и никогда не буду любить так, как тебя, Яшма. Второй такой, как ты, просто не существует. Ты изменила меня, мои мысли, мои чувства, всего меня. Ты сделала меня тем, кем я являюсь.

– Дорогой, и ты меня сильно изменил, – проговорила она, еле сдерживая слезы. – И что же? Помоги мне, пожалуйста, понять… Я готова бежать с тобой на край земли. Мы могли бы все бросить и отправиться куда-нибудь вдвоем. Только ты и я. Почему мы не можем?..

– Потому что я не готов, Яшма. Есть еще вещи, которые мне только предстоит сделать… Я не готов, – повторил он, будто бы второй раз произнесенные слова обладали силой переубедить и ее, и его самого. Вступление в брак с любой женщиной – сложное решение. Даже чтобы задуматься о такой перспективе ему на пути должна была встретиться впечатляющая партия, которая позволила бы подняться сразу на несколько рангов. Женитьба дает человеку один-единственный шанс улучшить социальное положение, а он был слишком скромного происхождения, чтобы отказать себе в этой возможности. Все это, разумеется, лучше было не озвучивать. Он надеялся, что она и сама все поймет. И ради него, и ради себя.

Но единственное, что Яшма осознала, – пришла пора отпустить его. Желая отсрочить этот момент, она молча всматривалась ему в лицо. Понимание того, что они видятся в последний раз, доставляло ей страшную боль.

– Мы этой дорогой возвращались из театра домой. Не одну сотню раз. Помнишь ту весну? Это было шесть с лишним лет назад. Мы много времени провели вместе. – Она улыбнулась. Слеза соскользнула по щеке.

– Я знаю. Я никогда не забуду эти прогулки. Это мои первые по-настоящему радостные воспоминания. Я был счастлив каждую минуту, которую я проводил с тобой.

– Как и я, – сказала она. Он взял ее замерзшие руки в свои и поднес их к губам. – Ты станешь самым успешным человеком во всем Сеуле. Я в этом уверена. Твое счастье доставит мне только самую большую радость. И когда твое счастье наступит, вспомни, что я верила в тебя прежде, чем кто-либо другой, – проговорила она. – Все, остаток пути я пройду одна. Прощай.

– Позволь мне хотя бы проводить тебя до дома.

– Нет, разговор наш состоялся. Всему рано или поздно наступает конец. Прощай, – снова сказала она и решительно зашагала в сторону горизонта, где черное небо соприкасалось с белой землей.

Глава 20

Мечтатели

1937 год

Все люди предаются мечтам, но лишь немногим дано быть мечтателями. Несклонные к грезам люди – а таковых большинство – видят мир таким, как он есть. Немногочисленные же мечтатели видят в мире отражение самих себя. Луна, река, железнодорожная станция, звук дождя, даже что-то столь обыкновенное, как плошка каши, обращаются в образы с великим множеством значений. Для мечтателей мир выглядит не как фотография, а, скорее, как картина маслом: там, где другие увидят только верхний слой краски, они обнаружат целую палитру оттенков и тонов. Трезвомыслящие люди смотрят на мир из-за очков, мечтатели – через калейдоскоп.

Это качество никоим образом не предопределяется наличием большого ума или пылкостью чувств – чертами, которые обычно путают с мечтательностью. Дани – самая умная и чувственная из всех особ, которых Яшме приходилось знавать, – обладала проницательностью, столь же безапелляционной и четкой, как все ее манеры и принципы. Неуловимые таинства вовсе не волновали Дани, поскольку в реальном мире существовало так много неправильных вещей, требующих исправления, предпочтительно – в духе предельного самообладания и полной грациозности. Когда Яшма прекратила танцевать и играть на сцене, ей стало казаться, будто бы в мире резко поубавилось красок. Теперь она оказалась во вселенной людей рассудительных – странном и тягостном месте, где она себя ощущала более одинокой, чем когда-либо. Дани всем видом показывала, что Яшме следует лишь принять существующую реальность и продолжать жить дальше.

– Это просто депрессия, – заявила как-то утром Дани, вчитываясь в газету с лупой. – У людей сейчас нет денег для походов в кино. Многие рестораны закрываются. Не мучай себя по пустякам.

– Тетушка, ты же знаешь, что на экраны только что вышел «Хон Гильдон»[50]. И это хит. А прошлой осенью пересняли «Удачный день»[51]. Первый фильм показали всего шесть лет назад. Не понимаю, зачем так быстро снимать новый? – заметила Яшма, замешкавшись с завтраком: кашей из кедровых орешков. – А кинокартина собирала полные залы почти полгода.

– Это потому, что это фильм со звуком. Люди с ума сходят от любой новинки. Вашей киностудии надо было бы подумать об этом. Может быть, тебе стоит с ними переговорить на эту тему?

Дани сложила газету и поглядела на Яшму, будто бы это было само собой разумеющимся вопросом. Дани, несмотря на пережитый ужас заключения и неоднократные боли разбитого сердца, не понимала, что такое крушение всех надежд. В ее глазах любой провал был сравним с дырявым чулком: с каждым такое могло произойти, и остается винить только самого себя, если ты умудрился показаться на публике «во всей красе». Тщательное сдерживание и предание забвению собственных неудач было проявлением не просто высоких принципов, но и просто хороших манер. Именно холодная аристократическая утонченность позволяла Дани быть прекрасным примером для подражания, но не подругой, которой Яшма могла бы поведать о банкротстве киностудии и быстро растраченных сбережениях, истощившихся к ее 30-летию – возрасту, когда она, по идее, должна была быть состоятельной и независимой особой. Ведь ее ценность в качестве женщины уже достигла своего логического исхода.

Единственным человеком, кто мог бы понять затруднительность положения Яшмы, была Лилия. И хотя они не виделись многие месяцы, Яшма была уверена, что встреча с подругой сразу принесет ей успокоение: они посмеются над давно минувшим прошлым и детскими мечтами о том, что они станут прославленными куртизанками и к этому возрасту обзаведутся множеством красивых и богатых ухажеров. И, как казалось Яшме, они даже могли бы воспользоваться этим моментом особой уязвимости, возобновить дружбу и вместе спланировать собственное будущее, вне зависимости от того, что им было уготовано судьбой. При всех ее недостатках Лилия всегда была наделена заразительной страстью к жизни. Если остальные люди видели в окружающем мире предательски безграничный океан или поле бессмысленной брани, то Лилия считала, что жизнь – как игра или корзинка фруктов: от нее нужно получать лишь наслаждение и усладу. Вот в чем было главное достоинство Лилии, и зачастую оно передавалось тем людям, которые оказывались рядом с нею. Собравшись, с этими мыслями Яшма надела шляпку и отправилась пешком к дому Лилии.

Стоял