– Ненавидит тебя теперь, – закончил за него Кель’тас. – Теперь, Артас, ты вызываешь у нее лишь отвращение. Все чувства, что она когда-то питала к тебе, обратились в ненависть.

Сердце Артаса как-то странно сжалось в груди. Только сейчас он понял, что даже не думал о том, как Джайна относится к нему ныне. Стоило вспомнить о ней, он всякий раз старательно гнал воспоминания прочь. Неужели Кель’тас не лжет? Неужели Джайна вправду…

Огромный огненный шар с треском взорвался, ударив его прямо в грудь. Отброшенный назад, Артас вскрикнул от боли. На то, чтоб собраться с мыслями и развеять чары, потребовалось несколько драгоценных секунд, и все это время пламя продолжало лизать его тело. От самого худшего его уберегли латы. Конечно, жар раскаленного железа причинял немалые муки, однако самым страшным оказалось другое – то, что он позволил застать себя врасплох.

За первым огненным шаром последовал второй, но к этому Артас был готов и отразил удар смертоносной волной льда.

– Я обратил в руины твою родину… осквернил твой драгоценный Солнечный Колодец… и убил твоего отца, Кель. Ледяная Скорбь вытянула из него душу и погубила ее навсегда.

– Да, что-что, а убивать благородных старцев ты умеешь, – усмехнулся Кель’тас. Странно, но этот укол оказался неожиданно болезненным. – Но с моим отцом ты хотя бы встретился на поле боя, а как насчет твоего собственного, Артас Менетил? Как это храбро, как мужественно – вонзить меч в грудь беззащитного отца, раскрывшего объятия навстречу своему…

Артас рванулся вперед, в несколько шагов сократил дистанцию и обрушил на врага Ледяную Скорбь. Кель’тас парировал удар посохом. Разумеется, под натиском Ледяной Скорби посох не устоял, однако за время секундной задержки Кель’тас успел выхватить из ножен меч – рунический меч, мерцающий красным огнем, неожиданно ярким в сравнении с холодной синевой сияния Ледяной Скорби. Клинки с лязгом скрестились, бойцы сошлись грудь в грудь, поднажали, напрягая все силы, а бесценное время неумолимо шло. Встретившись с Артасом взглядом, Кель’тас оскалил зубы в недоброй улыбке.

– Ты узнаешь этот меч, не так ли?

Да, он не ошибся. И имя, и родословную этого меча Артас знал назубок. Огненный Столб, Фело’мелорн, некогда принадлежавший пращуру Кель’таса, Дат’Ремару, что положил начало династии Солнечных Скитальцев… Меч этот был стар, несказанно стар. Так стар, что видел и Войну Древних, и рождение Высокорожденных.

Подумав о том, что Огненному Столбу вот-вот предстоит стать свидетелем еще одного знаменательного события – гибели последнего из Солнечных Скитальцев, Артас насмешливо улыбнулся в ответ врагу.

– О да, узнаю. Я сам разрубил его надвое, а в следующий миг Ледяная Скорбь поразила и твоего отца.

Физически Артас и прежде был много сильнее эльфа, а в эту минуту все тело его переполняла мощь Короля-лича. Закряхтев от натуги, он толкнул Кель’таса назад. На миг маг, как и было задумано, потерял равновесие, но тут же оправился. Не сводя с Артаса глаз, он изящно, словно танцор, встал в боевую позицию и взмахнул Фело’мелорном.

– Ну, а я отыскал его и велел перековать заново.

– Сломанные клинки, эльф, склонны давать слабину в месте починки, – заметил Артас, сделав шаг вбок в ожидании удобного момента для новой атаки.

Кель’тас от души рассмеялся.

– Человеческие – возможно, но не эльфийские. Особенно те, что перекованы в огне магии, ненависти и жажды мести. Нет, Артас, Фело’мелорн крепче, чем когда-либо. Как и я. Как и все син’дорай. Сломанные, мы только становимся крепче и с новыми силами стремимся к цели. А цель эта – увидеть твою гибель!

