В ворота Блонвура я въехала, едва начали сгущаться сумерки.

Фух, успела. А ведь были опасения, что остаток пути придётся двигаться по темноте. Ночью прошёл дождь, дорога раскисла, и торопливость могла бы закончиться трагично для моего четвероногого друга. Лишь ко второй половине дня земля более-менее подсохла.

Оставив лошадь на попечение конюха, подхватила свой компактно упакованный багаж и вышла на дорожку, ведущую к главному корпусу.

Остановилась, растерянно огляделась.

Где же А?стин?

Конечно, он не мог знать точного времени моего прибытия. Но то, что сегодня последний день каникул, ему прекрасно известно. И что дело близится к вечеру — тоже. Неужели в голове не щёлкнуло выйти во двор, побродить у ворот в томительном ожидании? Ему что, всё равно, успею я до темноты или нет? Да не может быть. Астин всегда был чутким и заботливым.

Тогда почему он меня не встречает? Добрая половина Блонвура выбралась подышать свежим воздухом, а он даже носа не высунул.

Что-то случилось?

Что случилось?!

По спине пробежал холодок, сердце тревожно застучало. Почти бегом я устремилась к главному корпусу.

— Привет, Ла?йна! — послышался сбоку голос одной из однокурсниц.

— Привет, — бросила на ходу, кое-как выдавив улыбку.

И только потом сообразила, что можно было поинтересоваться у девчонок, не видели ли они Астина и всё ли с ним в порядке. Но уже поздно, не возвращаться же.

Тем более я почти у входа в корпус.

Влетев внутрь, нос к носу столкнулась с Нариэ?лом — эльфом, тоже моим однокурсником.

— Привет. Астина не видел? — выпалила я.

Мне показалось, что он немного напрягся.

— Вроде в общежитии был, — поведал эльф, хмурясь.

Он поднял руку в предупреждающем жесте и собирался добавить что-то ещё, но мне было вполне достаточно сказанного.

Я повернула направо к лестнице и, не замечая усталости, поднялась на шестой этаж. Расстояние, разделяющее меня с возлюбленным, с каждым шагом становилось всё короче, и это окрыляло. Скоро окажусь в его крепких и нежных объятиях, почувствую вкус его губ… ох, как мне этого не хватало все каникулы!

Миновав коридор, соединявший главный корпус с башней общежития Арда, вошла в холл и замерла, будто ударившись о невидимую стену. Ноги стали ватными, в глазах потемнело. Мир вокруг затрещал по швам.

Недалеко от двери своей комнаты стоял Астин… в обнимку с Мели?ной!

Пальцы скрючились в нестерпимом желании повыдергать мымре её золотистые кудри.

Как?! Как Астин мог так поступить со мной?! Стоило только нам разлучиться, как он растёкся лужицей перед этой стервой!

Или это она перед ним растеклась?

Да какая разница!

От боли и досады на глазах закипали слёзы.

Всё это не укладывалось в голове, казалось кошмарным сном. Я прекрасно помнила наше трогательное прощание перед каникулами, его любящий взгляд, его чувственные поцелуи, его слова… что лучше меня в мире нет никого. Что мы всегда будем вместе…

Тем временем парочка меня заметила. Поспешно выпустив пассию из объятий, Астин направился ко мне. Вид у него был виноватый, я бы даже сказала — извиняющийся.

— Лайнис… — произнёс он. Это слово прозвучало так, будто я находилась внутри колокола. Он никогда не называл меня полным именем. — Как отдохнула?

Очевидно, хотел сказать что-то более значимое, но зачем-то ляпнул дурацкий дежурный вопрос.

— Очаровательно! — прошипела я, изо всех сил сдерживая слёзы — вот уж перед ним, да ещё и на глазах златовласки плакать ни за что не стану.

— Нам нужно поговорить, — тихо сказал он.

Раз надо поговорить, значит, там серьёзно…

— Да я и так всё прекрасно вижу! — сквозь зубы выдавила я.

— И тем не менее, — продолжил настаивать он.

Мне хотелось сейчас куда-нибудь рухнуть и разрыдаться. Да и к чему этот разговор? Чтобы теперь уже в спокойной уютной обстановке послушать, как далеко тебя посылают?

Впрочем, нет, мы поговорим! Пускай, глядя в глаза, распишет мне детали своего предательства.

— Мел, подожди меня здесь, — обратился Астин к своей новой пассии.

— Не боишься, что уведут? — ядовито поинтересовалась я.

— Лайна, не начинай, — примирительным тоном попросил он.

Надо же, снова Лайной стал называть! С чего бы вдруг?

— Идём к нам — ребята сейчас гуляют, — он кивнул на дверь своей комнаты.

Зайдя внутрь, Астин повернулся ко мне и взял за плечи.

Я выразительно передёрнула ими. Раньше такие родные, такие приятные прикосновения сейчас казались издевательскими.

— Я тебя слушаю, — промолвила, не желая дальше терпеть все эти наигранные нежности.

— Всё немного не так, как ты думаешь, — начал он с фразы, за которую его сразу же захотелось придушить. Он что, за идиотку меня держит? — В общем, так получилось, что мои родители всё решили за меня, — продолжил предатель после краткой паузы.

Ах вот оно что! Родители! Аристократический эгоизм взял верх. Сдалась им сирота из давным-давно обедневшего рода! А желание сына для них пустой звук.

— Именно поэтому ты обнимал в холле эту породистую швабру? — бросила я язвительно, влив в слово «породистую» столько яда, сколько смогла.

— Ну нужно же делать вид, что у нас всё ладится, — возразил Астин и, схватив меня за плечи — так крепко, что я уже не смогла вырваться, заговорил жарким шёпотом: — Лайна, но ты не думай — между нами всё останется по-прежнему! Слышишь, по-прежнему! Будем так же встречаться — просто тайком ото всех.

— Что?! — я дёрнулась, захлебнувшись возмущением. — Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей?!

— Не путай любовницу с возлюбленной, — продолжал наседать Астин.

— Возлюбленных не предают! — жёстко подчеркнула я. — И раз уж ты сделал свой выбор… в смысле, за тебя сделали, то изволь оставить меня в покое!

На этих моих словах он ослабил хватку, и мне удалось наконец вырваться. Не глядя на него я стремительно вышла из комнаты.

Мелина стояла в центре холла, внимательно изучая взглядом камин. Слишком уж внимательно — очевидно, она пыталась подслушивать и успела отбежать, услышав мои последние слова, а теперь усердно делала вид, что созерцание камина увлекает её больше всего на свете.

Чтобы попасть в свою, 610-тую комнату, мне пришлось пройти мимо неё. Что я и сделала, гордо подняв голову. Даже не посмотрела в её сторону. А та скосила глаза, провожая меня высокомерным, почти презрительным взглядом.