Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я же спустился вниз, и опять «пролавировав» меж активно обсуждающих предстоящую битву колхозников, вышел на улицу и сел в машину.
Ехал недолго, хотел заехать домой взять чего-нибудь перекусить, но передумал, времени и так было в обрез.
Еще издали увидел ковыряющегося в моторе дядю Сашу, но судя по довольному выражению лица, уже заканчивал, и заканчивал успешно.
«Спешившись», я ввел его в курс дела, и вопреки опасениям, возражений не услышал. Человек он хоть и тяжёлый, но с мозгами порядок, знает когда можно бубнить почём зря, а когда лучше попридержать свои «фантазии».
— Только бензинчику дольём, а то в баках едва булькает. — сообщил он, кивая мне на тележку для перевозки бочек.
Медлить я не стал, быстро сбегал, подкатил неполную бочку, — бензина в ангаре оставалось не больше двух тонн, что с аппетитами кукурузника было совсем скромно. — Часов на двенадцать полета при идеальных условиях.
Загрузил её, и так же бегом вернулся обратно. Дядя Саша уже раскрутил шланг.
— Литров сто есть в баке, — проинформировал он, и произведя нехитрый подсчёт, добавил, — вместе с этим под триста будет.
Триста литров это почти четыре сотни вёрст на крейсерской скорости, почти до города и обратно хватит. Теоретически, если забираться повыше и потом какое-то время планировать, можно и дотянуть.
Заправив машину, проверили оружие, кроме личного к самолету был приписан дегтярев с парой полных дисков и старенькая двустволка на случай добычи пропитания — стрелять с калаша по зайцам, или уткам такое себе занятие.
Загрузились, я закрыл дверь, дед завёл мотор, и ещё какое-то время прислушивался, то добавляя, то убавляя обороты.
— Ну что, погнали? — цепляя гарнитуру, наконец повернулся он.
Я кивнул, и кукурузник начал разбег.
*
Влетели нормально, после грузовой работы взлёт налегке ощущается особенно здорово. Машина быстро набирает скорость, и легко отрывается от земли.
Поднявшись на сотню метров, развернулись на станицей, и с набором высоты пошли дальше.
Дядя Саша рулил, а я почти сразу стал вызывать пропавшую группу, рассчитывая на существенную прибавку к дальности связи. Ведь чем выше забирается «антенна», тем больше охват.
У них с собой пара автомобильных раций, которые, по идее, вообще не должны выключаться. Но по факту, когда машину глушили, из боязни посадить аккумуляторы, их отключали. Конечно в данном случае такой вариант мало вероятен, дело предстояло серьёзное, но, как говорят, — «никогда не говори никогда», поэтому кроме вызова я ещё и тщательно разглядывал всё в бинокль.
Скорость сто сорок, высота четыреста. Дед начинает «притормаживать», плавно убирая обороты.
От станицы мы отлетели уже почти двадцать километров, но горизонт пока что пуст. Внизу тоже никого. Ровненько зеленеющие поля, и никаких следов потерянных экипажей. В эфире тоже тихо, что уже настораживает. По идее, если они съехали в низину, сейчас в любом случае связь должна появится, здесь нет таких мест чтобы вот так прямо «заямиться».
Проверил ещё раз рацию, подумал что может у нас что-то не так, но всё было нормально, да и радист со штаба откликается, значит проблема на той стороне. Неужели на самом деле вырубили?
Ребят что поехали на разведку я хорошо знал, и среди них не было настолько бесшабашных чтобы отключать рацию в такой ситуации, значит на самом деле всё-таки что-то произошло.
Поднялись ещё выше, и почти сразу на горизонте прорисовалось знакомое пылевое облако. Солнце уже шло к закату и слегка слепило, но ошибки быть не могло, так пылить могли только кочевники своим табором. Получалось что или разведка неверно доложила, или они снова сменили курс и идут совсем не в том направлении.
Уткнувшись в бинокль я не выпускал из рук рацию, продолжая вызывать потеряшек.
— Дунай, Дунай, ответь Ястребу, Дунай, ответь Ястребу.
Дунай это позывной пропавшей группы, ну а Ястребом соответственно звался кукурузник. Конечно позывной не совсем подходящий, АН-2 на ястреба никак не тянул, скорее на тетерева какого-нибудь, или глухаря, но позывной выбирал дядя Саша, поэтому спорить никто не стал. Ястреб, значит Ястреб.
— Дунай, Дунай, ответь Ястребу... — бубня уже на автомате, я на ходу соображал сколько прошло времени с момента когда мы засекли кочевников, и когда высланная группа отчиталась о визуальном контакте. И получалось либо они что-то неправильно сообщили, либо караван двигался гораздо быстрее чем предполагалось. Там многие шли пешком и скорость быстрее трёх-четырех километров в час не развивали, но в теории могли ускориться, например оседлав лошадей и хорошенько их пришпорив.
Вот только как бы там ни было, я решительно не понимал для чего они выбрали такой «рваный» способ передвижения.
Сначала в одну сторону, потом почти в противоположную, сейчас вообще куда-то между. Как будто они потерялись и что-то ищут, на ходу меняя направление движения.
— Может выше поднимемся? — предложил я дяде Саше. — Видно получше будет...
— А вон там чего такое? — вместо ответа, он показал куда-то по левому борту.
Проследив за его рукой, я поднёс к глазам бинокль, и обомлел. Точно такое же облако пыли двигалось с востока.
Глава 4
— Что-то я не пойму, — глядя в бинокль, бормотал дядя Саша, — они разделились что-ли?
— Вряд ли. Так быстро не успели бы разбежаться.
Скорее всего «наши» кочевники никуда не сворачивали и прилично успели отойти, а разведка заметила другую группу, и отчитавшись по связи, двинулась за ними. Отсюда и путаница.
— Прямо великое переселение народов... — передав мне бинокль, дядя Саша взялся за штурвал и набирая высоту, потянул его на себя.
Я же вновь прильнул к окулярам.
На горизонте, растянувшись на добрых несколько километров, медленно двигались запряженные волами телеги, ехали всадники и брели люди. Пыль не давала нормально присмотреться, но, по сути, картина была точно такая же как в первый раз, разве что пылили поменьше.
Отвлекаясь от созерцания туземцев, я прикинул каким маршрутом могли поехать разведчики, и сразу же «пробежался» по нему.
На первый взгляд никого. Но пока это ничего не значило, мест где можно спрятаться в степи достаточно, как минимум есть складки местности, в которых, при желании, можно целое стадо слонов укрыть.
С самолёта обзор конечно