Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тот сидел задумавшись в каюте «Лучше сто раз лежать на дне морском, чем еще ночь провести на этом чертовском корабле!» — воскликнул он, как только я вошел. — В чем дело? — спросил я. «Видите ли, с вечера я улегся и проспал нисколько часов, вдруг проснулся и слышу, словно кто бегает над моею головою. Сначала я подумал, что это вы, но потом я разобрал, что слышен топот многих ног; временами долетали возгласы и крики. Наконец, послышались тяжелые шаги вниз по лестнице. Тут уж я больше не помню, что со мною было, сознание только временами возвращалось ко мне и тогда я видел того человека что к мачте пригвожден. Он сидел тут за столом, ел и пил. Против него сидел тот что лежит на палубе у ног его. Он тоже ел и пил обильно». Так закончил рассказ старый слуга.
Можете себе представить, друзья, каково у меня было на душе! Очевидно, то был не обман чувств: я действительно слышал мертвецов.
Ибрагим долго сидел в раздумьи. «Вспомнил!» — воскликнул он внезапно. Оказалось, он вспомнил заклинание, которому учил его когда-то дед, опытный много путешествовавший моряк. Это заклинание уничтожало всякое наваждение; даже, по его уверению, могло предотвратить ту неестественную дремоту, которая нас одолевала. Надо было только усердно читать стихи из Корана. Предложение старика мне очень понравилось. Мы с нетерпением стали ждать ночи.
Рядом с каютой приходилась маленькая комнатка; мы решили запереться там. Мы проделали в двери несколько отверстий, чтобы удобно было видеть всю каюту, затем, насколько могли, крепко заперли дверь изнутри, а Ибрагим на всех четырех углах начертал имя пророка.
Наступила ночь. Около одиннадцати меня стало снова клонить ко сну. Спутник мой посоветовал мне читать скорее стихи из корана и это помогло. Вот оживилось вверху; раздалась беготня, заскрипели канаты, затрещали снасти, ясно слышались голоса. Несколько минут мы напряженно вслушивались, наконец, послышались шаги по лестнице. Старик тотчас же стал произносить свое заклинание:
Духи тьмы и духи света, Духи скрытые в волнах, Духи огненной пучины, Духи, спящие в скалах! Все смиритесь. Преклонитесь. Повелитель ваш Аллах!Надо сознаться, что я не слишком верил в силу заклинания, и у меня волосы стали дыбом, когда вдруг распахнулась дверь и на пороге показался тот рослый мужчина, что стоял пригвожденный к мачте. У него и теперь торчал гвоздь во лбу, но меч был вложен в ножны. За ним шел другой, в более скромной одежде; я его тоже видел среди трупов. Капитан — это несомненно был капитан — был очень бледен; большая черная борода окаймляла его лицо, глаза беспокойно блуждали по сторонам. Нам легко было рассмотреть его, когда он проходил мимо нашей двери; он же, казалось, даже не заметил ее. Оба сели за стол посреди каюты и заговорили громко, почти крича, на незнакомом языке. Голоса звучали все громче и резче, наконец, капитан так ударил кулаком по столу, что все в комнате задребезжало. Другой с диким смехом вскочил и кивнул капитану следовать за ним. Тот выхватил саблю из ножен и бросился из каюты. Мы вздохнули свободнее, когда они исчезли. Но на этом не суждено еще было кончиться тревоге. Все шумнее и шумнее становилось на палубе. Слышно было, как там бегали и кричали, смеялись и вопили. Наконец, поднялся такой действительно адский шум, что нам казалось, что вся палуба со всеми снастями рушится на нас; звенело оружие, дикие крики, стоны — потом разом все смолкло. Когда, много спустя мы решились выйти из своей засады, все было по-прежнему. Все лежали в прежнем положении, все были тверды как дерево.
Так продолжалось несколько дней. Корабль все шел к востоку, где по нашим расчетам приходилась земля, но, хотя днем он, и подвигался, на нисколько миль, ночью он, по-видимому, шел настолько же назад: мы всегда оказывались к утру на том же месте, где стояли с вечера. Другого объяснения не было, кроме того, что ночью мертвецы на всех парусах гнали обратно. Мы решили этому воспротивиться и употребить то же средство, как на дверях каюты. Мы написали на кусках пергамента имя пророка и дедовское заклинание, и привязали их к мачтам вкруг сложенных парусов.