– Тебе не удастся убедить ее. Она будет продолжать обманывать себя, твердить себе, что когда-нибудь ты все же поймешь – именно она является любовью всей твоей жизни. И она не потеряет надежды, пока ты меняешь женщин как перчатки.

– А если я скажу Марси, что нашел женщину своей мечты? Если мне удастся убедить ее, что для меня Аннабел Вандерлей значит больше, чем все другие женщины?

Куинн оставил Эрона размышлять над сказанным им. Он не готовился заранее к разговору и не думал о своих чувствах к Аннабел. Но слова будто сами формировались в его сознании, и он легко отпускал их на свободу. Куинн покинул гостиную в непривычном эмоциональном состоянии, но надо всем доминировало отчетливое ощущение: он сказал Эрону правду.

«Я обрел любовь на всю жизнь».

Отрицать это не имело смысла. Куинн не мог бы сказать, как это произошло и почему именно сейчас. Его словно посетило озарение, и он вдруг понял, что любит Аннабел.

Теперь ему нужно было время, чтобы осмыслить свои чувства. Придется заняться тем, чего он, собственно, никогда не делал. Нужно подумать, что делать дальше. Сказать Аннабел об этом сейчас? Или лучше подождать?

Нет, прежде всего Марси. Необходимо позаботиться о ней, постараться, чтобы она безболезненно преодолела душевное расстройство.

Куинн подошел к закрытой двери, за которой скрывалась его помощница, и остановился. Бедная Марси. Он никогда не пытался соблазнить ее или вселить в нее несбыточные надежды. Тем не менее Эрон прав. Нужно было совершенно определенно дать ей понять, что между ними не может быть ничего, кроме дружбы.

Куинн уже поднял руку, собираясь постучать, когда заметил подошедших сзади Эрона и Джейса. Оглянувшись на них через плечо, он сказал:

– Все будет в порядке.

И постучал. Никакого ответа.

– Марси, – позвал Куинн.

Никакого ответа.

– Марси, милая, открой дверь, мне надо поговорить с тобой.

– Уходи, – ответила она.

– Я никуда не уйду, пока не поговорю с тобой.

– Нам не о чем разговаривать. Я знаю, что вела себя, как дура, и при всех поставила тебя в неловкое положение. Я сожалею. Правда, очень сожалею. У тебя есть все основания злиться и даже уволить меня.

– Марси, все в порядке. Я не злюсь и не собираюсь тебя увольнять. Но мы должны обсудить некоторые вещи, и сделать это нужно сейчас.

– Если ты собираешься сказать, что не любишь меня, то не трать слов попусту, я и сама это знаю.

– Это не совсем так. Я люблю тебя, но как хорошего друга, на помощь которого я всегда могу рассчитывать.

Куинн чувствовал, что Эрон и Джейс с не меньшим, чем он, волнением ждут реакции Марси.

Наконец в замке повернулся ключ, и Марси чуть приоткрыла дверь. Выглянув в образовавшуюся щель, она подняла глаза на Куинна, игнорируя Эрона и Джейса.

– Ты не сердишься? Не испытываешь ко мне ненависти? Ты… ты не собираешься уволить меня?

– Трижды нет – разом на все твои вопросы.

Марси распахнула дверь настежь и бросилась на грудь Куинна. Когда Куинн обнял ее и она заплакала, прижавшись к нему, Эрон ушел, а через минуту по дому разнесся грохот захлопнувшейся за ним входной двери.

– Если вдруг понадоблюсь, то я в своей комнате, – сказал Джейс и направился к себе.

Марси подняла голову и посмотрела заплаканными глазами на Куинна.

– Я все равно люблю тебя и ничего не могу с этим поделать.

Он разомкнул объятия и стер пальцами слезы с ее щек.

– Тебе только кажется, что ты любишь меня. На самом деле ты испытываешь ко мне чувство признательности. Находишь меня обаятельным и неотразимым, как все другие женщины. – Куинн улыбнулся, надеясь вызвать у нее ответную улыбку. И она улыбнулась. – А если бы мы переспали с тобой разок-другой, то потом, осознав, что я не люблю тебя, ты отказалась бы работать со мной и ушла бы от меня.

Марси открыла было рот, чтобы ответить, но Куинн шутливо щелкнул ее по носу.

– Я всегда находил тебя привлекательной, и было бы проще всего воспользоваться тем, что ты увлечена мной, но я слишком хорошо к тебе отношусь, чтобы посметь причинить тебе боль.

– Ты любишь меня? – спросила Марси с вновь обретенной надеждой в голосе.

– Как младшую сестренку. Ты хороший друг и отличная помощница. Я хочу, чтобы ты была счастлива, но со мной ты не обретешь того счастья, какое заслуживаешь. – Куинн взял ее за подбородок и посмотрел в глаза. – В один прекрасный день ты встретишь хорошего человека, который станет твоей второй половинкой, как это произошло со мной. Мне самому трудно поверить, что после всех этих лет я наконец встретил настоящую любовь.

– Аннабел Вандерлей, – прошептала Марси.

– Да, Аннабел.

По щекам Марси снова покатились слезы.

– Так я и думала. – Она сглотнула слезы. – Но я рада за тебя. Честно, рада.

– Ты ведь знаешь, что Эрон влюблен в тебя, правда? Кто знает, может, ты и есть любовь всей его жизни.

Рассмеявшись, Марси смахнула слезы со щек.

– Сомневаюсь. К тому же мне нужно еще найти способ преодолеть любовь к тебе, прежде чем я смогу переключиться на кого-нибудь другого.

Куинну захотелось сделать что-то приятное для Марси.

– Знаешь, давай закажем сюда ужин. Уже почти пять, и нам пора что-то поесть.

– Разве ты не поедешь в «Пибоди», чтобы поужинать с Аннабел?

– Нет, сегодня я останусь здесь, поужинаю вместе с вами. Уверен, Эрон немного проветрится и вернется.

– Да он скоро прибежит – голодный как волк, – усмехнулась Марси. – А ты бы позвонил Аннабел, поинтересовался, как у нее дела. Заодно сказал бы, что я приношу извинения за свое поведение. А я закажу ужин, пока ты будешь звонить.

Куинн провел по ее щеке тыльной стороной ладони. Марси прикрыла глаза и вздохнула. Он убрал руку и, повернувшись, направился в кухню. Неожиданно почувствовав жажду, он решил налить себе стакан чаю со льдом и взять его с собой наверх в спальню, откуда собирался позвонить Аннабел. Он будет очень скучать по ней. Но его присутствие необходимо здесь. Он нужен Марси.

Аннабел поймет. У нее добрая и преданная душа. И любящее сердце.

Да поможет им Господь. За последние пару дней Аннабел стала самым близким ему человеком.

«Так проходит слава мирская».

Куинн хмыкнул, открывая кухонную дверь.

Аннабел сменила траурную одежду на джинсы и футболку, а снятый костюм повесила в шкаф. Без Куинна гостиничный номер казался ей пустым. Тихим и нежилым. Странно, что за столь короткий период Куинн занял такое важное место в ее жизни. Она влюбилась по уши и ничего не могла с этим поделать.