Имперский наш ударный стройотряд

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. МАРФИНО. ОХОТНИЧИЙ ДОМИК «У ТРЕХГЛАВОГО ДУБА». 5 января 1938 года.

— На тебе!

— Ах, ты ж, поросёнок!

— От поросёнка слышу!

— Я не поросёнок!!!

— Ну, извини. На тебе!

Мы с Машей с хохотом играли в снежки. В конце концов, я её поймал (разумеется, она поддалась) и всласть намазал её лицо снегом. Она визжала, смеялась, в меру брыкалась, а потом повалила меня в снег и стала жарко и страстно целовать моё покрытое снегом лицо.

Мы сбежали от всех. От всего мира. Разумеется, я всё время был на связи, но мы сбежали от мира. Мы просто были вдвоём. Рождество. Новый Год. Зима. Снег. Что мне весь мир?

Через четверть часа мы сидели в нашем домике у жарко пылающего камина и пили горячий глинтвейн.

— А помнишь, как мы тут тогда лихо зажигали, в семнадцатом году?

Маша озорно усмехнулась:

— Конечно помню. А кто нам мешает повторить?

* * *

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. МАРФИНО. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ. 6 января 1938 года

В Марфино мы с Сашкой пересекались редко. Если виделись (бывало и такое), то, как правило, на Острове. Иногда в Городе. Бывало и в Москве. В Питере так себе. В Царьграде тоже иногда. А тут… Бываем часто, а пересекаемся редко. Велика Империя. Дел много.

— Ваше Всевеличие.

— Ваше Величество. Привет, сын. Как Мика?

Сашка опустился во второе кресло у камина. С такой же волчьей шкурой поверх кресла, как и у меня. Сидеть на шкуре медведя я не разрешаю. Это наш тотем. Суеверие? Да пофиг.

— Привет, пап. Всё там нормально. Мика передавала тебе приветики.

Киваю.

— Благодарствую. Аналогично.

— А мама где?

Усмехаюсь:

— Не поверишь — мама наша сейчас спит.

Я не стал уточнять, что прошлую ночь нам было с Машей совсем не до сна. Перевожу разговор на другую тему.

— Что Европа?

Пожатие плечами.

— А что Европа? Во Франции всё путём. Вика просто душка. Завтра сам увидишь.

— Жалуется?

— Досадует. Как мне кажется, она до сих пор, в тайне, где-то в глубине души, хотела бы быть Императрицей Единства, а не какой-то там Франции.

— Не повезло. Но, Франция всё же не Шотландия. И даже не Германия. Что Мася?

— Был довольно неприятный разговор с Масей. Немка по крови вдруг почувствовала себя немкой.

Хмыкаю.

— Как неожиданно.

— И не говори. Вот так сюрприз, да?

— Ну, если уж Лиза вдруг почувствовала себя шотландкой…

Кивок.

— Это, да. Но Мася больше значительно. Правда она в Германии дольше живет. Вообще же, в Рейхе ширится мнение, что войну пора заканчивать. Мол, мы добились всего, чего могли добиться. Англия разгромлена и фактически перестала существовать. Америка слишком далеко, да и не особо заинтересована в долгой войне с Рейхом. А русские воюют руками немцев, таская их руками каштаны из огня. Пока партия «Мы понесли колоссальные убытки, а все выгоды достанутся русским, французам и итальянцам» перевешивает, но даже Мася бурчит. Мол, Германия отброшена на десятилетия назад, и всё из-за глупой политики отца нынешнего кайзера — её благоверного супруга. Почему-то она уверена, что она смогла бы отговорить от этой затеи и своего мужа, и его царственного отца.

Я кивнул. Это, конечно, не было для меня новостью. Мася очень быстро осваивалась в Германии, тем более, что, в отличие от Лизы, ей не нужно было учить местный язык. На немецком она говорила свободно и с отличным берлинским акцентом. Впрочем, Элизабет Первая прекрасно знала английский, а практически все её подданные, если и не говорили на нём свободно, то, как минимум, достаточно хорошо этот язык понимали.

— Что ещё по Германии?

— Мася очень обеспокоена, что многие немецкие беженцы отказываются возвращаться в Рейх из России, несмотря на то, что активная фаза бомбежек Германии давно завершилась. Так сказать, Фатерлянд в этой войне потерял слишком много. В том числе и в части народонаселения. Германия возрождается. Возрождается промышленность. Нужно много рабочих рук. А их нет. Колоссальная нехватка. Говорит, что ейный царственный муж уже даже размышляет о привлечении кадров из нашей Турции и той же Африки. Да и Индии бывшей тоже.

Скептически хмыкаю.

— Так себе идея. Я это уже видел. В своё время.

Кивок.

