Его руки побежали наверх, сжали мои груди, отыскали соски под плотным шелком. Я выгнула спину, сдерживая стон, и Кэм издал мой любимый сексуальный звук, вжимаясь в меня бедрами. Жаркая волна побежала следом за его рукой, которая пробралась в мои трусики. Прижимая меня ладонью, он потер большим пальцем то самое место, которое кричало, призывая его к себе. Желание – даже потребность раствориться в одном лишь ощущении, пусть всего на мгновение, – овладело мной, и я, опустившись на колени, потянулась к молнии на его джинсах.

– Эвери, – застонал Кэм, толчком упираясь в мою ладонь.

Мое имя слетело с его губ, распаляя меня еще сильнее. Наши тела раскачивались в унисон, но все еще порознь. Напряжение нарастало, закручиваясь тугой спиралью, прорываясь на свободу. Я запрокинула голову, закусывая губу. Блаженство разливалось по моему телу.

Кэм шевельнулся подо мной, и вот он уже был на ногах, а я вцепилась в него, как маленькая обезьянка. Мое тело все еще дрожало, когда он положил меня на кровать. Замутненным взглядом я наблюдала, как он раздевается. Донага.

О боже, как же он был красив.

Он поддел пальцами мои трусики, и я приподняла бедра, помогая ему снять их. Он не впервые раздевал меня полностью, но никогда еще мы оба не были так обнажены друг перед другом. За эти четыре месяца я познала наготу всех оттенков. Эта была кульминацией. И у меня в животе затрепетало.

Кэм склонился надо мной, прослеживая губами контуры моего тела. Я погрузила пальцы в его мягкие волосы, когда он вернулся ко мне, жадно впиваясь в мой рот. Он сделал неуловимое движение, и я почувствовала его на своем бедре.

Мое сердце остановилось на миг, будто собираясь с силами, и снова заколотилось в бешеном ритме.

Крупная дрожь сотрясла его, или это мое тело так отчаянно дрожало, и я не знала – от возбуждения или от страха. Мои ладони легли на его грудь.

– Ты хочешь этого? – произнес он напряженным голосом.

– Да, – ответила я, мысленно подтверждая это. Я действительно хотела этого. Я хотела переступить эту черту вместе с Кэмом.

Его глаза заглянули в меня, а потом он наклонил голову, накрывая мой рот губами, а тело своей тяжестью. Я чувствовала его там, в глубине своей влажности, и даже не знаю, что со мной произошло. Может быть, от груза его тела или ощущения горячей плоти между моих бедер, но на какое-то пугающее мгновение я вдруг оказалась вовсе не в своей постели и не под Кэмом. Я снова была на диване, и моя щека терлась о шершавую ткань обивки. Холодный воздух лез мне по юбку вместе с грубой, требовательной рукой. Я пыталась стереть эту картинку из памяти, сосредоточиться на том, что происходит со мной сейчас, но прошлое оказалось сильнее меня.

Мое тело тотчас закрылось, и недоброе предчувствие, которое сопровождало меня все эти дни, развернулось паникой, обдавая меня арктическим холодом. Меня будто сковало панцирем ледяной корки, и острые когти страха рвали меня изнутри.

Я резко повернула голову, прерывая поцелуй, упираясь руками ему в грудь.

– Нет. Прекрати. Пожалуйста, прекрати.

Кэм оцепенел надо мной, его грудь ходила ходуном от тяжелого дыхания.

– Эвери? Что за…

– Уйди с меня. – Я чувствовала, как съеживается мое тело. – Слезь. Пожалуйста. Слезь с меня.

Он тотчас скатился, и я судорожно схватила одеяло, закутываясь в него. Потом спрыгнула с кровати, попятилась назад, пока не ударилась о туалетный столик, сотрясая бутылочки с лосьонами. Они посыпались на пол, и от их мягких ударов о ковер я будто очнулась. Мое сердце колотилось так, что казалось – вот-вот разорвется.

– О боже, – хрипло прошептала я. Мой взгляд остановился на недоеденном нами рогалике, сиротливо лежавшем на столике.

Свет из коридора отбрасывал зловещую тень на побледневшее лицо Кэма. Его глаза казались огромными, как луны. В них плескалась тревога.

– Я сделал тебе больно? Я не…

– Нет. Нет! – Я крепко зажмурилась. – Ты не сделал мне больно. Ты даже не… я не знаю. Извини… – Я совсем запуталась и не находила слов.

Кэм глубоко задышал, приходя в себя.

– Поговори со мной, Эвери. Что случилось?

– Ничего. – Мой голос треснул. – Ничего не случилось. Я просто подумала…

– Что ты подумала?

Я покачала головой.

– Не знаю. Так, ерунда…

– Ерунда? – Его брови взметнулись вверх. – Эвери, ты только что напугала меня до смерти. У тебя началась паника, как будто я сделал тебе больно… или силой заставлял тебя делать это.

Я в ужасе вздрогнула.

– Ты не заставлял меня, Кэм. Мне нравилось то, что ты делал.

Повисла пауза, и он произнес:

– Ты же знаешь, что я никогда не обижу тебя?

– Да. – Слезы душили меня.

– И я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь делать. – Он говорил медленно, отчетливо проговаривая каждое слово. – Ты это понимаешь, да? Если ты еще не готова, я принимаю это, но ты должна поговорить со мной. Ты должна мне все объяснить, прежде чем мы пойдем дальше.

Крепче вцепившись в края одеяла, я кивнула.

И снова между нами протянулось молчание длиною в вечность, и его пристальный взгляд прожигал меня насквозь. В его лице промелькнуло что-то вроде догадки, и я закусила губу. Мне хотелось знать, о чем он думает, и в то же время я боялась это узнать.

– Что ты скрываешь от меня? – спросил он, как в ту ночь, на парковке.

Но я упорно молчала.

Он стиснул зубы.

– Что произошло с тобой?

– Ничего! – вырвалось у меня, словно пушечный выстрел. – Не о чем рассказывать, черт возьми. Забудь.

– Ты лжешь.

Вот. Он сказал это. Он тоже уличил меня во лжи.

Кэм сделал долгий и глубокий вдох.

– Ты мне лжешь. Что-то произошло из-за этого? – Он жестом показал туда, где только что мы были единым целым. – И это не из-за того, что ты не готова. Тут что-то другое, потому что ты знаешь – ты знаешь, Эвери, – что я готов ждать тебя. Клянусь, я буду ждать сколько угодно, но ты должна мне рассказать, что творится в твоей голове.

В груди защемило от этих слов, но я опять промолчала.

– Я умоляю тебя, Эвери. Ты должна быть предельно честной со мной. Ты говорила, что доверяешь мне. Так докажи это, потому что я знаю, что тебя что-то мучает. Я не тупой и не слепой. Я помню, как ты вела себя, когда мы впервые столкнулись, и, черт возьми, я запомнил твои слова в ту ночь, когда ты была пьяна.

О боже. Пол уходил у меня из-под ног.

Но Кэм продолжал:

– А эта эсэмэска? Ты хочешь сказать, что она не имеет к этому никакого отношения? Если ты доверяешь мне, тогда расскажи наконец, что, черт возьми, происходит.