litbaza книги онлайнФэнтезиСедьмое Правило Волшебника, или Столпы творения - Терри Гудкайнд

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 160
Перейти на страницу:

— Я тоже так подумала. Я еще раньше сама хотела похоронить мертвого солдата, постараться его спрятать. Но он был такой огромный… Я бы никогда не смогла оттащить его в расселину. Себастьян предложил мне захоронить тело. Вместе мы смогли перетащить его и скатить в глубокую щель в скале. Мы очень хорошо прикрыли его сверху. Я принесла камней, а Себастьян положил наверх несколько тяжелых валунов. Никто не найдет солдата.

Мать выглядела более успокоенной.

— Это было мудрое решение.

— Прежде чем мы похоронили его, Себастьян решил, что надо взять все ценное. Не оставлять же гнить без пользы в земле!

Мать вопросительно подняла брови:

— Ну, и взял он что-то?

Дженнсен кивнула. Она сунула руку в карман, где не было листа бумаги, вытащила деньги и переложила в руку матери.

— Себастьян настаивал, чтобы я взяла все. Здесь золотые марки. Он не хотел брать их себе.

Мать смотрела на состояние, лежащее в ее руке, затем бросила взгляд на тропу, где ждал Себастьян. И склонилась ближе к Дженнсен:

— Джен, раз он пришел с тобой, то, может быть, считает, что сможет забрать деньги, когда ему заблагорассудится. Он изобразил из себя щедрого человека, завоевал твое доверие, но от денег не отходит, чтобы, в конце концов, забрать их.

— Я тоже думала над такой возможностью.

Тон матери смягчился, она с сочувствием сказала:

— Джен, это не твоя вина. Я всегда держала тебя взаперти, и ты просто не знаешь, какими могут быть люди.

Дженнсен отвела взгляд от умных глаз матери:

— Видимо, такие люди бывают. Но я не думаю, что Себастьян такой.

— А почему нет?

Дженнсен оглянулась:

— У него лихорадка, мама. Он болен. Он уходил, не попросившись на ночлег. Он распрощался со мной. Он очень устал, и его трясет в лихорадке, и я побоялась, что он умрет под дождем. Я его остановила и сказала, что, если ты не будешь против, он сможет спать в пещере со скотиной, где по крайней мере тепло и сухо. — Помолчав мгновение, Дженнсен добавила: — Он сказал, что если ты не захочешь, чтобы рядом находился чужой, то он не обидится и пойдет своим путем.

— Да? Он в самом деле так сказал?.. Ну, Джен, тогда он либо очень честен, либо очень хитер. — Мать устремила серьезный взгляд на дочь. — Что он за человек, как ты считаешь?

Дженнсен сцепила пальцы рук перед собой:

— Честное слово, не знаю. Я думала о том же самом… — Потом она вспомнила слова странника. — Он сказал, что хочет, чтобы у тебя было вот это. Тогда тебе не надо будет бояться чужаков, нашедших приют в твоем доме.

Дженнсен вытащила из-за пояса нож в ножнах и протянула матери. Серебряная рукоять блеснула в тусклом желтоватом свете, исходящем из окна.

Мать смотрела на нож в изумлении, потом медленно подняла его обеими руками на уровень глаз и прошептала:

— Добрые духи…

— Я знала, — заметила Дженнсен. — Я чуть не завизжала от страха, когда увидела его. Себастьян сказал, что это — чудесное оружие. Он хотел, чтобы ты взяла нож. Себе он оставил короткий меч и топор. Я обещала отдать тебе этот нож. И он сказал, что это поможет тебе чувствовать себя в безопасности.

Мать задумчиво покачала головой:

— Я вовсе не чувствую себя в безопасности, зная, что человек с таким оружием был совсем близко от нас. Джен, мне это совсем не нравится. Совсем!..

По глазам матери Дженнсен видела, что теперь та обеспокоена вовсе не приведенным в дом чужестранцем.

— Мама, Себастьян болен. Можно ему остаться в пещере? Я постаралась убедить его, что мы ему не менее опасны, чем он нам.

Мать взглянула на нее, хитро улыбнувшись:

— Умная девочка…

Обе знали, что могут выжить, только действуя сплоченно, роли каждой были отработаны, и не требовалось все подробно обсуждать.

Потом мать вздохнула, словно с грустью признавала, как много ее дочь теряет в жизни. Она нежно провела рукой по волосам Дженнсен.

— Все в порядке, дитя мое, — сказала она. — Мы позволим ему переночевать.

— И покормим его. Я сказала ему, что он получит горячий ужин за то, что помог мне.

Мать улыбнулась:

— Ну, тогда будет ему и ужин.

Наконец она вытащила нож из ножен. Внимательно осмотрела его со всех сторон, изучая гравировку. Проверила остроту лезвия, затем — балансировку ножа. Покрутила его в тонких пальцах, чтобы иметь полное ощущение от вещи, и снова взвесила в руках, примеряясь к оружию.

Наконец она положила нож на раскрытую ладонь, разглядывая украшенную орнаментом букву «Р». Дочь не могла даже представить, какие ужасные мысли и воспоминания проносились у матери в голове, пока та молча рассматривала эмблему, представляющую династию Рала.

— Добрые духи, — едва слышно прошептала мать. Дженнсен ничего не сказала. Она все поняла. Это была не красота. Это была уродливая вещь, полная зла.

— Мама, — прошептала Дженнсен, когда, казалось, прошла вечность, а мать по-прежнему рассматривала рукоять ножа. — Уже почти стемнело. Можно я позову Себастьяна и потом отведу его в пещеру?

Мать вернула лезвие в ножны, и с этим движением, казалось, исчезли болезненные видения и воспоминания.

— Да, полагаю, будет лучше, если ты приведешь его. А я приготовлю рыбу и принесу кой-какие травы, которые ослабят лихорадку и помогут ему уснуть. Жди здесь, пока я не выйду, и не своди с него глаз. Мы поедим снаружи. Я не хочу, чтобы он входил в дом.

Дженнсен кивнула. Потом тронула руку матери, словно не хотела отпускать. Надо было сказать еще кое о чем. Как жаль, что придется сделать это. Дженнсен всей душой не хотелось причинять матери боль, но никуда не денешься.

— Мама, — сказала она чуть слышно. — Нам надо уходить отсюда.

Мать изумленно взглянула на дочь.

— Вот что я нашла у д’харианского солдата. — Дженнсен вынула из кармана листок бумаги, расправила и протянула на раскрытой ладони.

Взгляд матери застыл на записке, состоящей всего из двух слов.

— Добрые духи!..

Это было все, что мать смогла произнести. Потом она обернулась, посмотрела на дом и обвела взглядом горы. Глаза ее внезапно наполнились слезами. Дженнсен знала, что мать относилась к этому их жилью, словно к родному дому.

— Добрые духи… — опять прошептала мать, не в силах сказать что-нибудь еще.

Дженнсен подумала, что мать не выдержит такого напряжения и от бессилия разрыдается. Сама Дженнсен еле-еле сдерживала слезы. Однако ни та, ни другая не заплакали.

Мать пальцем потерла под глазами и снова взглянула на Дженнсен. И все-таки не выдержала — короткий выдох, мгновенное, тут же подавленное рыдание.

1 ... 4 5 6 7 8 9 10 11 12 ... 160
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?