Нет, уходить я точно не собирался. Обошёл кровать и присел перед ней.

Вид у неё был измождённый - точно не спала всю ночь. Г лаза покраснели. С недосыпа? Или... от слёз? Всё-таки я полный кретин!

— Дэйна, прости меня, пожалуйста. Клянусь, что больше никогда не скажу ничего подобного! — я попытался взять её за запястья.

Но белая тут же высвободила руки.

— Гирзел, какая разница, что ты говоришь или не говоришь, когда ты думаешь обо мне такое!

— Я просто психанул. Да, я идиот! Но прошу тебя, прости меня последний раз.

— Теперь ты ещё и врёшь, — рассердилась она. — То, что ты сказал, явно пришло тебе в голову не с досады в тот самый момент. Ты думал об этом уже давно. Иначе с чего вообще для тебя вдруг стало важно, из-за чего я поссорилась с Яром?!

Тут мне уже было нечем крыть. Белая умна, и с логикой у неё полный порядок. Отрицать её правоту бесполезно - только разозлю ещё больше.

— Нет, Дэйна, то, что я ляпнул сегодня, было сказано чисто со зла. Но не стану лгать -мысли о том, что тебя подослал ко мне Ярнил, уже возникали у меня раньше, — честно признался ей. — Он ведь и со мной заводил речь о своём желании породниться.

— И вы при этом не разругались в пух и прах? — белая удивлённо-иронично выгнула бровь.

— Нет. Зачем? Я просто отказался наотрез, и Ярнил вроде бы оставил эту тему в покое. Поэтому, откровенно говоря, не очень понимаю, с какой стати он пытался навязать брак тебе, да ещё с таким видом, будто с моей стороны этот вопрос уже решён положительно.

Кодо вдруг усмехнулась:

— Гир, Ярнил - тот ещё манипулятор. Он захотел взбесить меня и своей цели успешно достиг.

— Зачем ему было бесить тебя? — опешил я.

— Чтобы я оказалась здесь - там же, где и ты. Когда мы проходили по территории усадьбы, он, очевидно, просканировал её и, конечно же, почувствовал твоё присутствие, а также прикинул, что в портал ты уже не успеешь. Поэтому и сделал всё, чтобы я тоже осталась на Земле.

— Ну вот видишь, насчёт замысла твоего брата я даже оказался прав, — подытожил я. — Однако по поводу твоего участия в его затее ошибся. Ты простишь меня?

Сел на кровать рядом и попытался обнять её за плечи. Вроде бы мы разговаривали уже вполне миролюбиво.

Но белая опять сразу же отсела от меня.

— Гир, я устала от твоих выкрутасов! — произнесла она с тяжёлым вздохом. — Ты то целуешь, а через секунду оскорбляешь. С тобой как на пороховой бочке!

— Обещаю, что больше выкрутасов не будет, — заверил я. — Прости меня, пожалуйста. Секунд десять она молчала.

— Хорошо, прощаю, — произнесла в конце концов. — Но отныне только дружба. Всего остального с меня точно хватит! Больше никаких поцелуев, никаких совместных ночёвок.

Мне захотелось выть! Или разнести тут всё по камушку. Но после такого белая точно и разговаривать со мной перестанет. Поэтому оставалось только выть - про себя.

Что же я, идиот, натворил! Неужели потерял её навсегда?!

— Дэйна...

— Уже проснулись? — прозвучал с порога голос Г енри. — Доброе утро.

Вот только его здесь сейчас и не хватало!

Захотелось магически захлопнуть дверь прямо перед носом назойливого вампира.

— Доброе утро, — улыбнулась ему Дэйнария.

Руки зачесались вообще придушить его. Но обещал же вести себя адекватно. А в том, что я сам всё испортил, кровопийца однозначно не виноват.

— Доброе утро, — тоже выдавил из себя. А с языка так и рвалось, что утро вовсе не доброе.

— Гилберт, американцы так не здороваются, — сделал вампир замечание.

Нет, он у меня сейчас точно факелом полыхнёт! Какого демона опять припёрся в самый неподходящий момент?! А в качестве улыбки я ему сейчас могу выдать только драконий оскал.

И тут я заметил, что вампир поднял защиту. Всё-таки чувствует моё настроение?!

Нет, Генри, учил тебя защитам явно не дракон. До Кировой твоей очень далеко! — злорадно усмехнулся про себя.

— Гир, пошли завтракать, — сказала белая, тронув меня за руку.

Гнев на вампира как-то резко поутих сам собой.

Мы спустились на первый этаж. Усадив нас за стол, Генри удалился в кухонную зону, где быстро сварганил яичницу с беконом и поджарил тосты. Налил из кофеварки кофе. К тостам подал арахисовое масло и джем. А рядом с яичницей зачем -то поставил плошки с консервированными бобами.

— Традиционный американский завтрак, — представил он нам сервировку, тоже садясь за стол. — Конечно, возможны варианты, но данный набор запоминайте.

Аппетита у меня, признаться, не было вовсе, но честно впихнул в себя всё. Бобы показались совершенно лишними. А вот арахисовое масло даже понравилось. В остальном ничего нового не было.

— Какая у нас на сегодня программа? — поинтересовалась белая, промокнув рот салфеткой.

— Сначала немного погуляем по городу, — ответил Генри. — А потом отправимся к кому-нибудь в гости. Сейчас позвоню друзьям и выясню, кто готов нас принять.

— Может, не стоит никому навязываться? — забеспокоилась Дэйнария.

— Стоит, — непререкаемо возразил вампир. — Вы должны посмотреть на американский быт изнутри и пообщаться с местными в домашней обстановке.

Ну должны так должны.

Белая поднялась из -за стола и удалилась наверх. А я остался доедать последний тост.

На душе вновь стало препогано. Раньше она бы наверняка дождалась меня, а теперь...

— Что у вас произошло? — вдруг спросил Г енри.

Я так и оторопел. Ему-то какое дело?! Ещё в душу ко мне вздумал лезть!

Но пока подбирал куда бы послать его подоходчивей, неожиданно накатило просто нестерпимое желание поделиться хоть с кем -то. И в итоге вместо посыла я выложил ему всё как на духу.

Вампир слушал, не перебивая, не вставив ни единого ехидного замечания.

Лишь в самом конце открыл рот.

— Да уж, наворотил ты дел, — мрачно заключил он.

— И как мне теперь всё исправить? — спросил я.

Вообще не собирался этого делать, но вдруг посоветует что-нибудь путное? По правде говоря, у меня-то опыт отношений лишь постельный - может, у него более разнообразный?

Генри задумался.

— В первую очередь, не доставай её своими попытками исправить, — изрёк он спустя минуту или две. — Не иди напролом, не дави. Такие женщины, как Дэйнария, этого не переваривают. Одним словом, наберись терпения. Она сказала - дружба. Вот и держись пока в этих рамках. Попытаешься их сломать - получишь ещё большее отторжение. Докажи, что тебе можно доверять.

— Вообще-то терпение никогда не входило в число моих достоинств, — признался я со вздохом.