— Понимаю. Но не скажу же я Масе: «Наш папка в будущем это всё уже видел, и я тебе гарантирую, что будут проблемы!» А рабочие руки им действительно остро нужны сейчас. Мася даже спрашивала, нельзя ли как-то принудительно отправить немцев из России обратно в Рейх.

— Щас. Всё бросим и отправим. Для этого мы их сюда ввозили.

— Согласен. Из немцев получаются прекрасные подданные Империи. Вот на нас посмотри.

Чешу нос.

— Умничаешь?

Невинное выражение лица у Сашки.

— Да ни в жизть! Больших русских, чем мы, и не сыскать на всём белом свете!

— Что-то воздух Германии плохо влияет не только на Масю.

— Ой, пап, шучу я. Не больше, чем воздух Шотландии.

— Кстати, а что там Шотландия? Как впечатление?

— От Шотландии или от Лизки?

— От обеих.

Сашка пожал плечами.

— От Лизки неожиданно приятное. Ей тяжело, но она — молодец. В отличие от Маси, звезда ей в голову пока не ударила. Она очень старается. Иногда даже жалко её, бедную. Риден помогает ей, чем может. В том числе взял на себя функции фактического посланника Королевы, когда речь идёт о второстепенных вопросах в общении с кланами. Хотя бы от этого он её старается освободить.

Что ж, после окончания войны в Ирландии его присутствие на фронте было уже не столь обязательным. Тем более после ранения и тяжелой контузии ему требовалась реабилитация. Но он — молодец.

Сашка многозначительно заметил:

— Ходит за ней влюблённым пацаном.

— Хм… А они там случаем не ТОГО?

Смешок.

— Свечку не держал, как говорится. Но, не слишком удивлюсь. С Лизки станется. Тем более что она — Королева.

Качаю головой:

— Будет скандал. Или нужно срочно их женить. Мало ли что. А то проблем не оберемся. Пусть она и Королева, но слишком будет неприлично.

— Задай ей вопрос напрямую. Или, если хочешь, я спрошу. По-братски. Но, думаю, что ты преувеличиваешь и переживаешь совершенно напрасно. За ней же постоянно смотрят десятки глаз. Тебе бы сообщили, если бы что не так. Но можешь дать команду Евстафию присмотреться повнимательнее.

— Я подумаю. А Шотландия что там?

— Стоит. Красивая страна. Хоть и мрачная. Но люди мне понравились. В целом же, очухались они довольно быстро. На удивление. Возможно, уверенности им придал наш Ограниченный контингент, который явно гарантирует им неприкосновенность, возможно англичане слишком быстро сдулись, а может и американцы оказались слишком далеко, но шотландцы ведут себя так, словно их независимость и не прерывалась. А может и Лиза внесла свою лепту. В общем, те же ирландцы выглядят куда более перепуганными, чем шотландцы. Впрочем, шотландцев толком и не пугали.

— А что там Дункан Маклауд?

Смех.

— Там их полно, этих вот Маклаудов. Только почему-то они нифига не бессмертные.

Киваю:

— Что тоже хорошо.

— Безусловно. У Лизки будет возможность рубануть им головы и проверить на бессмертие.

— Да, у Лизки махать мечом получается очень хорошо.

Сашка ехидно:

— А давненько мы с тобой мечами не махали, не находишь?

Хмыкаю:

— Ты не находишь, что ты становишься нудным с возрастом? Заставляешь старого больного человека подниматься из кресла.

Ехидный смех:

— Пойдём уж в гостиную, «старый и больной». Покажу тебе класс. А то мечи тут на даче уже заржавели.

— Махать дрючком всяк умеет…

— Так уж и «всяк»?

— Наперекосяк.

* * *

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. МОСКВА. БОЛЬШОЙ ИМПЕРАТОРСКИЙ КРЕМЛЁВСКИЙ ДВОРЕЦ. 7 января 1938 года.

Целую руку дочери.

— Ваше Величество.

Милая и такая родная улыбка в ответ:

— Ваше Всевеличие.

— С Днём рождения, радость моя. Расти большой, не будь лапшой.

Мы с Лизой синхронно засмеялись. Плевать на протокол.

Я давно уже делаю всё, что считаю нужным. Без оглядки. В том числе и на ПРОТОКОЛ. Да и Маша. И Саша. И все дети мои. Разве что с оглядкой на папку с мамкой.

Нет, я не оторвался от реальности и не парил в облаках самоуспокоения и самолюбования. Испытание в Неваде перед новым годом атомного «изделия» кого хочешь заставит быть в тонусе. Мы потеряли монополию на атом. Так что…

А на ПРОТОКОЛ плевать. Аз есмь Царь.

В этом мире.

Хотя, тут же одёргиваю себя. Пусть и без оглядки, но с учётом. Иначе, можно совсем зарваться, утратив связь с реальностью, как мой