– Я на сто процентов уверен, что ни Кортес, ни его адвокат, ни Гриффин Пауэлл не сливали эту информацию прессе, так что остается только управление полиции Мемфиса. Я лично никому ни словом не обмолвился об этом, так что, действуя методом исключения…

– Джим, не ходи туда таким взвинченным и не выдвигай бездоказательных обвинений, – предупредила его Сандра. – Ты ведь знаешь, что Чад, если это сделал действительно он, сейчас прикрывает там свою задницу.

– Пусть только попробует попытаться впутать меня в это.

– Вряд ли он решится на такую глупость. Персер знает тебя много лет и не сомневается в твоей честности.

Джим едва заметно улыбнулся:

– Спасибо за вотум доверия.

В глазах смотревшей на него Сандры вспыхнул мягкий отблеск воспоминания о проведенной с ним ночи. Она призывно смотрела на него секунд тридцать, потом улыбнулась и перевела взгляд на газету, которую он держал в руках:

– Зачем бы Чаду или кому-то другому сливать эту информацию?

– Да чтобы направить общественное мнение в нужное русло. Чад хочет, чтобы виновным оказался Кортес, но у нас нет против него улик, позволяющих произвести арест. Если же общественность потребует арестовать его, это окажет должное давление на шефа Данли, который, в свою очередь, надавит на Теда Персера, чтобы тот произвел арест.

– Мне не нравится сама мысль, что кто-то из наших пытается манипулировать ситуацией. Я знаю, у Чада есть недостатки, но все же, возможно, ты ошибаешься на его счет? – Сандра схватила Джима за руку. – Прошу тебя – не делай и не говори ничего такого, о чем можешь потом пожалеть.

Джим высвободил свою руку и вернул Сандре газету.

– Все, что я собираюсь сказать Чаду, я выскажу ему в разговоре один на один. Но можешь быть уверена, что адвокат Кортеса потребует ответа на кое-какие вопросы. Замять это дело не удастся – пусть не надеются. Кто-то должен за все ответить, и совершенно ясно, что это буду не я.

– Нортон!

Узнав голос Теда Персера, Джим тяжело вздохнул.

– Джим, пожалуйста… – Сандра предостерегающе посмотрела на него.

Он улыбнулся ей, затем повернулся и направился к кабинету инспектора. Тед стоял в дверях, поджидая его.

– Что случилось? – Джим не торопясь, медленной походкой приближался к своему начальнику.

– Нам нужно поговорить. Прямо сейчас, – сказал Персер. Войдя в кабинет инспектора и закрыв за собой дверь, Джим оглядел собравшуюся здесь небольшую группу. Тед Персер, естественно. Шеф Данли. А еще Чад Джордж и окружной прокурор Кэмпбелл.

– Ты, конечно, видел утренний выпуск «Коммерческого вестника», – констатировал Персер.

Джим кивнул.

– Мне уже звонил адвокат Кортеса, – сказал шеф Данли. – Он требует, чтобы я срочно доставил ему чью-то голову на серебряном блюде.

– Я только что объяснял директору, что не верю, будто кто-то из моего отдела слил информацию, – сказал Тед Персер. – Чад уверял нас, что ни он, ни ты не вступали в контакт ни с одним репортером.

– Но мы с Джимом были не единственными, кто располагал информацией о связи Кортеса с четырьмя жертвами убийств, – заметил Чад. – В уголовном отделе есть и другие, кто мог бы сообщить эти факты прессе. Сандра Холмс осуществляла проверку…

Джим издал утробный рык. Чад оборвал фразу, прежде чем встретился с презрительным взглядом Джима.

– Я не говорю, что это сделала Сандра, – начал оправдываться Чад. – Ей это вовсе ни к чему. Правда, Джим?

– Это так, – кивнул Джим. – А нам нужно найти того, у кого была причина желать, чтобы общественность ополчилась против Кортеса, тем самым спровоцировав его арест. Ну и кто же это мог быть?

Чад покраснел. Инспектор Персер переводил подозрительный взгляд с Джима на Чада. Не уловив в словах Джима конкретного обвинения, шеф и окружной прокурор озадаченно смотрели на него.

Тед Персер прочистил горло.

– Мы проведем внутреннее расследование по этому делу. И вам следует знать об этом, поскольку именно вы вдвоем ведете расследование убийств Вандерлей и Уэллс.

– Это все? – спросил Джим.

– На данный момент да, – ответил Персер.

– Чад, ты идешь? – повернулся к напарнику Джим.

– Конечно.

Джим первым вышел из кабинета и остановился неподалеку в ожидании Чада, который не мог не понимать, что разговор неизбежен. Они прошли в комнату отдыха.

Чад огляделся и, удостоверившись, что они одни, не пытаясь скрыть раздражение, спросил:

– Какую игру ты затеял, Нортон?

Джим усмехнулся:

– Думаю, это мне следовало бы задать тебе такой вопрос.

– Практически ты обвинил меня в сливе информации газетчикам. Знаешь, я мог бы ткнуть пальцем в тебя, но не сделал этого. Ты мой напарник. Мое дело – прикрывать твою спину, верно? Я ожидал того же от тебя.

– Я не могу доказать, что ты передал в прессу конфиденциальную информацию, – сказал Джим. – Я даже не уверен на сто процентов, что это сделал ты. Но насколько я знаю, ты единственный, кто хочет, чтобы Кортес оказался виновным, и готов прибегнуть к закулисным, неэтичным способам, лишь бы засадить его.

– Тебе ли говорить о закулисных, неэтичных способах? Я по крайней мере никогда не выходил из себя настолько, чтобы забить до смерти убийцу напарника голыми руками.

Джим рассвирепел. Злость накатывала изнутри, все сильнее распаляя его. «Осторожнее. Он хочет достать тебя. Он знал, на что надавить, чтобы вывести тебя из себя. Не реагируй. Не доставляй ему такого удовольствия».

Джим шевельнулся, и Чад отскочил в сторону. «Этот маленький говнюк боится меня. Хорошо. Пусть боится».

Не сказав ни слова, Джим распахнул дверь и вышел из комнаты отдыха, оставив Чада переваривать произошедшее.

Заупокойная служба по Кендал Уэллс в часовне Мемориального парка в восточном Мемфисе проводилась без той помпы, что сопровождала похороны Луизы Маргарет Вандерлей, но была торжественной и достойной, с достаточным количеством присутствовавших, среди которых были не только Куинн и Аннабел, но и помощники Куинна. Марси Симс сидела между Эроном и Джейсом на той же скамье, что и Аннабел с Куинном. Время от времени в ходе службы Аннабел ощущала, что кто-то смотрит на нее, и дважды перехватила острый взгляд Марси. Марси явно по уши влюблена в Куинна и, видимо, ревнует к ней, чувствуя, что Аннабел стала его любовницей.

Один из партнеров Кендал по юридической фирме, Кальвин Джеффрис, произнес трогательный панегирик. Он не только рассказал о профессиональных успехах Кендал, но и вспомнил несколько историй из ее личной жизни.

Двое подростков стояли по обе стороны от бывшего мужа Кендал, доктора Джонатана Майлса, который зверем смотрел на Куинна. Очевидно, он прочитал статью на первой полосе утреннего выпуска «Коммерческого вестника» и, как большинство людей в Мемфисе, считал Куинна убийцей. Хотя нет, не просто убийцей, а серийным убийцей.