В груди защемило неприятием — нет, она не могла бы. Даже думать об этом было не по себе — словно изменить Руслану. Вот такая глупость, да. Но и Олег в этом не виноват.

Набралась смелости и позвонила ему, но он не ответил. Отправила сообщение — осталось недоставленным. Выжидая время для повторного звонка, полезла дальше по инстаграм, по тегам, по работам Олега, по отзывам его довольных клиенток, и неожиданно вдруг вышла на его аккаунт. Совсем другой, не рабочий, а личный аккаунт, о котором она и понятия раньше не имела. И сам Олег здесь был совсем другой: всего около тысячи подписчиков и полторы сотни подписок. Фотки из баров, селфи с друзьями и подружками, видосики с курортов и самовлюблённые себяшечки в зеркале тренажёрного зала. Один из последних постов — кадр из передачи «Без Лица», где он стоит на колене с протянутым кольцом, но вместо его головы прилеплена комиксное смущающееся лицо Капитана Очевидность и подпись «Звёздный час лошары»

В это было сложно поверить. Казалось, это кто-то зло пошутил, но кто, кроме самого Олега мог добавить эту фотку на его страницу? А комменты? Глумливая хохма, смайлики, шуточки ниже пояса, на которые Олег с огромной охотой отвечал в тон. И если свести их содержание к основной идее, то выходило, что, получив от Полины отказ, Олег проспорил кому-то там ящик коньяка и теперь все они дружно готовились к грандиозной трофейной пьянке.

Это было очень обидно, но в то же время, Полина почувствовала вдруг облегчение. Как же хорошо, Господи, как хорошо, что она не пошла против себя и не согласилась на эти отношения! Ни разу не переступила внутреннюю границу, не сделала ничего, за что теперь было бы стыдно. Просто невероятно. Словно ангел-хранитель уберёг! А ведь она действительно, как последняя дурочка верила в искренность Олега, и если бы не Руслан…

Теперь уже понимая, что со своего номера звонить Олегу бесполезно, без единой тени сомнения набрала с Марусиного. Он ответил практически сразу. Бодрый, знакомый голос. Не похож на прибитую позором жертву.

— Привет, как дела? — придав голосу жалобливости, начала Полина.

— А, Полин… привет! — слегка замешкался Олег. — Номер какой-то незнакомый, не узнал тебя сразу. Как… Как дела?

— Я звонила тебе со своего, а ты не взял…

— Извини, наверное, просто не услышал. Хорошо, что ты позвонила, я и сам собирался, но не знал, как отреагируешь… — на фоне послышался сдавленный смех и приглушённые голоса.

— Да как я могу отреагировать, Олег? Проревела все эти дни. И ты знаешь, я очень жалею, что отказала тебе. Ты меня простишь?

— Ну… Я как бы не в обиде, Полин. Ну то есть, приятного конечно мало, но…

— Олег, если твоё предложение ещё в силе, то я согласна.

В трубке повисла пауза.

— Ты серьёзно?

— Конечно. Если я не перестала тебе нравиться, конечно. И я знаешь… Я тут взяла на себя смелость, и ужин приготовила, а Марусю к подружке с ночёвкой отправила… Олег, ты меня слышишь?

— Да, да… Я слышу, Полин. Ты… Ты что хочешь сказать, что…

— Да, именно это. Ты приедешь ко мне? На всю ночь. Если, конечно, хочешь. И если не передумал быть мне верным мужем, а Марусе любящим отцом.

— Полин, я… Блин, так неожиданно, если честно.

— Это значит, нет?

— Нет, ты что! Я… Да я… Чёрт, Полин, конечно, я приеду!

— А потом мы поженимся, да? Как ты и предлагал?

— Да конечно, о чём речь!

— Хорошо, тогда я жду тебя. Ты же будешь на машине?

— Ну… Да. А это важно?

— Конечно. Тебе же надо будет как-то увезти от меня ящик коньяка?

— Не понял. Какого коньяка?

— Который ты проспорил друзьям. Или ваше пари подразумевает, что если я поведусь в другой раз, то прежний результат считается недействительным, а, Олег Кистяев? Или ты всё-таки Романов?

В трубке снова повисла пауза, а потом раздались гудки. Полина суетливо, пока в чёрный список не улетел и номер Маруськи, набрала СМС: «Звёздный час лошары, конечно, был зрелищнее, но лично мне больше понравилась эта позорная пятиминутка подлеца» Убедилась, что сообщение принято и со спокойной совестью первая кинула номер Олега в чёрный список.

Ещё через два дня бабушку вывели из комы, и время потекло в тревожном напряжении — следующая неделя была решающей в её состоянии на ближайшее будущее. Всё зависело от этой недели: как быстро пойдёт восстановление, пойдёт ли вообще, да и сама жизнь бабушки тоже. Сейчас она только лежала и слабо поворачивалась на бок. А ещё смотрела на Полину растерянным и в то же время обиженным взглядом и упрямо молчала. И даже не было понятно, сохранила ли она речевую функцию.

В эти же дни всё-таки удалось перевезти её на платной «скорой» в частную клинику, за целых сорок минут езды на такси от дома. И хотя на новом месте был полный пансион и высококвалифицированные сиделки-медики, Полина всё равно ездила к ней каждый день и просиживала у постели, читая вслух книги и держа её за руку до тех пор, пока не нужно было вскакивать и мчаться в продлёнку за Марусей. О работе теперь речи не шло совсем, не было на это ни сил, ни времени. Спасало только то, что все расходы на лечение взяли на себя Людмила с Алексеем. Полине было жутко неловко и всё равно дорого — поездки и всякие бесконечные мелочи, о которых не будешь лишний раз говорить людям, которые и без того делают слишком много, тянули из оставшегося давно уже не миллиона тысячу за тысячей, незаметно складывая их в десятки и бодро подбираясь к первой сотне. Но это не имело значения, просто радовало, что есть пока откуда брать.

В конце недели телефон разразился непривычной трелью. На экране было написано «Номер не опознан», и такое Полина видела впервые. С опаской ответила, и первые минуты, слушая заочно знакомый тембр и манеру разговора, перебирала все возможные варианты происходящего: от прикола какого-нибудь радио, до злой шутки-подставы от Олега. Но это всё-таки оказался Шереметьев. Тот самый, с первого канала. Сам!

— Я не знаю, Полин, — осторожно хмыкал Максим, когда Полина сразу же в шоке перезвонила ему, — смотри по себе. Это даже не второй канал, и это тебе не Кистяев какой-нибудь. Если Шереметьев захочет раскатать — будет лепёшка а-ля «Ни ножек, ни рожек»

— А он наоборот, говорит, что это мой шанс реабилитироваться.

— То есть, он тебя ещё и уговаривает, что ли?

— Ну да. Говорит, его соцсети обваливаются от просьб зрителей дать этой истории продолжение.

— О да, этим лишь бы хлеба и зрелищ, хрен ли там! А Шереметьев и рад стараться. Рейтинги, ёпт.

— Так, я не пойму, ты меня отговариваешь что ли?

— Да не то что бы… Полин, мы тут опять же с Лёхой и юристами перетёрли и, кажется, самый адекватный путь, это всё-таки настаивать на раннем условно-досрочном. Ну да, будет, конечно клеймо убийцы на нём, со всеми вытекающими, но, блин, зато и не тринашка строгача. А весь этот шоубизнес — одна херота. Нет, ну в смысле, дело-то хорошее, но у нас, видишь, не пошло. Так, говорят, тоже бывает.