можно? — произнес, хоть и ворчливо, но вполне себе по-людски, а я едва повторно не ахнула.

— Еще как можно! В горе-то нашей теперь порядок и пахнет печевом, а в вашем замке, всеми ветрами продуваемом да грозами сотрясаемом, только сыростью и разит!

— А вот сейчас проверим, шустрый ты, как прежде, иль бока на пирогах разъел, огонек! — пес рванулся к Огневику, клацнул зубами. Дух затрещал и вприпрыжку понесся в другой конец зала. Пес, свесив язык набок, за ним бежал.

— Помощь-то Огневику не потребуется? — спросила у Редрика с опаской, глядя, как дух по залу мечется.

— У них это давняя игра, — отмахнулся тот. — Они с псом Люта старинные друзья. — Обвил мой стан рукой, сказал: — Пойдем, Лисса, сядем, охранители с тобой познакомиться захотят.

Повел к трону из черного камня, за которым крылья раскинулись. Сел и меня к себе на колено увлек. От вихря танцующих стали отделяться да к нам подходить охранители со своими духами. Редрик со всеми меня знакомил, рассказывал обстоятельно, какой охранитель и за что в ответе.

— Багряница, охранительница зари к нам идет, видишь, платье на ней в цвет раннего утра, а на плече птица-феникс, это ее дух. За Багряницей Велий спешит, охранитель урожая, в одеждах цвета пшеницы и венке из полевых цветов.

— А его дух кто же? — спросила, не приметив никого рядом.

Редрик улыбнулся.

— Пчела. В венке его обыкновенно спит. — Поприветствовали подошедшего Велия. — Денница, охранительница звезд. Ее дух — сова, в глаза ей лучше не смотри, не уснешь потом, — продолжал рассказывать на ухо Редрик, а у меня от его дыхания, что волоски на шее щекотало, приятные мурашки по телу бежали.

— Я-то думала, сегодня мне и так спать не придется, — отозвалась весело.

Вскоре времени счет потеряла, да и перестала удивляться диковинным духам, охранителей сопровождавших. Казалось, ночь прошла, когда иссяк поток желающих поприветствовать нас с Редриком. Кружились теперь в танце гости, звенели их голоса да смех, а я только сейчас поняла, что Метелицы не приметила среди них.

— О чем задумалась, супруга? — вывел из раздумий голос Редрика.

— Смотрю вот на охранителей и думаю, что тех, у кого супруги есть, по пальцам одной руки перечесть можно. Отчего так?

— Я ведь не случайно сказывал, что хоть силы охранителям большие и даны, да в одиночку приходится бремя нести. Не многим повезло найти того, с кем то бремя разделить можно и кто ношу такую осилит. — Помолчал чуть, потом добавил: — Мне вот повезло.

Бросила на Редрика взгляд из-под ресниц.

— Огневик сказывал, раньше хозяин вулкана здесь, в этом самом зале, девиц, ему невестами предназначенных, встречал.

Редрик кивнул.

— Я ту традицию поддерживать не желал. Девицам и так туго приходилось, а тут еще и чудовище из-под горы на троне…

— Потому сразу в покои свои зазывал? — спросила хитро. — Там-то, конечно, куда как спокойней.

Редрик захохотал. Смех его звучно по залу прокатился.

— Давно я тебя, хозяин вулкана, в столь хорошем расположении духа не видел.

Не приметили, как еще один гость подошел. Я голову повернула, да так и замерла. Гость, словно ночной туман, подкрался неслышно. Высокий, гибкий, в одеждах богатых темных. На губах улыбка нахальная замерла. Взором бесстыдным прошелся по мне, едва ль не раздевая. В глубине глаз, черных, словно сама ночь, тьма плескалась. У плеча охранителя мышь летучая крутилась.

Неосознанно к Редрику прижалась крепче, потому как казалось, что от незнакомца холодом могильным веет.

— Здрав будь, Морок, — медленно Редрик проговорил и кивнул. Кожей ощутила, как вмиг насторожился.

— И тебе не хворать, хозяин вулкана.

— Знакомься, Мелисса, охранитель тумана и сумрака.

— К твоим услугам, прекрасная дева, — раздвинул Морок губы в улыбке.

Чуть кивнула, но слова не произнесла. Радовалась только, что руку целовать не стал.

— Не болтливая у тебя супруга, Редрик, — все смотрел на меня непроницаемым взором. — Где же ты сокровище такое отыскал?

— Сокровище потому так и называется, Морок, что сокровенное, — отозвался Редрик неспешно.

— Не скажешь, выходит?

Хотела было сама ответить, да только Редрик, будто почувствовав, сильнее пальцы на стане сжал. Слова, готовые с губ сорваться, проглотила.

— Ежели каждому говорить, обзаведутся все охранители супругами, кто ж на праздник-то тогда станет прилетать.

Морок чуть уголки губ приподнял. Не улыбка, а так, намек. Однако ж в глазах беспросветных и того не было.

— Веселись, Морок, ночь длинная.

— Это ты, Редрик, верно подметил. Ночь долгая, а перед рассветом сумрак самый густой. — Прошелся еще раз по мне глазами, чуть голову склонил. — В танце предрассветном свидимся, Мелисса.

Развернулся и среди танцующих затерялся. Мышь его проворчала что-то да за ним устремилась.

— Озноб у меня от него по коже, — дернула я плечами.

— А так? — спросил Редрик, кутая меня руками и к груди прижимая.

— В самый раз, — улыбнулась, вдыхая аромат нагретой смолы. Навевал он мысли о доме и горящем очаге, казался родным почти.

— Ты на Морока не сердись. Он оттого такой, что свою суженую ищет уж больно долго.

— Отчего ж так?

Вздохнул Редрик.

— История та давняя, но, ежели услышать хочешь, расскажу…

Не успел и начать — налетел ветер ледяной, взбил волосы гостям, присыпал их инеем, погасил все огни. Редрик рукой повел, вновь взвилось пламя, обогревая Рубиновый зал.

— Метелица пожаловала, — произнес равнодушно.

Увидела, как она посреди зала мелькнула, закружилась в танце с Мороком. К нам с Редриком охранительница снегов и не подумала подойти. Ежели полагала этим оскорбить, не получилось. Я напротив обрадовалась, что лишний раз с ней встречаться не придется.

Неспешно текло время. За окнами