нее это не проблема, но Пертинакс сам не захочет. Измученная неопределенностью, собственной безоружностью, Марция беззвучно плакала. Дворцовые рабы, проходившие мимо по коридору, злорадно смотрели на нее.

Наконец спустя целую вечность появился Пертинакс. Он вышел из триклиния и с нетерпением посмотрел на Марцию. Было ясно, что он не расположен к беседам, ведб тот никак не отреагировал на слезы, увиденные им на глазах Марции. Пертинакс был холоден и безразличен.

– Слушаю тебя, – сухо произнес он.

– Август, я прошу тебя за одного человека, его жизнь мне очень дорога…

– Уж не за Марка ли Квинтиллиана?

– Да, да, за него, он честный, храбрый преторианец, он просто оступился, ему забил голову глупостями консул Фалькон. Не губи его, август, умоляю тебя!

– Мне Эклект уж рассказал, почему жизнь мятежника Квинтиллиана тебе дорога. Ничем не могу тебе помочь, Марция. Квинтиллиан будет казнен вместе со своими приспешниками.

– Нет, август, заклинаю тебя всеми богами! Пертинакс, мой друг, во имя того, что я совершила для тебя…

– Ты говоришь про убийство Коммода?

– Да, про него.

– Дело прошлое, Марция. И ты убила его в первую очередь ради самой себя, а не для меня. Нам не о чем больше говорить.

– Послушай меня, август, не уходи, пожалуйста…

– Тебе не спасти своего любовника. Подумай о себе – мне уже рассказали, как ты вчера радовалась мятежу. Разве это не измена мне?

– Эклект лжет!

– Я верю ему больше, чем тебе. Молись богам, Марция, пусть они помогут тебе пережить твое горе. Думаю, ты все равно скоро утешишься в чьих-нибудь объятиях.

Марция бежала с Палатина к Мамертинской тюрьме, расталкивая прохожих, ее толкали, ругали, кто-то даже замахнулся на нее.

Вчера после ареста преторианцев ей удалось немного поговорить с Эмилием Летом, и префект заверил ее, что Квинтиллиану пока ничего не угрожает, ведь император обещал милосердие. Да и сам префект претория сказал, что будет очень хлопотать за своего друга, у него есть разные способы убедить императора отпустить Квинтиллиана на свободу. Марция поверила и немного успокоилась, и не пошла в тюрьму, думая посетить ее, когда появятся хорошие известия. Она ненавидела тюрьмы – жуткий запах, исходивший из камер, тьму, дух обреченности, вопли отчаяния и боли. И поэтому обещала себе никогда туда не ходить.

Теперь она пожалела, что не пошла вчера к Квинтиллиану, последовав своим глупым принципам. Ведь это была еще одна возможность увидеть его перед смертью. Марция захватила с собой все свои драгоценности, прибавив еще несколько чрезвычайно редких и потому невероятно дорогих вещиц Эклекта. Все это она скинула в один мешок и сейчас, плотно прижав его к себе, бежала в Мамертинскую тюрьму в последней надежде подкупить смотрителя. На бегу она отчаянно молилась Христу.

Тюрьма находилась недалеко от Палатина – у северного подножия Капитолийского холма, рядом с Форумом и курией. Марция остановилась неподалеку от тюрьмы. Вокруг нее была не обычная стража, а полсотни сингуляриев. Сульпициан убедил Пертинакса в необходимости усиленной стражи верным императору подразделением. Этого, конечно, Марция не знала и потому не могла понять, откуда взялись эти германские телохранители и как ей их подкупить.

Она смело подошла вплотную к вооруженным сингуляриям, посмотревшим на красивую девушку с особенным интересом.

– Кто главный у вас? – спросила Марция, приводя в порядок сбившуюся прическу и оправляя тунику.

– Марий, тут девушка хочет видеть тебя! – сказал один из сингуляриев.

Из караульного помещения при входе в тюрьму вышел угрюмый голубоглазый декурион с широкой грудью, облаченной в чешуйчатый доспех. Он уставился на Марцию своим безразличным, ничего не выражающим взглядом.

– Что тебе здесь нужно, девушка?

– Я хотела бы поговорить с тобой, Марий.

– Говори.

– Но я бы хотела наедине…

– Тогда прощай, девушка. Нам говорить не о чем.

Марий повернулся, чтобы уйти.

Марция схватила его за рукав.

– Подожди, Марий, хорошо, я буду говорить при всех.

– Ну!

– Здесь, в тюрьме, мой близкий человек. Я очень волнуюсь за него. Я бы хотела его увидеть.

– Имя?

– Марк Квинтиллиан.

– Этот мятежник не имеет права на посещение.

– Да, но ведь всегда можно договориться и найти компромисс…

– Уходи отсюда, девушка. Мне с тобой не о чем договариваться.

– Посмотри, в мешке у меня кое-что есть.

– Мне это неинтересно. Я служу императору и меня нельзя подкупить.

Марий развернулся и, как ни хватала его за руку Марция, пытаясь остановить, он больше не реагировал на нее.

Марий ушел, Марция осталась одна в окружении глазевших на нее сингуляриев. Она не хотела отчаиваться. Ей вдруг стало совершенно все равно, что с ней будет дальше – так сильно она любила и хотела спасти Квинтиллиана.

– Храбрые воины императора! – громко произнесла она. – Я Марция Деметрия Цейония, вы должны помнить меня. Я всегда была к вам добра, когда правил Коммод. У меня в мешке золота и драгоценностей на несколько миллионов сестерциев. Я предлагаю его вам. Таких денег хватит на всю жизнь вам, вашим детям и внукам. Я прошу у вас только одного – освободите мне Марка Квинтиллиана!

– Несколько миллионов! – воскликнул кто-то из сингуляриев.

– Да, это же Марция! Я узнаю ее! – сказал другой.

– И я тоже ее узнал! Какая она красавица!

– Но она убила Коммода.

– Зато она предлагает несколько миллионов сестерциев всего за одного человека!

– Друзья, вы когда-нибудь видели такие деньги?

Восторженные возгласы прекратились, когда опять появился Марий.

– Ты хочешь подкупить моих людей? – строго процедил он. – Убирайся отсюда, потаскуха!

Марция не привыкшая, что ее кто-то оскорбляет, с размаху влепила пощечину командиру сингуляриев.

– Ты что, тварь?! – взревел Марий и замахнулся на нее кулаком.

Но его кулак не смог опуститься на бесстрашно смотревшую на него Марцию – сингулярий Таузий остановил его.

– Марий, ты что, с женщиной воевать собрался? Она дело говорит – ты только посмотри, сколько сокровищ!

– Таузий, ты жадный и беспринципный изменник – твое место рядом с этими проклятыми преторианцами! Убери свою руку!

– Сингулярии! – продолжала их соблазнять Марция. – Берите все и освободите Квинтиллиана!

Видя, что его подчиненные уже начали поддаваться и многозначительно переглядываться между собой, Марий крикнул:

– Друзья, соратники! Не слушайте ее, она толкает вас на преступление! Взяв ее деньги и освободив предводителя мятежников, вы ослушаетесь приказа императора. И не просто ослушаетесь, а измените! Иначе как подлой изменой и продажностью такие действия назвать нельзя. За измену наказание – смерть! Я встану здесь, в дверях тюрьмы, и вы сможете освободить Квинтиллиана, только убив меня, а я не собираюсь умирать и буду биться за дело императора изо всех сил, а вы меня знаете. И даже если вы наброситесь на меня