Браун в нескольких словах рассказала о случившемся, и Росс с Тоддом направились к полицейскому, руководившему следственной работой. Сотрудники ФБР предъявили удостоверения и о чем-то с ним переговорили. Поведение полицейского тотчас же переменилось. Достав из кармана записную книжку, он начал говорить.

Через пять минут Богарт и Миллиган вернулись к своим товарищам.

– Так, огнестрельное ранение в затылок, стреляли из оружия небольшого калибра, – сказал Богарт. – Похоже, действовал профессионал. Рэндолл была убита около шести часов назад, то есть время смерти около двух часов ночи. Пока что полиция не нашла никого, кто что-либо видел или слышал.

– Дверь взломана? – спросил Декер.

– Это до сих пор выясняется. Пока что на это ничто не указывает, однако подтвержденной информации нет.

– Рэндолл могла сама впустить постороннего в дом? – спросила Браун.

– Если убийство произошло вскоре после прихода неизвестного, кого она могла впустить в дом в два часа ночи?

– Того, кого очень хорошо знала, – заключил Амос.

– Возможно, это никак не связано с нашим делом, – сказал Миллиган, озираясь по сторонам. – Район никак не назовешь благополучным.

– Если это было ограбление, преступник должен был забрать какие-то вещи, деньги… – предположил Декер. – Что-нибудь пропало?

– На первый взгляд ничего, но поиски продолжаются. Возможно, у Рэндолл были враги. А может быть, преступник по ошибке проник не в тот дом.

– Или Рэндолл была убита потому, что знала что-то о нашем деле, – сказал Амос.

– Но что она могла знать? – спросила Джеймисон.

– Она работала у Дабни, – ответила Браун. – Видела их каждый день. Быть может, она случайно что-то услышала или увидела…

– Но с какой стати убивать ее сейчас? – спросил Декер. – Мы уже довольно долго ведем расследование, и до сих пор с Рэндолл ничего не происходило. Почему именно сейчас?

– Ты хочешь сказать, что-то изменилось? – сказал Богарт.

– Да, вероятно, случилось именно это, – подтвердил Амос. – Дабни уже знают?

– Сомневаюсь, – произнес Богарт.

– Надо будет им сообщить. И убедиться в том, что у всех есть алиби.

– Ты полагаешь, кто-либо из дочерей или их мамаша заявились сюда среди ночи и вышибли своей домработнице мозги? – с сомнением спросил Миллиган.

– Я знаю, что одна из дочерей заставила своего отца заняться шпионажем, и это привело к тому, что он убил женщину-шпионку, после чего покончил с собой. Так что в отношении этой семьи нет ничего невозможного.

Похоже, его слова убедили Миллигана не до конца, но все-таки он кивнул.

– Мы с Тоддом останемся здесь и постараемся все выяснить, – сказал Богарт. – А почему бы вам не отправиться в дом Дабни и поговорить с ними?

– Я не возражаю, – сказал Декер. – Но ты ничего не имеешь против, если я всего на минутку загляну в дом?

Он прошел следом за Миллиганом и Богартом к двум следователям из отдела по раскрытию убийств, только что появившимся в дверях дома убитой. Браун и Джеймисон остались вдвоем.

Алекс смерила взглядом Харпер.

– Вернемся к нашему предыдущему разговору… – начала было она.

– В каких-то вещах вы были правы, а в каких-то ошибались, – остановила ее Браун. – Предоставлю вам самой решить, где что.

Больше она ничего не сказала.

* * *

– Сисси умерла?

Элли посмотрела на сидящих напротив трех сотрудников ФБР так, словно это были инопланетяне, только что высадившиеся на Земле.

– Она была убита, – уточнил Декер. – Выстрелом в голову. Судя по всему, действовал профессионал. У вас есть какая-либо информация, которая нам поможет?

– Я с трудом понимаю то, что вы мне говорите, – пробормотала Элли, сраженная этим известием. – Я… я думала, что Сисси здесь. Я решила, что она пришла на работу как обычно…

Джулис, Аманда и Саманта стояли рядом с матерью, все еще в халатах. Все три дочери были заметно расстроены. Саманта беззвучно плакала. Аманда положила голову на плечо Джулис. Одна только Джулис держала себя в руках. Твердо посмотрев на Декера, она спросила:

– Нам угрожает опасность?

– Возможно, – Амос выдержал ее пристальный взгляд. – Мы можем выставить перед домом полицейского.

– Позвольте задать вам другой вопрос, – продолжала Джулис. – Где Натали?

– Натали во Франции, – ответила ее мать. – Она улетела вчера.

Джулис не отрывала взгляда от Декера.

– Во Франции Натали нет. Вчера вечером Корбетт связывался со мной. Натали даже не садилась в самолет. Она позвонила ему и сказала, что у нее изменились планы.

– Что значит «изменились планы»? – воскликнула Элли. – Что происходит? Где твоя сестра?

– Именно это я и спрашиваю у них, – сказала Джулис. – Потому что Натали также сказала Корбетту, что у нее при выезде из страны возникли кое-какие «юридические проблемы».

– Я из РУМО, военной разведки, – заговорила Браун. – Мы расследуем шпионскую деятельность вашего мужа.

– Но ведь папа помогал этому болвану, мужу Натали! – воскликнула Джулис.

– Нет. Ваш отец, сам того не ведая, помогал именно Натали. Это она влезла в игорные долги, а вовсе не Корбетт. Она заставила вашего отца решать ее проблемы.

– Это полная чушь! – отрезала Джулис. – Какие у вас есть доказательства?

– У нас есть видеозапись, доказывающая, что ваша сестра увлекалась азартными играми, а также ее собственное признание. Она уже договорилась сотрудничать со следствием, рассчитывая на смягчение приговора.

Элли буквально рухнула со стула. Джулис едва успела ее подхватить.

– Черт побери, – воскликнула она, – о чем вы думаете, говоря моей матери без предупреждения такие вещи?

– Я просто отвечала на ваш вопрос, – ответила Браун. – Но вы должны знать, что к вам направляется полиция, чтобы допросить вас по поводу смерти Сесилии Рэндолл. Следователи хотят знать, известно ли вам что-либо об этом.

– Ну что мы можем об этом знать? – резко спросила Джулис.

– Следователи также выяснят, есть ли у вас алиби на время убийства.

– Неужели вы всерьез полагаете, что мы имеем какое-то отношение к смерти Сисси? – сказала Элли. – Она была… она была членом нашей семьи. Ради всего святого, она помогала воспитывать девочек!

– И тем не менее полиция спросит насчет алиби, – сказал Декер. – Это обычная процедура.

– Когда Сисси была убита? – спросила Джулис.

– Сегодня ночью. Где-то около двух часов.

– Ну, мы все спали дома.