— Я приняла, — повторила Фэй, задирая подбородок и продолжая глядеть на Вэлькора с явным вызовом.

Она лгала. Снова. На самом деле, это бесило Вэлькора даже больше, чем её чувства к Дэлрею. Как она могла его принять, когда она ровным счетом ничего о нем не знала? Чего она ожидала? Какой реакции? И на что надеялась вообще? На пощаду? Ну ладно. Вэлькор хотел с ней по-хорошему, в конце концов, она была перед ним ни в чем не виновата. До дуэли. До дуэли он и позволял себе с ней флиртовать, пусть и весьма фривольно. Сейчас ни о каком флирте, ни о каком милосердии речи и быть не могло.

— Приняла меня, говоришь? — Вэль насмешливо скривил губы, разглядывая Фэй. — Ну что ж, проверим, насколько это правда.

Вряд ли она представляла, что ее ждет. Но судя по побледневшему лицу — у Вэлькора получилось сказать эту фразу достаточно многообещающе.

— Лорд Гастгрин, — голос князя Тэлониса звучал довольно нерешительно, будто он не хотел отвлекать Вэлькора. Это на самом деле неудивительно, было наверняка очевидно невооруженным глазом, что Вэлькора захлестывал гнев. Причем нет, эта ярость не ослабевала ни на секунду, наоборот, ее становилось все больше.

— Что? — ровно поинтересовался Вэлькор, заставляя себя говорить вслух и говорить хоть и холодно, но не раздраженно. Раздражение не стоило вымещать на будущем тесте. Отдуваться за свои поступки придется Фэй — и никому другому.

— Мы можем начать ритуал?

Ритуал. Ритуал венчания, на который собралось столько высокопоставленных лиц. Его возможно провести только сегодня и никогда больше. И пусть Вэль и хотел бы наперекор здравому смыслу развернуться и отказаться от такой неподходящей ему жены, как Фэй Тэлонис, но не ему бросать вызов Совету Драконов. Пока он лорд и несет ответственность за жизни и земли своих подданных — не ему.

— Да, начинайте, — Вэлькор кивнул. В конце концов, условности следовало соблюсти. Он вызвал Дэлрея на поединок, он выступил в качестве претенденты в мужья. И сейчас в первую очередь необходимо выполнить обязательства. А потом поискать новые методы решения проблемы оставшегося в живых Дэлрея. Они должны быть. Просто Вэлькор их пока не увидел.

Фэй поднялась на ноги, глядя куда-то в сторону и по-прежнему растирая шею. Впрочем, растирала она практически без толку, на тонкой коже явственно проступали практически черные следы от пальцев Вэлькора.

И все-таки Фэй ужасно легко отделалась. Впрочем, Вэлькор был намерен это быстро исправить. Кхат, дай только силы дотерпеть до конца ритуала…



“Спокойно, Фэй, спокойно…”

Кхат всемогущий, как же меня трясло. Как же страшно мне хотелось сбежать.

Куда бежать, куда? Куда мне бежать от законного, раздери его Кхат, ненормального муженька? К отцу? Да видел он это все… На церемонии было видно, как он пытается меня защитить. Точнее, не пытается вообще. Пока у меня нет ребенка-дракона — нет и отцовской поддержки. Можно даже не рассчитывать. Отец жаждет права на реинкарнацию.

Сбежать к ссыльной матери? Нет, мать меня, конечно, примет, но как бы и ей от отца не прилетело за помощь опальной дочери, каковой я и стану в случае побега.

Да и… Нет, я не верила, что Вэлькор просто даст мне сбежать. Я уже оказалась на пути его мести, ничего хорошего мне это не сулило.

Он меня догонит. Найдет в самом темном углу мира. Снова швырнет на колени к своим ногами. Ублюдок.

Нет, тщетно. Пока у меня нет ребенка — я не могу рассчитывать даже на защиту Совета Драконов. От положения моих дел хотелось только выть и ничего больше.

Ну почему я, почему я, почему?

Меня готовили к брачной ночи. И кажется, чем больше было тех приготовлений — тем меньше я была готова. Перед глазами так и плыло ледяное, сосредоточенное лицо Вэлькора Дернхельмского на церемонии. Он мог прожечь меня взглядом насквозь — и отнюдь не страстью.

Служанки, расчесывавшие мне волосы, помогавшие мне в купальне, молчали. По одной лишь причине — я на них рявкнула, потому что они всерьез начали обсуждать, как хорош собой лорд Гастгрин. Некоторые даже всерьез считали его привлекательнее Эвора. А вот я чем дальше, тем больше тосковала по своей несбывшейся судьбе. Эвор был таким моим, таким спокойным, таким заманчивым вариантом — особенно рядом с Вэлькором-то Дернхельмским. Красив ли Вэлькор? Кхат всемогущий, а мне сейчас было дело до его смазливой физиономии? Я лихорадочно размышляла, как бы мне увернуться от консумации, но с какой стороны не смотрела — никаких вариантов не видела.

Была только одна надежда. Что Вэлькор не решится бросать вызов Совету Драконов и не убьет меня раньше, чем я забеременею. А там можно и развод потребовать. Долг перед Джанхом будет считаться выполненным, хоть Совет и хочет, чтобы в каждой семье рождалось хотя бы по паре дракончиков. Разводу отец, конечно, не обрадуется, но мертвой дочери, я надеюсь, обрадуется и того меньше.

Мне предложили ужин, но я не смогла взять в рот ни крошки. Как вообще можно было есть после всего случившегося на церемонии? Какая жалость, что даже не удалось поговорить ни с кем из приглашенных подруг. Или с Лэрви. Или с матерью. Ей богу, мне сейчас ужасно не помешал бы хоть какой-то человек, в которого я могла бы вцепиться, рядом с котором могла бы позволить себе быть слабой. Рядом с которым можно было вытолкнуть из груди хоть сколько-нибудь того удушливого страха, что в ней поселился.

Платье для вечера было куда более легким и менее затейливым, нежели платье для церемонии. Даже не платье, практически ночная сорочка, потому что выйти в этом действительно можно было только к мужу и ни к кому другому. Летящий крой, два слоя тонкого шелка, потому что один совершенно невозможно просвечивал, кружева и тонкие бретели, которые только с плеч спусти — и платье окажется у ног. А под ним ничего, даже белья. Свадебные традиции, как я вас ненавидела в этот неурочный час, если б вы только знали. Я выглядела уязвимой, чувственной, невинной. И я не хотела быть такой для него.

И я стояла у высокого зеркала, пока мне расчесывали волосы, смотрела на себя — босую, в одном только этом легком платьице, и в глазах кипели злые слезы. Почему? Почему этому мальчишке так хотелось испортить мою жизнь? Или ему попросту плевать на кого-то другого, кроме самого себя? Вот он хотел убить Эвора из своей идиотской нездоровой мстительности, но при этом хоть на секунду он подумал, каково будет мне? Захочу ли я его принимать, хоть на секундочку? Нет. Ему было плевать. В его пустой голове не вмещалось понимание, что я не хотела смерти Эвора.

Что он там нес про ложь и про то, что ради дружбы так не подставляются? Интересно, а в его жизни был хоть один хороший друг, готовый ради него на все? Хотя сейчас я не исключала того, что моя привязанность к Эвору все-таки станет чем-то большим, чем дружба. Пара недель в компании Вэлькора Дернхельмского — и я буду сходить с ума, писать Эвору письма с признаниями в любви и мольбами выкрасть меня в его гарем. Я не из тех безмозглых дамочек, которые находят прелесть в самовлюбленных эгоистах типа Вэлькора.