на поезде через Франкфурт-на-Майне в Ганновер к тетке, и только потом – вечерний рейс в Лос-Анджелес. Ну, тетка – ладно: она искренне любила его, ждала, и была так больна, что скорее всего, это будет их последняя встреча. Но, тогда и провел бы с тетей два с половиной дня, а не неполный один… Захотелось в Биарриц… Зачем? Побыть напоследок одному? Разобраться в своих ощущениях? Да, ничего на этой ничейной земле не прояснилось: Москва уже не была домом, а маленький калифорнийский город еще тоже домом не ощущался… И все-таки туда хотелось больше, чем куда-либо еще. Если бы Егор мог сразу улететь, он бы улетел прямо сейчас, но это было невозможно: тетка ждала, билет обратно у него был из Франкфурта. Ничего не изменишь. Ему надо бороться со своими импульсами: то туда, то сюда… Егор сам себе был не рад. Он остановил машину на какой-то нетуристической набережной, где почти не было народу, открыл дверцу, опять закурил.

Хотелось к Лоре, она будет его встречать, радоваться, может и приготовит что-нибудь невкусное, зато специально для него. Думать о доме было приятно: красный диван, широкая кровать, небольшой телевизор, который он сразу подключит к компьютеру… Но, эти благостные идиллические мысли не могли создать у Егора безоговорочно хорошего настроения, ему было тревожно. И это еще мягко сказано, он просто боялся… Страхи, то находились под контролем, то превращались в уже неконтролируемую панику: деньги! Их может не хватить на жизнь… на дом… на покупку бизнеса… Егор боялся и ничего не мог с этим сделать. Все сразу: беременная Лора, на которую он уже не мог вызвериваться и считать себя при этом порядочным человеком, финансовая ответственность и связанные с ней решения, которые он обязан был принимать один, дом, на который он замахнулся может и зря… а главное – его малышка, которую он совсем скоро возьмет на руки. Ее Егор боялся тоже, да еще как. А вдруг он не выдержит напряжения, не сможет быть опорой Лоре, не сразу привыкнет к новому состоянию… не сможет обеспечить свою семью… не сможет… не сможет… не сможет… Егор докурил свою сигарету почти до фильтра и спустился к самой воде. В темноте она казалась неуютной, холодной. Подальше были видны огни яхт. Остро пахло морем и водорослями. Егор обожал такой запах, у него дома в Калифорнии тоже так пахло. Его девочка, калифорнийка, вырастет в таком чудесном аромате океана под плеск прибоя… Вот как повернулась его жизнь, он верил, что… к лучшему! Как ему хотелось быть уверенным, что "все у него будет хорошо"! Но уверенность не приходила, он слишком боялся не справиться с новизной своей жизни.

Финал– рондо.

Allegro.

Артем

Наступил понедельник. Проводив Асю в школу, Артем снова прилег и немного подремал. Когда он проснулся было уже часов десять. Ему предстоял обычный будний день, не то, чтобы совсем праздный, но и не слишком заполненный делами. Да и дела-то были все хозяйственные: магазин, ужин, небольшая уборка. Привычно побаливала голова, но после крепкого кофе с бутербродами, боль постепенно ушла. Артем запланировал поездку в город в специальный садовый магазин. Там он собирался купить семена укропа и посадить их на балконе. Укроп не был во Франции распространенной травой, продавался не везде и был недешев. А ему нужен был укроп для всего. В укропном проекте Артем сам себе казался молодцом: он вырастит его своими руками и они с Асей будут есть любимую травку, можно будет угостить Марка. Артем не замечал, что в глазах многих он мог бы выглядеть кропотливым дачником– пенсионером, который носится со своими грядками, хвастается урожаем и "закатками" и больше ему нечего делать.

Идти никуда не хотелось, но Артем заставил себя выйти, завести машину и поехать "по делам". В машине зажегся индикатор "проверь тормоза", а это была лишняя трата. Вряд ли он поедет с проблемой на станцию обслуживания. Наверное придется самому снимать колеса и проверять колодки. Надо будет ехать к Алену, нельзя же лежать под машиной около дома, это было неприемлемо из-за Аси. Никто же из соседей никогда не чинил машину сам, а папа… А он бы поменял колодки, тем более, что они стоят совсем недорого, подумаешь трудность, он бы мог собой гордиться, что умеет все делать сам, но… ладно, это не горит.

Магазин семян Артем нашел быстро. Там пришлось пройти через небольшую дискуссию с продавщицей по поводу разницы между "aneth" и "fenouil". Артем терпел пока тетя тыкала пальцем в картинки толстого справочника, потом читала ему лекцию об обычном и сладком укропе, затем задавала ему массу вопросов " а куда месье планирует класть эту приправу… ее надо добавлять туда-то и туда-то…". Когда Артем снова уселся за руль, бросив рядом на сиденье несколько упаковок семян, был уже полдень. Домой было возвращаться рано, а в городе больше делать было нечего.

Стояла замечательная погода, мягкий воздух, наполненный сложной смесью запахов южного города: море, какие-то все еще цветущие деревья, легкий запах свежей рыбы, доносившийся с открытого рынка, жареных каштанов и еще чего-то сдобного из ближайшей булочной. Ну что он дома будет делать? На кухне подметать? Артему стало себя немного жалко. Очень захотелось пива, но это будет около пяти евро. Да черт с ним с пивом, тем более, что он за рулем. Обойдется. Артем пошел пешком по улице, решив немного погулять, все равно за стоянку было заплачено, не пропадать же деньгам. По обеим сторонам улицы были маленькие дешевые лавочки, туристы сюда почти не заглядывали. Входы в магазинчики загромождали вешалки с каким-то экзотическим тряпьем, которое Артема совершенно не интересовало. Из широко открытой двери доносилась смутно знакомая музыка и Артем, повинуясь безотчетному импульсу зашел вовнутрь. На него сразу неприятно пахнуло прелью, так пахли гнилые старые стены. Магазин представлял собой узкий вытянутый захламленный коридор, ближе к концу была стойка, к которой Артем подошел. Ему улыбнулся средних лет дядька с пивным животом и лоснящимися длинными волосами: "Vous désirez, monsieur", любезно сказал он. Артем спросил, что это за музыка, он ее, дескать, знает. Продавец удивился, никто уж этого певца, модного в ранних 80-ых, и быстро забытого, и не помнил, а поскольку по акценту он понял, что Артем иностранец, это было совсем уж странно, ну надо же… это Ален Сушон, и дядька рассыпался в комплиментах, насчет того, что "месье, дескать, знаток". Запись была неважная, явно переписанная на CD с кассеты,