Вот уж воистину – как причудливы порой капризы судьбы…

– Принц Кель’тас, – с улыбкой откликнулся он.

Окруженный угасающей рябью заклинания телепортации, эльф стоял всего в нескольких ярдах от него. Похоже, время было над ним не властно: выглядел он точно так же, как и в минуты последней встречи. Хотя нет, не совсем. Теперь в голубых глазах Кель’таса мерцал огонек сдерживаемой злобы – не гнева, что исказил черты его лица в тот давний день, но ледяной, глубоко укоренившейся в сердце ярости. К тому же, вместо синих с пурпуром одеяний Кирин-Тора, он был облачен в красное – в традиционные оттенки своего народа.

– Артас Менетил…

Титулом эльф пренебрег – явно намеренно, в знак презрения, но это Артаса ничуть не смутило. Он прекрасно знал, чего стоит, и вскоре чванный красавчик-эльф тоже узнает об этом.

– При одной мысли о твоем имени на языке хочется сплюнуть, однако ты недостоин даже плевка, – продолжал Кель’тас.

– Ах, Кель, – с улыбкой отозвался Артас, – ты даже и в оскорблениях чрезмерно витиеват. Рад видеть, что ты нисколько не изменился – слов много, а толку чуть. Кстати, интересно: почему тебя не оказалось там, в Кель’Таласе? Предоставил другим гибнуть за себя, а сам укрылся за толстыми стенами Аметистовой цитадели? Что ж, думаю, больше тебе в сторонке не отсидеться.

Кель’тас скрипнул зубами и сузил глаза.

– Да, в этом ты прав. Мне следовало быть там. Но вместо этого я помогал людям биться с Плетью – той самой Плетью, что ты спустил на свой народ. Быть может, тебе до собственных подданных дела нет, но мои мне не безразличны. Связавшись с людьми, я потерял слишком много, и теперь стою только за эльфов. За син’дорай – детей крови. Теперь ты заплатишь, Артас. Теперь ты дорого заплатишь за все содеянное!

– А знаешь, я даже рад твоей болтовне. Давненько я ее не слыхал. Ведь мы не виделись с тех самых пор, как…

Артас расчетливо оборвал фразу на полуслове, и в уголке глаза эльфийского принца дрогнула одинокая жилка. Да, Кель’тас помнил – прекрасно помнил, как наткнулся на Джайну с Артасом, слившихся в страстном поцелуе. Правда, те же воспоминания, пусть ненадолго, но разбередили душу и самому Артасу, отчего удовольствие при виде терзаний Кель’таса слегка отдавало горечью.

– Однако… должен сказать, я немало разочарован твоими эльфами. Я надеялся, они будут биться лучше. Наверное, все сильные духом погибли еще тогда, в Кель’Таласе.

Но Кель не поддался на эту уловку.

– Здесь ты столкнулся только с отрядом разведчиков. Не волнуйся, Артас, вскоре тебе предстоит встреча с серьезными силами. Уверяю: одолеть армию владыки Иллидана будет намного труднее.

Услышав это имя, Артас вздрогнул от неожиданности, и на полных губах эльфийского принца мелькнула насмешливая улыбка.

– Иллидан? Так вторжением командует он?

Проклятье! Уж лучше бы он прикончил Тихондрия сам, не вмешивая в дело этого калдорай… Да, он знал, сколь Иллидан жаден до власти, но вовсе не думал, что ночной эльф превратится в такую серьезную угрозу.

– Именно, Артас, именно. Наши силы огромны.

Теперь в бархатистом, звучном голосе эльфа звучал откровенный восторг. Этот ублюдок просто-таки наслаждался сложившейся ситуацией!

– В эту минуту, – продолжал он, – они уже на леднике Ледяной Короны. Тебе ни за что не успеть туда вовремя и не спасти своего драгоценного Короля-лича. Считай это расплатой за Кель’Талас… и прочие грехи.

– «Прочие грехи»? – ухмыльнулся Артас. – Быть может, ты хочешь узнать об этих «прочих грехах» поподробнее? Не рассказать ли тебе, каково это – держать ее в объятиях, чувствовать вкус ее губ, слышать, как она шепчет мое…

На этот раз боль оказалась куда хуже прежнего.

