а один из них, лорд Лейн аб Ватайр от дворянского собрания Княжества Эйгайнского, даже поспешил переметнуться в лагерь будущего победителя и поддержал Ригвара аб Ковгала.

После этого лорды-советники должны были разойтись для консультаций и снова собраться уже после обеда для следующего голосования. Лорд Кивин как раз и собирался объявить перерыв, однако ему помешал Финвар аб Дайхи. Дав знак, что хочет выступить, он тяжело поднялся, не спеша вышел на середину зала и заговорил:

– Высокочтимые господа! Только что семеро из вас оказали мне чрезвычайную честь, сочтя меня достойным стать во главе нашего Объдиненного Королевства. Эта честь тем более высока, что на протяжении последних недель в стране распространяются слухи о моей якобы связи с черными колдунами. Подозревают, впрочем, не только меня, но также лорда Ригвара и лорда Авлайда вместе со всеми нашими родственниками и приближенными. С величайшей досадой вынужден признать, что для таких подозрений имеются веские основания. А самое скверное в данной ситуации заключается в том, что одного из вышеперечисленных лиц подозревают отнюдь не напрасно.

Сделав выразительную паузу, толстый лорд обвел пристальным взглядом не только членов Совета, но и почетных гостей. В зале царила напряженная и настороженная тишина – прежде об этом велись разговоры в частном кругу, но еще никто не поднимал эту щекотливую тему на таком высоком официальном уровне.

– Сам я знаю, что не вступал в сговор с черными, – продолжил Финвар аб Дайхи. – И хотя не могу поручиться головой за каждого человека из моего окружения, все же уверен, что никто из них не оказал бы мне такой медвежьей услуги. Однако при всем моем глубочайшем уважении к лорду Ригвару и лорду Авлайду я не могу с полной уверенностью сказать то же самое о них и их людях. Поэтому все эти четыре недели я много думал над тем, как мне лучше поступить в такой ситуации. И все размышления привели меня к тому, что есть только два приемлемых варианта. Первый – самому бороться за корону, поскольку я, может, и не стану самым лучшим из королей, но, по крайней мере, не буду находиться в губительной зависимости от врагов нашей страны и всего человечества. Есть, однако, и другой вариант – отбросить личные амбиции, как призвал нас всех высокопреподобный Нейфин аб Гавин, и поддержать претендента, свободного от малейших подозрений; того, кто ни при каких обстоятельствах не пойдет на сговор с черными колдунами. Для меня это было непросто, но в конечном итоге я одолел свое честолюбие и, заботясь о благе Катерлаха, решил не бороться за престол. Пользуясь случаем, хочу высказать глубокое уважение и безграничную благодарность лорду Гивелу аб Ходару, лорду Келину аб Деоригану, лорду Эину аб Ходару… – так он перечислил всех семерых вельмож, выдвинувших его кандидатуру, – за оказанное мне доверие и призываю их еще раз довериться мне, единогласно поддержав мой выбор. – Лорд Финвар снова сделал паузу, на этот раз всего лишь на секунду. – От имени дворянского собрания Княжества Фиршам я имею честь предложить корону Объединенного Королевства лорду Бренану аб Грифиду О’Мейниру, Высокому господину Тир Минегана.