так сильно, что она чуть не задохнулась.

— Прекратите толкаться! — кричала Нора, но никто ее уже не слушал. Рядом Виола Маскелин также призывала людей успокоиться, но ее голос тонул в реве толпы и в низких рокочущих звуках, заполнивших гробницу. Стробоскопы продолжали вращаться, и каждая их вспышка казалась коротким ослепительным взрывом света в тумане. И с каждым таким взрывом Нора словно пьянела, ощущая странную слабость и оцепенение. Это не было обычным страхом. Боже, что творится с ее головой?

Толпа, охваченная безумной, животной паникой, хлынула в Зал колесниц. Нора изо всех сил цеплялась за руку Виолы Маскелин. Внезапно к низкому пульсирующему звуку присоединился другой — очень высокий и пронзительный, напоминающий плач баньши.

Тонкий, как лезвие бритвы, крик разорвал ее сознание подобно пистолетному выстрелу, вызвав странное ощущение одиночества, а следующее резкое движение толпы заставило выпустить руку Виолы. Нора позвала ее, но если та и ответила, ее крик заглушил невообразимый шум.

Неожиданно давление на нее человеческих тело ослабло, словно вынули пробку из бутылки. Нора глубоко вдохнула, набирая в легкие воздуха, и помотала головой, стараясь сбросить оцепенение. Туман, заполнявший гробницу, казался зеркальным отражением пелены, окутывавшей ее сознание.

Внезапно впереди показалась пилястра. Нора обхватила ее руками, узнала барельеф и тут же поняла, где находится — в нескольких шагах от входа в Зал колесниц. Только бы попасть в него и укрыться от этого ужасного тумана! Прижавшись к стене, она стала пробираться вперед, стараясь держаться подальше от толпы, и через несколько секунд увидела дверной проем. Люди протискивались в него, отталкивая друг друга, царапались, рвали одежду, создавая живую пробку безумия и паники. Эта картина сопровождалась доносившимися из невидимых колонок низкими, похожими на стоны звуками и пронзительными завываниями баньши.

Нора снова почувствовала сильное головокружение и чуть не потеряла сознание: такие приступы у нее иногда случались при высокой температуре. Она пошатнулась и схватилась за стену, изо всех сил стараясь удержаться на ногах: падение сейчас означало конец.

Вдруг Нора услышала крик и сквозь туман увидела лежащую на боку женщину, почти затоптанную толпой. Инстинктивно она наклонилась, схватила протянутую к ней руку и помогла несчастной подняться. Лицо женщины было залито кровью, одна нога неестественно вывернута — очевидно, сломана, — но, к счастью, она была жива.

— Моя нога, — простонала бедняга.

— Обнимите меня за плечи! — крикнула Нора.

Потом, с трудом сделав несколько шагов, она вновь окунулась в человеческий поток, и ее вместе со спутницей втянуло в Зал колесниц. В течение нескольких секунд она ощущала невыносимое, все усиливающееся давление человеческих тел… после чего вдруг стало очень свободно. Люди разбрелись по помещению, не зная, куда идти. Они бродили по залу в разорванной, окровавленной одежде, плача и прося о помощи. Женщина безвольно висела на плече Норы и тихонько поскуливала. По крайней мере здесь они будут в безопасности, подумала Нора.

Но, как ни странно, она ошибалась. В Зале колесниц им не удалось укрыться ни от чудовищных звуков, ни от тумана и слепящего света. Нора смотрела и не верила своим глазам. Белая дымка продолжала быстро заполнять помещение, а под потолком вращались стробоскопы, посылая ослепительные вспышки, каждая из которых все глубже погружала в туман ее сознание.

«Виола была права, — как-то отстраненно подумала Нора. — Это не компьютерный сбой. Сценарий не предусматривал стробоскопы и туман в Зале колесниц — только в погребальной камере».

Это был чей-то план — причем очень тщательно продуманный. В висках у Норы застучало. Одной рукой она взялась за голову, а другой поддерживала раненую женщину, медленно продвигаясь в сторону Второго перехода бога и находившегося за ним выхода из гробницы. Но толпа опять заблокировала узкий проход в дальнем конце помещения.

— Проходите по одному! — собравшись с силами, крикнула Нора.

Прямо перед ней какой-то мужчина пытался прорваться сквозь толпу, орудуя кулаками. Свободной рукой Нора схватила его за воротник смокинга, он не удержался и упал. Поднявшись, мужчина начал дико озираться и наконец увидел Нору.

— Сука! Я убью тебя! — закричал он и занес руку для удара.

Нора в страхе отступила, а он повернулся и начал молотить по спинам идущих впереди. И он был не один: повсюду люди кричали, кипя от злости, и безумно вращали глазами, словно грешники с полотен Босха.

Нора и сама чувствовала, как в ней растет возбуждение, поднимается волна безотчетной, неконтролируемой злобы, ощущение неизбежного конца. А ведь, по сути, ничего ни произошло: не было ни пожара, ни убийства — ничего, что оправдало бы такое массовое безумие.

В толпе Нора заметила директора музея Фредерика Уотсона Коллопи. Он казался измученным и с трудом ковылял к двери, волоча одну ногу и издавая при ходьбе странный звук: вжж-бум, вжж-бум.

Увидев Нору, Коллопи остановился, и глаза его алчно блеснули.

— Нора! Помоги мне! — крикнул он, пробираясь к ней сквозь толпу.

Подойдя, директор схватил раненую женщину за плечо. Нора уже было открыла рот, чтобы поблагодарить его, как вдруг он грубо швырнул несчастную на пол.

Нора в изумлении уставилась на него.

— Черт! Что вы делаете? — Она наклонилась, чтобы помочь женщине, но Коллопи с чудовищной силой вцепился в нее — так, словно он тонул и только Нора могла его спасти. Нора попыталась освободиться, но директор держал ее железной хваткой. В припадке безумия он сдавил ей шею и чуть не задушил.

— Помоги мне! — снова закричал он. — Я не могу идти!

Нора изо всех сил стукнула его локтем в солнечное сплетение, Коллопи согнулся, но не выпустил свою добычу. Вдруг сбоку Нора заметила какое-то движение и увидела, как Виола Маскелин изо всех сил ударила его по голени. Вскрикнув, Коллопи выпустил Нору и упал на пол, извиваясь и изрыгая проклятия.

Нора схватила Виолу за руку, и они вместе выбрались из толпы и направились в дальний конец Зала колесниц. Сзади раздался звон битого стекла — это толпа опрокинула витрину с экспонатами.

— Боже! Моя голова! — простонала Виола, прижимая ладони к глазам. — Я ничего не соображаю!

— Похоже, все вокруг сошли с ума.

— Мне кажется, я сама схожу с ума.

— Думаю, это из-за стробоскопов, — сказала Нора и закашлялась. — И из-за оглушительных звуков… а может, все дело в химическом составе этого тумана.

— Что вы имеете в виду?

И тут над ними образовался вихрь в виде трехмерной вращающейся спирали. Вдруг спираль с глухим стоном растянулась, и раздался еще один звук — гораздо более высокий, потом следующий, на четверть тона ниже. Последовало еще множество нестройных звуков, и все они слились в оглушительную какофонию. Одновременно с этим