Атака последовала внезапно. Вот Кель стоит и разглагольствует, а в следующий миг Артасу пришлось биться не на жизнь, а насмерть. Ледяная Скорбь лязгнула, отражая удар Огненного Столба, и… что же? Да, треклятый эльф не соврал: его клинок выдержал. Артас отпрянул назад, сделал вид, будто собирается ударить сверху, но в последний момент нанес удар сбоку. Но Кель не дремал. Нырнув под удар, эльф развернулся и контратаковал – с неожиданной яростью и силой. Не ожидавший этого Артас попятился. Шаг, другой… а на третьем он вдруг поскользнулся и не сумел удержаться на ногах. Кель с рыком рванулся вперед, занося Огненный Столб для последнего удара, но Артасу тут же вспомнились давние схватки с Мурадином и любимый трюк старого дворфа. Поджав ноги к груди, он резко выпрямил их и изо всех сил ударил Кель’таса в живот. Маг сдавленно крякнул и рухнул на спину. Жадно хватая ртом воздух, рыцарь смерти вскочил, обеими руками вскинул над головой Ледяную Скорбь и обрушил меч на врага.

И вновь Огненный Столб каким-то чудом выдержал, отразив удар Ледяной Скорби. Клинки скрестились, заскрежетали один о другой, в глазах Кель’таса полыхнул огонь ненависти.

Но в ближнем бою Артас был сильнее, а меч его – крепче, что бы там Кель ни болтал, хвастая перекованным Фело’мелорном. Медленно, но неумолимо, как и следовало ожидать, лезвие Ледяной Скорби опускалось, тянулось острием к незащищенному горлу Кель’таса.

– Она ненавидит тебя, – прошептал эльф.

На миг в глазах помутилось от злости. Испустив душераздирающий вопль, Артас изо всех сил навалился на рукоять.

Острие Ледяной Скорби глубоко вошло в снег и промерзшую землю.

Кель’тас исчез.

– Трус! – крикнул Артас, хоть и понимал, что принц его уже не услышит. Этот ублюдок опять телепортировался и сбежал в последний момент!

Ярость клокотала в груди, туманила голову, и Артас прогнал ее прочь. Довольно с него одной глупости: как мог он позволить Кель’тасу раздразнить себя до потери разума?

«Будь ты проклята, Джайна! Даже сейчас ты будто ходишь за мной по пятам!»

– Непобедимый, ко мне! – позвал он, почувствовав дрожь в голосе.

Пусть Кель’тас жив – он убрался с дороги, и это главное.

Развернув мертвого скакуна, он вновь устремился в гущу битвы, к тронному залу своего господина.

Сквозь густую толпу врагов он промчался, будто сквозь рой мошкары, поднимая павших и посылая их в бой против бывших соратников. Волна нежити неумолимо, не зная удержу, катилась вперед. Истоптанный снег у подножия пика покраснел от крови. Остановившись, Артас окинул взглядом последние очаги боя. Эльфы крови, эльфы крови… а вот от предводителя их – ни следа.

Где же Иллидан?

Углядев краем глаза знакомую рябь в воздухе, он обернулся к ней и негромко хмыкнул под нос. Еще один Повелитель Ужаса, спиной к нему, черные крылья распростерты, раздвоенные копыта глубоко ушли в снег…

Артас вскинул Ледяную Скорбь.

– Мне не впервой побеждать твое племя, Повелитель Ужаса, – прорычал он. – Повернись и встань со мной лицом к лицу, если посмеешь, или трусливо беги в Пустоту, как у вас, демонов, водится.

Демон не спеша повернулся к нему. Его голову венчали массивные рога, губы кривились в улыбке, а глаза… глаза прикрывала ветхая черная повязка. Сквозь ее ткань просвечивала пара ядовито-зеленых огоньков.