Ученые считали, что до конца войны у них еще есть достаточно времени для того, чтобы создать критический реактор. Последний эксперимент с применением пластин урана показал, что теоретическую часть программы можно было считать завершенной. Вторую неделю января профессор Герлах провел в Берлине. Там под руководством Вирца шло создание первого в Германии «нуль– энергетического» реактора на тяжелой воде. Впервые берлинские ученые, так же как и их коллеги в Готтове, решили использовать уран в кубиках. Условия работы были ужасными. Ночами столица рейха сотрясалась от взрывов бомб авиации союзников; телефонная сеть в городе не работала, а электричество очень часто отключали. Герлах вернулся в свой институт в Мюнхене. Город очень пострадал от авиационных рейдов союзников. Цветы в его кабинете погибли от холода. Налеты союзников продолжались ночь за ночью. В середине января советская армия перешла восточную границу рейха. Через несколько дней стало ясно, что вскоре Берлин окажется во вражеской осаде. В таких условиях профессор Герлах не видел смысла в продолжении экспериментов в институте в Далеме. Пришло время эвакуировать оставшиеся лаборатории на юг Германии в Хехинген. 27 января он предупредил о своем решении персонал в Хехингене, затем позвонил в Берлин, сообщив, что выезжает туда этой же ночью. Герлах прибыл в столицу к полудню следующего дня. Он долго беседовал с Дибнером по поводу будущего. Даже за то короткое время, пока двое ученых разговаривали, успел начаться очередной воздушный налет. В здании института было выбито множество окон. В бункере инженеры группы Вирца почти закончили подготовку эксперимента на самом большом реакторе на тяжелой воде «В-VIII». Во время эксперимента планировалось использовать несколько сот урановых кубиков, а также полторы тонны тяжелой воды. Эксперимент, в котором немецкие ученые рассчитывали достичь критической массы урана[51], должен был состояться через несколько дней. Однако это было время, когда любой из ученых был готов выехать из Берлина куда угодно, и чем скорее, тем лучше. И Герлах, и Вирц, и Гейзенберг знали, что, если в реакторе удастся получить критическую массу и добиться управляемой цепной реакции, это будет выдающимся достижением для всей воюющей нации. И если ее тело терзали враги, нанося ему сокрушительные удары, то мозг продолжал функционировать даже в эти дни, когда немецкий народ напрягал последние силы. К 29 января все было готово к проведению эксперимента.

К тому времени советские войска продвигались на запад с ошеломляющей скоростью, полным ходом кипели работы по эвакуации в глубь страны двух миллионов жителей Восточной и Западной Пруссии. В столице рейха витал явственный дух паники, и все понимали, что население вот-вот начнет разбегаться. Герлах и Дибнер понимали, что они не могут позволить себе терять время. 29 января профессор вызвал своего ближайшего друга доктора Росбауда и объявил ему, что намерен покинуть Берлин через один или два дня. Кроме того, он намекнул, что собирается забрать с собой некое «тяжелое вещество». Росбауд попытался уточнить, не идет ли речь о тяжелой воде, которую Герлах хочет захватить с собой для обосновавшегося в Южной Германии Гейзенберга. Герлах не пытался опровергнуть это предположение. В ответ на настойчивые расспросы Росбауда о том, как Гейзенберг намерен поступить с жидкостью, Герлах, наконец, коротко ответил: «Наверное, речь идет о бизнесе».

В 17.30 30 января профессор Герлах распорядился разобрать урановый реактор. Все ученые должны были быть готовы покинуть Берлин на следующий день. Все приказы иного характера должны были игнорироваться. Герлах и Росбауд долго спорили по поводу того, следовало ли уничтожить запасы тяжелой воды или нет[52].

Герлах заявил Росбауду, что он договорился с Гейзенбергом о сохранности тяжелой воды. В тот же вечер профессор позвонил гаулейтеру Заукелю и поставил того в известность о том, что намерен эвакуировать остатки института в Штадтилм. Гаулейтер обещал предоставить необходимый транспорт через два дня.

Вечером 31 января профессор Герлах, одетый в военную форму доктор Дибнер и доктор Вирц отправились на автомашине по направлению к Куммерсдорфу. За ними следовало несколько грузовиков с тяжелой водой, ураном и оборудованием. Герлах был «бледен, возбужден и явно находился в подавленном настроении». Его сопровождала личный секретарь фрейлейн Гудериан. Как ни старался, Росбауд не смог узнать, какой был конечный пункт маршрута. Оставшись в Берлине, он попытался проинформировать профессора Блэкетта и доктора Кокрофта по секретному каналу в Норвегии о том, что уран и тяжелая вода вывезены из Берлина. В следующем послании Росбауд настаивал на том, чтобы сразу же после капитуляции профессор Блэкетт срочно прибыл в Берлин и проследил за тем, чтобы эти бесценные материалы попали в нужные руки. Неизвестно, достигли ли послания Росбауда Англии[53].

Всю ночь Герлах, Вирц и Дибнер ехали по скользкому ото льда автобану. По распоряжению Герлаха в Штадтилме грузовики разгрузили. Герлах полагал, что группа Дибнера больше подготовлена к продолжению опытов, чем их коллеги в Хайгерлохе. Доктор Вирц, который остался не у дел, позвонил профессору Гейзенбергу в Хехинген. 2 февраля Герлах отправился в Веймар, где договорился с местным гаулейтером Заукелем о снабжении лаборатории электричеством, а также об освобождении ее персонала от фольксштурма и трудовой повинности. В тот же вечер Гейзенберг позвонил Герлаху. Профессор был раздражен, было ясно, что он не хотел, чтобы критический реактор был построен в лаборатории Дибнера, да еще из материалов, которыми пользовалась группа Гейзенберга в Берлин-Далеме. Герлах попросил Гейзенберга приехать в Штадтилм и обсудить сложившуюся ситуацию.

Гейзенберг приехал не один. Он привез с собой профессора фон Вайцзеккера, своего политического советника. Оба ученых начали свой путь на велосипедах; к вечеру 5 февраля они прибыли в Штадтилм после долгой поездки на поезде, а потом на автомобиле. В это время в городе была объявлена воздушная тревога; казалось, что небо было полно самолетов. Гейзенберг убеждал Герлаха отправить уран и большую часть тяжелой воды в Хайгерлох. После того как весь день 6 февраля прошел в спорах с Гейзенбергом, Герлах согласился попытаться найти необходимый для этого транспорт.