- С ней всё в порядке?

- В порядке, папаша так обрадовался, что даже ругаться не стал, охрану к ней приставил и всё, хотя будь моя воля... Кстати, зятёк, твои вопросы закончились. Теперь моя очередь. Здорово, что мне ничего спрашивать не нужно, правда? Ты ведь не будешь ничего от меня прятать? - Седая начала приближаться к Николаю, а в его голове словно завёлся крот, прогрызающий и поглощающий всё, что он знает и помнит.

- Да, вот ещё что, - Седая подходила всё ближе и вместе с её приближением "крот" в голове охотника копошился всё сильнее, - Когда я закончу, то оставлю тебя где-нибудь здесь, ты уж не обессудь!

- Зачем тебе всё это копание в моей голове? - с большим трудом смог сформулировать мысль Николай.

- Хм! Считай меня просто любопытной от природы, ну или возможно я хочу получше узнать своих врагов. Какая разница!? - Седая замолчала, лицо её нахмурилось, - Ах ты жалкий плут! Ты хотел что-то от меня скрыть!? - Она приблизилась ещё на шаг, наращивая давление и Николай понял, сейчас! Его организм усиленный зельем, что дала Ясна, развернулся как тугая пружина, вонзая в грудь Седой нож. Но вопреки ожиданиям она не рассыпалась прахом, а просто застыла с выражением полного недоумения в глазах. Николай замахнулся было ещё раз, но Седая начала падать, а его самого неожиданно выбросило на поверхность, в то самое место где он в последний раз видел Ясну. Снаружи была ночь, но поднявшаяся полная луна и снег позволяли отлично видеть всё вокруг. Охотник поднял оставленное им ранее ружьё и припустил в сторону леса, стараясь уйти как можно дальше от скал, внутри которых, как оказалось могли спокойно разгуливать представители загадочного племени. Николай бежал не останавливаясь, в надежде найти какое-нибудь укрытие. Что произойдёт с ним когда зелье перестанет действовать он, помня прошлый опыт, боялся даже представить. Охотник понятия не имел где он находится, просто двигался на юг, ориентируясь по звёздам. Там на юге, по его представлению должна была находиться родная деревня. Вскоре путь начал пролегать по равнине. Здесь не было деревьев и бежать стало значительно легче. Однако радость его длилась не долго. Горы с обеих сторон начали сближаться и вскоре почти сомкнулись, оставив лишь узкий проход между ними. Возвращаться и искать другой путь совершенно не хотелось.

- Была не была! - решил рискнуть Николай и двинулся по узкому проходу между скалами, но пробежав не более километра встал как вкопанный. Проход разветвлялся, и, перед ним как в сказке было три пути. Охотник так и застыл в раздумьях, пока острое чувство опасности не заставило его очнуться и тут же что-то огромное ударило его в спину. Николай полетел вперёд набивая синяки и царапая ладони о камни, а на место, где он только что стоял, со страшны грохотом упала огромная каменная глыба. Охотник поднялся. Перед ним сидел и скалился огромный чёрный волк, тот самый со шрамом на морде, которого он встретил в первый же день в лесу. Но зверь и не собирался нападать, он развернулся и рванул в крайний левый проход, призывно воя. Николай рванул следом за ним, едва поспевая за стремительной чёрной тенью. Каменные глыбы теперь падали и спереди и сзади, но волк словно чувствовал их и легко уворачивался, а охотник не отставал ни на шаг повторяя все манёвры зверя. В ущелье стоял страшный грохот, но иногда казалось, что сквозь него слышится злой, истеричный смех. Через несколько минут безумной гонки проход начал расширяться и человек со зверем выскочили на открытое пространство. Волк замедлил бег и вскоре остановился обернувшись к охотнику. Николай приблизился к нему погладил ладонью густую шерсть и сказал глядя в глаза зверю, как будто тот мог его понимать:

- Спасибо тебе и Ясне! Скажи ей что она всегда может на меня рассчитывать!

Волк снова призывно завыл и начал удаляться огромными скачками. Николай же сверившись со звёздами продолжил свой путь на юг.

Ранним утром, его, сильно обмороженного, но живого нашли односельчане на окраине деревни. Одежда на нём сильно обвисла, сам он походил на ходячий скелет, только глаза горели злым черным огнём. Два месяца его выхаживали родители. Николай поправился, безумный огонь в глазах угас. С охотой он завязал раз и навсегда. На следующий год, в конце весны, сыграл свадьбу с первой красавицей в деревне. А в середине лета появился подкидыш. Вскоре у Николая и свои дети пошли...

- И всё? Конец? - стали допытываться у Трофимыча охотники, - Он больше никогда не видел Ясну?

- Ясну он больше не видел, а вот Чудя после смерти Николая пропал...

- Ну, не томи, давай, дальше рассказывай! - загалдела честная компания.

- Да вы хоть чаю налейте! А то горло уже с вами пересохло! - Трофимыч замолчал, достал из кармана папиросу и с видимым удовольствием закурил.

- Сейчас, Трофимыч, будет тебе чай, какой пожелаешь! - засуетилась компания в предвкушении продолжения рассказа...

Мать и сын

Трофимыч допил чай и, казалось, совсем забыл о своём обещании продолжить рассказ. Он устремил взгляд в пламя костра и на какое-то время превратился в памятник самому себе.

- Трофимыч, ты где там? В нирвану впал что ли? - нетерпеливо спросили охотники.

- Да, честно говоря, не знаю с чего начать. История эта слишком странная. У меня у самого в голове не укладывается, хотя я в те времена уже подростком был, соображал, что к чему. Пожалуй, стоит сказать пару слов про самого Чудю. Звали его вообще-то Иваном, самым что ни на есть русским именем. Был он парнем крепким, роста высокого, рукастый, кузнецом в колхозе работал, такие вещицы в своей кузне выделывал: вся деревня ахала! Внешностью только от других отличался: волосы светлые-светлые и глаза, ну да я уже говорил об этом. А наш брат, сами знаете, мастер клички разные давать. Так и стал наш Иван зваться Чудей: от названия племени Чудь Белоглазая. Не знаю был ли он когда-либо женат, но ко времени когда умер его отец, Николай, он совершенно точно жил один. Так вот, после того как Чудя узнал о своём происхождении, его и след простыл. Начало лета было на дворе тогда. Пастух наш деревенский видел, как ранним утром, Чудя с рюкзаком и ружьём за плечами шёл в лес, но