Артас рухнул на колени. Все вокруг заволокло багровой пеленой, и он снова увидел Короля-лича – Нер’зула, как называл его Ануб’арак, – заключенного в ту же ледяную тюрьму.

«Скорее же! – кричал Король-лич. – Враги приближаются! Время на исходе!»

– Что с тобой, рыцарь смерти?

Артас моргнул и увидел прямо перед собственным носом лицо Ануб’арака (если, конечно, слово «лицо» здесь к месту). Тот протягивал Артасу длинную паучью лапу, предлагая помочь. Артас помедлил, однако был слишком слаб, чтобы подняться самому. Собрав волю в кулак, он оперся на лапу повелителя нерубов и встал. На ощупь лапа Ануб’арака оказалась сухой и холодной, точно мертвая ветка, точно рука мумии. Едва утвердившись на ногах, Артас поспешил разжать пальцы.

– Силы мои убывают, однако со мной все в порядке, – сказал он, сделав глубокий вдох и оглядевшись. – Где Кель’тас?

– Ушел. Прибег к своей магии и телепортировался, прежде чем мы успели разорвать его на куски.

В холодном, как камень, голосе Ануб’арака явственно слышалось недовольство.

Телепортация! Снова этот трусливый, подлый магический трюк! Если бы только некроманты Артаса владели им, Король-лич был бы уже спасен…

Вспомнив обо всех прочих трупах, Артас подумал, что та же участь непременно постигнет и Кель’таса. Непременно постигнет.

– Как это ни противно, – сказал он, поворачиваясь к своему грозному союзнику, – но проклятый эльф не соврал. Ануб’арак, мне явилось новое видение. Король-лич в беде. Иллидан с Кель’тасом приближаются к нему, а нам ни за что не добраться до ледника вовремя!

«Я проиграл… проиграл…»

Однако Ануб’арак не спешил падать духом.

– Поверху – пожалуй, нет, – согласилось исполинское создание. – Поверху путь долог и труден. Но мы… мы, рыцарь смерти, можем пойти другой дорогой. Там, глубоко под нами, лежат руины древнего королевства Азжол-Неруб. Я правил им долгие годы. Мне прекрасно известны все его коридоры и потайные места. Да, сейчас оно переживает не лучшие дни, однако прямой путь к леднику нам откроет.

Артас поднял взгляд. Да, напрямик, как летает ворон, путь был бы не так уж долог. Но через ледники, через горы, что высятся впереди…

– Ты уверен, что эти подземелья выведут нас к леднику? – спросил он.

Казалось, Ануб’арак усмехнулся.

– Полной уверенности на свете не существует, рыцарь смерти. Да, в руинах опасно, но рискнуть стоит.

«Переживает не лучшие дни…» Странная фраза в устах неупокоенного древнего короля пауков. Что бы она могла означать?

Наверное, вскоре он это увидит.

Ануб’арак с подданными быстрым шагом двинулись на север. Артас и воины Плети поспешили за ними, и вскоре берег океана остался позади. Низкое солнце быстро клонилось к закату. Надвигалась долгая ночь. Часть своих воинов Артас отправил собрать побольше сухого хвороста: во тьме подземного королевства им предстояло сжечь немало факелов.

Через несколько часов мучительно медленного перехода (да, неупокоенные не чувствовали холода, однако ветер и снег заметно мешали им идти) Артасу сделалось ясно: несмотря на насмешливые слова Ануб’арака, в одном он мог быть вполне уверен. Отправившись к Ледяной Короне поверху, он ни за что не успел бы спасти Короля-лича, а с тем и себя самого. В конечном счете, именно инстинкт самосохранения и гнал его вперед. Да, Король-лич отыскал его и возвысил. Да, Король-лич даровал ему великое могущество. Все это Артас понимал и ценил, однако его долг перед Королем-личом не имел ничего общего с преданностью. Если этот великий владыка падет, следом за ним, несомненно, погибнет и Артас, а Артас, как и говорил Утеру, собирался жить вечно.