Основное назначение всяческих хартий состоит, сколько я понимаю, в том, чтобы наделять правами и властью потребителей, «пользователей» тех или иных услуг. «Хартия прав пациента» позволяет ему указывать врачам, что они должны с ним делать; «Шоколадная хартия» дает человеку, которому батончик «Марс» причинил несварение желудка, возможность требовать возмещения ущерба; «Погодная хартия» гарантирует вам право преследовать по суду Господа Бога, если с вашего дома сорвало ураганом крышу. Странно, что не существует «Хартии хартий», которая позволяла бы избирателю штрафовать правительство за то, что оно докучает нам всем смехотворными законами, подменяя здравый смысл и порядочность льстивыми брошюрками и напыщенными жестами. Однако «Хартия прав родителей» остается наибольшей бессмыслицей даже в сравнении со всеми дипломами и двадцативосьмидневными гарантиями, кои норовят всучить нам политиканы, желающие сделать нашу жизнь еще более богатой и интересной. И похоже, никому до сих пор даже в голову не пришло, что пользователями системы образования являются дети, а не родители.

До сей поры небеса не облагодетельствовали меня потомством, однако, когда род мой в положенный срок продлится, мне определенно не захочется, чтобы мой отпрыск возвратился из школы наполненным теми же нелепицами, предрассудками и недопеченными идеями, какие засоряют мое сознание. Мысль о том, что ребенка следует обучать уважению к Богу, своей стране и ее политическому «наследию», представляется мне отвратительной. Если вам требуется система, вколачивающая в отроков религиозные ценности, патриотизм и уважение к закону и порядку, так переселяйтесь на жительство в Иран или Саудовскую Аравию, ради бога.

Я вовсе не выступаю за то, чтобы детей приучали к бунтарству, инакомыслию, анархии и ненависти к их стране. Я за то, чтобы им давали образование. А образование вовсе не сводится к тому, что ребенку втолковывают те идеи, какие желали бы втолковать ему родители, что его пропитывают именно их ценностями или обучают по программе, которую одобряют они. Все это ребенок может получить и не выходя из дома.

Те представители поколения шестидесятых, которых кое-кто недолюбливает за их «ультрасовременность» и приверженность к перезрелым либеральным ценностям, получали образование сначала в средних классических, а затем в средних современных школах с их строгостями и дисциплиной, кои ныне столь многим кажутся желанными. Сами же они обучали тех, кто образует теперешнее молодое поколение с его старомодными, трезвыми и консервативными взглядами. Если родителям действительно хочется, чтобы их дети держались одних с ними взглядов, им следует подбирать учителей со взглядами прямо противоположными. Школьники отнюдь не склонны без разбору верить всему, что им говорят, они не пустые сосуды, которые легко наполнить предрассудками и желательными вам установками.

Родителям, которые хотят, чтобы их дети заучивали даты правления наших королей и королев, чтобы их детям внушали мысли о превосходстве британского образа жизни, о том, что Теннисон выше Паунда, Тернер – Поллока, а Моцарт – группы «Моторхэд», я настоятельно посоветовал бы не пользоваться властью, которую дает «Хартия прав родителей», – не выбирать для детей школы, которые отражают их, родителей, воззрения, потому что иначе их отпрыски вырастут людьми, верящими в порочность Империи, величие рок-н-ролла и конечное торжество тред-юнионизма над капитализмом, а там еще и отправятся в Эссекс – изучать социологию с иренологией.

В составляемой мною ныне «Хартии прав детей» будет указано, что в плюралистическом обществе образование должно помогать ребенку стать ни на кого не похожим.

В последнее время многие жалуются на то, что титры, появляющиеся на экране в конце фильма, становятся все более длинными. Если бы на каждой упаковке шоколадных драже «Смартис», говорят некоторые, указывались имена их красильщика, упаковщика, перемешивателя шоколада, контролера-дегустатора и подборщика-сдувателя-пыли-с-орешков-свалившихся-с-конвейерной-ленты-на-пол, то до чего бы мы, черт побери, докатились? Длина их выросла бы до семи футов, а детские рюкзачки стоили бы еще дороже, чем сейчас.

Ну-с, участвовать в этом споре я не готов. С одной стороны, каждому следует воздавать по заслугам его, с другой – титры все-таки пора ужимать.

На прошлой неделе начались, вынужден вас огорчить, съемки третьего сезона «Дживса и Вустера», и мне пришло в голову, что тем из вас, кого приводят в замешательство титры, отнюдь не помешает небольшой словарик киношных терминов.

Actor (актер): невыносимый бездельник с «мнениями» и смехотворной верой в гороскопы и магические кристаллы. На любой съемочной площадке актеры меньше всех работают и больше всех болтают.

Armourer (оружейник): отвечает за присутствующее на площадке стрелковое и прочее оружие. Психика расстроена до пугающей степени.

Best boy (помощник бригадира осветителей): по объему власти – второй после gaffer’а человек.

Boom operator (микрофонный оператор): держит в руках здоровенную деревянную палку с микрофоном на конце. Хорошо развитые бицепсы.

Chargehand, он же property master (десятник, он же реквизитор): заведует реквизитом.

Chippy (стругала): плотник.

Clapper/loader (хлопушник/заряжающий): работает с «хлопушкой», заправляет пленку в камеру, проверяет заряд ее аккумуляторов, привинчивает фильтры, чистит линзы и носит футболки.

Director of Photography, он же cinematographer, он же lighting cameraman (оператор-постановщик, он же второй оператор, он же постановщик света): очень похож на крикетного рефери – человек, который бездельно стоит с каким-то измерительным устройством в руке и разглагольствует о свете. Осветительные приборы он именует бестиями (это такие мощные дуговые прожектора), волчатами (малые прожектора), «мисарами», драчунами, блондинками, рыженькими и кисками, а среди орудий его труда следует отметить затенители, рассеиватели, бликовики, светофильтры, отражающие экраны, расщепители, тубусы и коктейли.

Director (режиссер): носит шерстяной шарф. Других различимых функций не имеет.

Dolly (операторская тележка): большая тележка, на которой стоит камера, иногда передвигается по рельсам (отсюда «съемка с движения»). За операторской тележкой ухаживает, чистит ее и оберегает…

Dolly grip (водитель тележки): мускулистый всенепременно мужчина, который возит взад-вперед камеру и operator’а, прокладывает вместе с rigger’ами рельсы и гнет, как дорожный рабочий, спину, демонстрируя всем свою задницу.

Dressing props (бутафор): доставляет на съемочную площадку мебель и прочую бутафорию.

Featured artist (артист общего плана): приемлемое обозначение того, что у американцев называется «супер». Никогда не говорите «статист».

First assistant director (первый помощник режиссера): именуется просто Первым. Что-то вроде старшины, адъютанта и порученца в одном лице. Больше всех кричит и исполняет всю работу.