Когда с ужином было закончено, я положил поднос за дверь, а потом и сам туда был выставлен. Мии все те же рабыни принесли бадью с теплой мыльной водой, и начался процесс омовения. Я же в это время, сидя в коридоре, словно школьник, ожидающий начала урока, занимался столярными работами. В этот раз передо мной стояла задача выточить силха. Не могу сказать, что я не мечтал о ритуальном сожжении фигурки, дабы смягчить весь негатив, свалившийся мне на плечи, но получалось что-то совсем не похожее на кота. В конце концов, у котов ведь не может быть пять лап? Нет, ну можно, конечно, пошло пошутить, но настроение не то. Какое-то время я пытался придать пятой лапе форму хвоста, но получилось… В общем, неведомый зверь, который вышел за два часа работы, мог спокойно поселиться в Диких Землях и получить медаль на первенстве самой уродливой химеры года.

Когда уже пошел отсчет третьего часа, из номера вышли служанки, таща за собой бадью с мутноватой водой, — на корабле не особо намоешься. За ними следом семенила совсем девчонка лет двенадцати на вид. Черные всклоченные волосы, будто вороны гнездо свили, и пока еще теплящийся в глубине глаз огонек надежды.

— Эй! — прошептал я на алиатском. Девочка вздрогнула и обернулась, остальные рабыни сделали вид, что ничего не заметили, и двинулись дальше. — Держи.

Девочка, будто ценнейшее сокровище, приняла у меня из рук деревянного монстрика и тут же спрятала его куда-то под подол рубища, которое заменяло ей одежду.

— Спасибо, — одними губами поблагодарила она и побежала за своими сестрами по несчастью.

Бездумно поднявшись, я постучался в комнату и, получив разрешение, вошел. Мия уже забралась под одеяло (это я так назвал легкую, даже прозрачную ткань) и свернулась калачиком. На автопилоте я достал из дневника закладку и, напитав ее силой, швырнул к двери. Та вместе с куском косяка и стены тут же покрылась незримой пленкой, кидающей серебряные отсветы при бликах луны. Потом снял одежду, оставаясь в подштанниках, и сложил ее кучкой у изголовья кровати. Под подушку положил кинжал, проверил крепеж на окне и натянул на подоконнике веревочку, к которой подвесил козырный бубенец.

Сабли я поставил рядом, чтобы иметь возможность схватить их и тут же нанести удар по неведомому врагу. После чего, настраиваясь на волчий сон, положил голову на подушку, складывая руки на затылке, и посмотрел на потолок. Темный и далекий, он терялся во мраке комнаты, но я знал, что он там все же есть. Также я знал, что к некоторым вещам невозможно привыкнуть, некоторые вещи так навсегда и остаются для тебя чужим болотом, в котором нет желания тонуть.

Утром я проснулся резко, одновременно с этим хватая сабли и метая нож в скрипнувшую дверь. Раздался вскрик, а потом понеслась длинная плеяда отборных ругательств. Произносимых почему-то женским голосом. Дверь открылась нараспашку, и я увидел миловидную девушку с темными волосами, тонкими изящными бровями, теплым взглядом и аккуратным подбородком. Типичная алиатка.

— Что за хрень, тьма Фукхата меня ослепи?! — завопила посетительница.

Я с недоумением взглянул на хихикающую Мию.

— Она спрашивает, зачем ты ножами кидаешься.

— О, так этот огромный варвар — имперец, — говоря на имперском, чуть скривилась леди, вынимая кинжал из стены напротив.

Удивительно. Либо я промазал, либо она увернулась.

— Пять секунд, чтобы ответила, кто ты и как дверь открыла, — прошипел я, искря саблями.

— Спокойно, великан, — усмехнулась девушка, хотя скорее молодая женщина — за миниатюрной фигуркой я не сразу обнаружил, что ей хорошо за двадцать. — Остынь. Я своя. Иду вместе с караваном в качестве штатного шархана. А зашла, чтобы вас разбудить, мы скоро отчаливаем. А дверь открывалась просто. Печать, конечно, мудреная, но топорная. Я нашла место, где магии было меньше всего, и просто вытащила из стены щепку. Барьер и распался. Защита явно не твой конек, великан.

Крыть было нечем, а усилившееся хихиканье Мии не обещало ничего хорошего. Я-то думал, что сварганил идеальную печать для защиты, а вышло вон оно как, опытный маг меня на раз-два подломил.

— А ты ничего, — вдруг произнесла девушка, цепко окидывая меня своим темнооким прищуром. И только тут я понял, что стою в подштанниках. — Если в штанах — пропорционально росту, можно даже сказать — отлично.

— Если ты в постели так же вынослива, как и языком болтать горазда, то я бы сказал, что ты так себе, — скривился я. Настроение стремительно портилось, самооценка выла от нанесенного ей ущерба.

— Мы можем это легко проверить, — покачивая ножиком, произнесла волшебница.

— Боюсь, кому-то все же надо исполнять функции караванного шархана. А я в защите не очень гож.

— Не поняла? — недоуменно выгнула бровь шарханка, или как там это слово склоняется.

Я только усмехнулся.

— Это я о том, — теперь уже я окинул ладную женскую фигурку самым сальным взглядом, на какой был способен такой джентльмен, как ваш покорный слуга, — что твоя выносливость вызывает у меня подозрения. А в пустыне, как мне говорили, нет и половины дня на праздное восстановление.

Девушка некоторое время смотрела на меня жестко, словно хищный зверь на добычу, а потом рассмеялась. Звонко и заливисто.

— Сработаемся, великан.

В этот момент мне в спину что-то ударилось. Подхватывая это «что-то» на лету, я понял, что это мой сапог. Потом ко мне прилетел его брат-близнец, потом — шаровары, в это время я уже отступил к двери, потом — ножны, рубаха, пояс, и под конец в косяк воткнулась вторая сабля.

— Мне можно переодеться?! — зарычала раскрасневшаяся Мия. — Или вы так и будете здесь торчать?

— Мм, — промычал я, уворачиваясь от летящего в меня дневника.

После этого я предпочел закрыть за собой дверь. Прислонившись в коридоре к стене, я прикрыл глаза, переводя дух. В последнее время мир вокруг слишком сумасшедший. Но не могу сказать, что мне это не нравится. Легкий привкус опасности всегда приятно щекочет нервы. Я скинул одежду на пол и стал напяливать штаны. За спиной через дверь слышалось недовольное сопение.

— Хочешь, помогу? — томно спросила волшебница, с кошачьей грацией придвигаясь ближе.

— В пустыне мужиков мало или у тебя сегодня обострение?

Девушка замерла и сильнее стиснула кинжал:

— Я смотрю, у тебя язык неоправданно длинный.

— Смотри куда хочешь, — пожал я плечами и стал заматывать пояс.

В этот самый момент чувство опасности вновь сдавило голову. Я слегка наклонился влево и вытянул из воздуха серую полоску стали. На поверку в моей руке оказался мой же нож, который должен был воткнуться в миллиметре от моего правого уха. Напротив стояла алиатка и с легкой ноткой уважения посматривала в мою сторону.

— Кажется, мы не с того начали, — наконец произнесла она. — Меня зовут Азалия Тамир, шархан песков.